было нечего добавить. Все возможные идеи были давно обсуждены и отвергнуты. Он присел на мешок с ропсом.

— Нам нужен Корт. Без него мы не просто не можем ничего сделать, — без него всё это бессмысленно. Проблема не только в том, что нам самим нечего есть. Главная проблема в том, что тяжёлые времена, согласно вашему пророчеству, только надвигаются. И без сильного и разумного правителя нам всем придёт конец. Гвирн не тот человек, что выведет народ из кризиса.

Юта почти до крови закусила губу.

— Вообще-то, сегодня, когда я разговаривала с Гвирном, он предложил мне кое-что.

Мужчины выжидательно повернули к ней головы, но Юта колебалась. Ведь озвученное вслух, всё произошедшее становилось пугающе реальным.

— И что же? — подтолкнул Юту Уги.

— Ну… он предложил мне замужество. Честно говоря, Гвирн давно признавался мне в чувствах. Он говорит, что если я выйду за него сейчас, это может спасти ситуацию. Это поможет ему справиться с негодованием атлургов. Мы сможем объединить народы.

Юта замолчала и всё же прокусила губу до крови. Сердце отчего-то скакало в груди. Юта ждала реакции атлургов, как будто именно от неё зависело её собственное решение.

Уги нахмурился сильнее. Дар сплюнул на пол. Очевидно, обоим не понравился такой поворот событий. Уги процедил сквозь зубы:

— Не верю я ему. Вот не верю и всё. У этого мальчишки, возомнившего себя Кангом, на уме только личная выгода. Всё, чего он хочет — это власть.

— Я много думала об этом. Если это и так, то я не знаю, в чём здесь его выгода, — ответила Юта.

Она прокручивала ситуацию вдоль и поперёк. И всё, что получалось; все действия и слова Гвирна с первой их встречи говорили только об одном — у него правда есть чувства к Юте. Он хочет только, как лучше для неё.

Уги глубоко задумался. А потом, так же хмурясь, произнёс:

— В таком случае, возможно, тебе придётся принять его предложение. Если ты не хочешь, чтобы твои люди погибли.

Слова Гвирна словно окатили Юту холодной водой. Хоть она сама и подводила к такому ответу.

— Но… — замялась Юта.

Она не знала, как продолжить. Не знала, что хочет сказать. Ведь в доводах Гвирна и в её собственных рассуждениях всё было так правильно и логично.

— Мне кажется, я знаю, о чём ты думаешь, — заговорил Уги. — Но есть ли у тебя выбор? Да и где сам Корт? С твоих слов мы знаем только, что он жив. По крайней мере, был жив, когда ты его видела. Больше ничего. Мы не знаем ни где он, ни что с ним, — закончил Уги зло.

— Я думаю, что знаю, — протянула Юта.

Мужчины вопросительно посмотрели на неё.

— Он будет мстить за смерть Леды. Поэтому он остался в городе. Я знаю, потому что видела это в его глазах.

Внезапно в горле встал ком. Юта не смогла продолжить. Она отвернулась, пытаясь заставить себя дышать. Болезненный вдох — затем выдох. Ещё раз. И ещё.

Атлурги переглянулись.

— Пожалуй, на сегодня хватит, — заключил Уги. — Постарайся отдохнуть, — обратился он к Юте. — Завтра вернёмся к делам.

Выходя из хранилища вслед за атлургами, Юта думала о том, что, кажется, окружающие знают об их с Кортом чувствах гораздо больше, чем она могла предположить.

Глава 2. Последняя связь

Юта вернулась в свой лурд уже поздней ночью. Последнее время перед сном она часто ходила в горы. Не на плато Корта, нет. Она просто бесцельно поднималась по тропам или карабкалась по скалам, не разбирая дороги. Это помогало отвлечься, ни о чём не думать. Ей казалось, она начала понимать Корта. Почему он уходил в пустыню на недели. Когда тебе приходится думать о том, как бы не подвернуть ногу на острых скалах и так рассчитать силы и запас воды, чтобы не упасть в обморок от солнечного удара — да, что-то меняется. Ни на что другое не остаётся ни времени, ни сил. Разум проясняется. Тени прошлого и настоящего понемногу отступают.

Но, к сожалению, ненадолго. Юта не могла позволить себе уйти из Утегата даже на несколько дней. Потому что даже от простого её присутствия, вероятно, зависели жизни. А как только она возвращалась домой, демоны, терзавшие её, возвращались вместе с ней.

Каждый вечер, после дня борьбы и решения проблем Юта без сил падала на кровать, не в состоянии даже плакать. В течение дня она не допускала мыслей о Корте, иначе они просто парализовали бы её. Но по ночам это всё, о чём она могла думать. Пустота в груди заполняла всё её существо, и она подолгу лежала без сна, всматриваясь во тьму.

Поначалу она плакала. По утрам все подушки были промокшими от слёз, а глаза — красными и опухшими. Но теперь у неё не осталось сил даже на слёзы. Юте казалось, что даже если она захочет поплакать, то не сможет выдавить ни слезинки.

Она думала, что со временем станет легче. Но это было не так. Дыра в груди, где когда-то билось её сердце, разрасталась лишь сильнее. Ей казалось, ещё немного, и она поглотит её целиком. Никогда больше не будет прежней Юты. Останется лишь тень с её бледным, печальным лицом.

Она пробовала думать о Гвирне, о его предложении. Даже пыталась представить, как выходит за него замуж, как живёт с ним. Но эти картинки постоянно застилало лицо Корта. Когда он смотрел на неё, когда говорил с ней. Каким он предстал перед Ютой в последний раз на Стене, и в ту ночь, когда Корт поцеловал её. Она не могла думать ни о чём другом. Только о том, где он, как переживает случившееся, и что ей теперь делать, без него.

Его лицо было единственным, что она видела каждый раз, как закрывала глаза. И чем больше проходило времени с расставания, тем эти видения становились навязчивее. Словно его призрак шёл за ней по пятам и днём и ночью.

Юта тяжело вздохнула и повернулась на бок. Как вдруг тьма в углу комнаты зашевелилась. Юта чуть не вскрикнула от испуга. Она отчётливо ощущала чьё-то присутствие.

С колотящимся сердцем девушка села в постели.

— Кто здесь? — тихо спросила она темноту. — Утагиру, это ты?

В ответ — тишина.

Юта медленно встала. Наощупь приоткрыла потолочное окошко. И во второй раз чуть не вскрикнула от неожиданности. Сперва увидев в углу комнаты силуэт сидящего на полу человека. Затем — осознав, кто этот человек.

Сперва она замерла, парализованная