Джеймс понимал ее. Он также понимал, что отъезд Кэролайн из Эссекса был связан с интимной сценой в беседке. Она надеялась, что они никогда больше не увидятся. Но вот они встретились, и то, что случилось в его поместье… Их снова влекло друг к другу, влекло неудержимо.

– Значит, ни ваш отец, ни ваши кузены не знают о вашем визите в Эссекс?

Кэролайн покачала головой.

– Нет, к счастью, не знают. Могу я спросить, милорд, а почему вы оказались на собрании суфражисток?

– Я решил, что какой-нибудь мерзавец попытается сорвать выступление мисс Уолкер.

– Значит, вы тоже за женское равноправие?

– Мне бы хотелось, чтобы у Нины был в жизни выбор… который не зависел бы от мужчины. Хотя я сомневаюсь, что Нина думает о чем-нибудь, кроме замужества.

Радостная улыбка осветила лицо Кэролайн – будто ей подарили звезду с неба. Конечно, она знала, что не все мужчины похожи на ее отца. И вновь у Джеймса возникло совершенно неуместное желание крепко прижать к себе девушку.

– Опять с вами что-то происходит, – сказала она.

– Что?..

– Выражение вашего лица стало устрашающим. Если я пообещаю, что завтра утром лакей принесет вам сапоги, откроете ли вы тогда причину вашего столь грозного вида? Вы огорчены, что бабушка заставила вас танцевать со мной?

Джеймс мысленно усмехнулся. Кэролайн все еще не понимала, что никто не руководил его действиями. Он наконец-то научился не подчиняться чужой воле, как сделал когда-то, женившись на Генриетте… Джеймс вдохнул аромат роз, исходивший от Кэролайн.

– Никто меня не заставлял танцевать с вами. Если бы мне этого не хотелось, я бы не пригласил вас на танец.

Девушка прикусила губку своими белыми зубками, а потом лизнула губу розовым язычком. И в тот же миг воспоминание о чудесном вкусе этих губ вытеснило все остальные мысли. Джеймс невольно вздохнул. Просто она еще очень молода и любопытна, поэтому действовала необдуманно, вот и все.

Следовало побыстрее отвести ее к кузенам, пока порочные мысли не заставили его пригласить девушку в сад.

– Где мистер и миссис Уоллес? – спросил он.

– Я их не вижу. Возможно, они отправились в буфетную.

Тут внимание Джеймса привлекло какое-то движение. Мистер Рид и его партнерша, хорошенькая блондинка, приближались к ним со скоростью, явно не соответствовавшей музыкальному ритму. Положив руку на талию Кэролайн, маркиз попытался убрать ее с их пути, однако не успел. Юный невежа столкнулся с Кэролайн и едва не повалил ее на пол; к счастью, Джеймс вовремя подхватил свою партнершу и удержал от падения.

– Прошу прощения, мисс Лоуренс, – задыхаясь, проговорил мистер Рид, продолжая кружиться.

– Вам не больно? – с беспокойством спросил Джеймс.

Кэролайн покачала головой и, изобразив улыбку, ответила:

– Нет-нет. Уверяю вас, со мной все в порядке. – И она, не сдержавшись, поморщилась.

«Чертов Рид! Его высечь мало!» – мысленно воскликнул маркиз.

– Кэролайн, вам больно! Обопритесь на мою руку. Вот так… Вы сможете дойти до стены?

Она кивнула, и, хромая, вышла с помощью маркиза из круга танцующих. Джеймс оглядел толпу. Где же ее кузены? И тут прямо за колонной он увидел дверь.

– Пойдемте туда.

Прекрасное лицо Кэролайн искажалось от боли при каждом шаге. Джеймс распахнул дверь и втащил девушку в темную комнату. Потом осторожно закрыл за собой дверь. После ярко освещенного зала его глаза не сразу привыкли к лунному свету, лившемуся в два высоких окна в дальней стене. У камина же стоял красный бархатный диван, и Джеймс, подхватив девушку на руки, направился к нему.

– Но я могу ходить. Я чувствую себя уже значительно лучше, – пробормотала Кэролайн.

Однако маркиз, не обращая внимания на протесты, уложил ее на диван и зажег керосиновую лампу, стоявшую рядом на столе. Затем сел около девушки и указал на подол ее юбки.

– Могу я осмотреть вашу ногу?

Она кивнула, и Джеймс немного приподнял подол юбки, обнажив изящные щиколотки; у нее были удивительно красивые ноги.

– В каком месте болит?

– Он наступил на правую щиколотку, и почему-то болит сзади.

– Здесь? – Рука Джеймса скользнула по икроножной мышце.

Кэролайн тихо застонала.

– Вам неприятно, когда я нажимаю?

– Нет, просто я… – Лицо девушки вспыхнуло, и она опустила ресницы, отчего на щеки легли полукруглые тени.

«Черт, что это со мной?!» – промелькнуло у Джеймса. – Я не имею права ощупывать ее подобным образом».

– Прошу меня простить. Я сейчас найду вашу кузину, а вы подождите здесь, – сказал маркиз.

Кэролайн схватила его за руку.

– Нет, не надо. Анна устроит из этого пустяка переполох. Через несколько минут я буду чувствовать себя лучше.

– Хорошо. Но если вам в самое ближайшее время не станет лучше, то у меня просто не останется выбора и я позову доктора.

Джеймс смотрел на тонкие холодные пальчики, сжимавшие его руку. В этой комнате, в отличие от бального зала, где было душно, царила прохлада. Джеймс сбросил свой вечерний сюртук и прикрыл плечи девушки.

– Спасибо, милорд.

– Джеймс, – поправил он, хотя и не хотел, чтобы Кэролайн звала его по имени, он чувствовал, что это заставило бы его отбросить всякую сдержанность.

Джеймс взглянул на ее длинные волнистые локоны с золотистыми кончиками, которые ощущались как мягкий шелк. Ох, ему ужасно хотелось поглаживать эти блестящие пряди…

– Что-то случилось? – спросила Кэролайн.

Конечно, случилось. Его неудержимо влекло к ней, его манило ее тело, манил ее аромат… Он наклонился и коснулся пальцем обнаженной кожи у ее ключицы. Зеленые глаза тотчас расширились, а маркиз мысленно выругался.

Проклятье, что это с ним? Неужели он теряет самоконтроль? Видимо, да.

Джеймс взял в ладони лицо девушки и провел кончиком языка по ее губам. В тот же миг губы эти раскрылись, и язычок Кэролайн скользнул ему в рот. В следующее мгновение губы их слились в поцелуе. Но, увы, как он и предполагал, ему этого оказалось мало, и минуту спустя он уже покрывал поцелуями шею и плечи девушки. А она, конечно же, не понимала, что сейчас могло произойти.

И тут Джеймс вдруг услышал свой собственный голос.

– Кэролайн, я так хочу… – пробормотал он.

О боже, что же с ним происходит?! Неужели эта зеленоглазая сирена довела его до такой бездумной страсти?

– Да?.. – Она обвила руками его шею и коснулась губами его губ.

Джеймс глухо застонал, и на сей раз поцелуй был по-настоящему страстным. А затем… Мысленно проклиная себя, он добрался до застежек у нее на спине и одну за одной расстегнул пуговицы. Платье тотчас соскользнуло с плеч, и обнажились груди, приподнятые корсетом. Джеймс сунул пальцы под вырез нижней рубашки, отделанной кружевом, и дотронулся до затвердевшего кончика одной из прелестных грудей.