Впервые с начала этой беседы я делаю глубокий вдох. Скоро я приду за тобой, папа.

Когда я встречаюсь с Лэтамом в следующий раз, он выкладывает на стол дополнительную кость.

– Поскольку во время последней попытки тебе так и не удалось что-либо увидеть, я решил испробовать вот это. – Его руки лежат на столе, и я вижу, что его левое запястье обвивает выцветшая красная метка, как будто он кого-то любил когда-то давным-давно.

Он смотрит на ту метку, на которую устремлен мой взгляд, и на его лице мелькает боль.

– Она была… – Он чуть заметно качает головой. – Не обращай внимания, это дело прошлое.

– Она умерла? – Как только этот вопрос срывается с моих уст, я начинаю жалеть, что задала его. Он слишком уж личный, и я чувствую, как к моим щекам приливает кровь.

– Нет, не умерла. Я любил ее, но правила, установленные Верховным советом, не позволили нам быть вместе. Как я уже говорил, это дела давно минувших дней. Итак, начнем?

О чем он толкует? Какие такие правила могли не дать паре быть вместе? Разве что кости предназначили девушку, в которую он был влюблен, кому-то другому – и она принимала этот выбор. Может быть, он любил ее, а она его нет?

Лэтам прочищает горло, и мое внимание вновь обращается к нему.

Я разглядываю кость – она крупнее тех, с которыми мы работали прежде, видимо, это бедренная кость взрослого мужчины.

– Что она может сделать? – спрашиваю я. – Это тоже учебная кость?

– В каком-то смысле да, – отвечает он. – Это усилитель. Все учебные кости, которыми мы пользовались, представляют собой усилители, но именно эта особенно сильна. Применяя ее для гадания, ты можешь как усилить свой магический дар, так и расширить свой диапазон.

– Мой диапазон?

– Возможности Ясновидения каждого Заклинателя или Заклинательницы Костей имеют предел. Один человек с даром Ясновидения Третьего Порядка может видеть будущее только на год или два вперед, а кто-то иной, обладающий большим талантом, способен предвидеть грядущее на несколько десятилетий. То же самое можно сказать и о Заклинателях с даром Ясновидения Первого Порядка – то, насколько далеко они могут заглянуть в прошлое, определяется доступным им диапазоном. Эта кость-усилитель должна расширить твою способность видеть как будущее, так и прошлое. Если обычно твое видение простирается всего на несколько часов вперед и настолько же назад, то этот период удлинится до нескольких дней или даже до нескольких месяцев.

Еще одна вещь, о которой Наставница Кира мне не сказала. Я чувствую неприязнь. Не потому ли, что она считает меня слишком неспособной, а значит, недостойной ее усилий?

Может быть, мне стоит признаться ему, что на самом деле во время моей последней попытки мне все-таки явилось краткое видение, но я решаю не рисковать – а вдруг Лэтам захочет убрать усилительную кость? Интересно, что же произойдет, когда я воспользуюсь ею? В последние несколько недель мои занятия с Наставницей были удручающе скучны.

– А мне нужно предпринимать какие-то особые меры, чтобы воспользоваться ею?

– Нет. Это работает как любое гадание без применения крови. Тебе нужно просто-напросто все время касаться учебных костей, включая кость-усилитель.

Я делаю глубокий вдох. Я полна решимости увидеть Эйми. Сегодня я думаю о ней весь день – в моем мозгу роятся воспоминания, и перед моим мысленным взором встают ее смоляные волосы, непринужденная улыбка, то, как она взволнованно качается на носках. Надеюсь, это поможет мне увидеть ее яснее.

– Готова? – спрашивает Лэтам.

Я киваю и кладу ладони на кости так, чтобы касаться их всех. Закрываю глаза и сразу же ощущаю тягу.

Эйми. Длинные черные волосы, падающие на лицо, обсыпанный белой костяной пылью передник. Она опирается локтями на прилавок в костнице, положив подбородок на сомкнутые руки. Ее щеки порозовели, на лице играет улыбка.

– На этой неделе ты приходишь сюда каждый день, – говорит она. – Если ты не поостережешься, я подумаю, что ты со мной флиртуешь.

– А что, если так и есть?

Деклан. То, что я увидела, так изумляет меня, что мое видение резко обрывается, и я вдруг явственно ощущаю кости под своими ладонями, прохладный ветерок, дующий в окно. И тоску по дому. В своих письмах Эйми ни разу не упомянула о том, что Деклан повадился ходить к ней в костницу. Может быть, ее беспокоят мои чувства? До дня доведывания мы с Декланом встречались, но после моего прибытия в Замок Слоновой Кости я о нем больше не думала, не вспоминала. Ни разу.

– Ты отвлеклась. – Голос Лэтама рывком возвращает меня к стоящей передо мной задаче. Он стучит по костяному аграфу на вороте своего плаща. – Не позволяй своему вниманию рассеиваться.

– Извини, – говорю я и, очистив разум от посторонних мыслей, снова сосредоточиваю свое внимание на Эйми. Но прежде, чем мне удается увидеть ее, меня затягивает в другое видение.

Большое помещение с длинными скамьями, стоящими вдоль стен. Земляной пол, покрытый слоем соломы. На расположенном посреди помещения ринге противостоят друг другу двое парней. Один из них высок, мускулист, у него коротко стриженные волосы, на лице написана свирепость. Его шея обвита меткой, похожей на зубья пилы.

Второй парень – Брэм.

Видение кренится и скользит, как будто мой разум движется по льду. Я начинаю отходить в сторону. Не противься. Слова Лэтама словно доносятся с вершины горы – я едва могу их расслышать, хотя они звучат настоятельно и веско.

Парни кружат по рингу, а из-за канатов их наставники выкрикивают указания. Когда он раскроется, не зевай. Его слабость – это твой шанс. Давай!

Брэм сует руку в висящий на его поясе бархатный кошель, полных мелких костей, достает одну из них и двумя пальцами, большим и указательным, слегка сгибает ее. Его противник морщится и хватается за локоть.

Лицо Брэма напряжено. Он внимательно следит за вторым парнем, ни на миг не сводя с него глаз, а его пальцы шарят в кошеле. Вот он находит ту кость, которую искал, и сжимает ее середину.

Его противник ощеряется, сует руку в кошель, висящий на поясе, и, достав из него кость, ломает ее пополам.

Брэм стонет и валится на пол. Его лицо побледнело, дыхание стало шумным, неровным. А левая нога согнута под неестественным углом.

– Это недопустимо! – кричит Наставник Брэма, врываясь на ринг. И поворачивается к своему коллеге: – Дариус, твой ученик пошел вразнос.

Наставник Дариус поворачивается к парню с меткой в виде зубьев пилы.

– Умерь свой пыл. Ты можешь причинить ему достаточную боль и без ломания костей.

Парень пожимает плечами.

– Но ведь ломать куда приятнее, – замечает он с таким выражением на лице, что мне хочется дать ему оплеуху. Мои пальцы судорожно вцепляются в кости, разложенные на столе.