– Сабина, прошу. Не нужно быть ко мне жестокой. Что я могу сделать? Врать ему в лицо о чувствах. Нет их у меня. Привязанность есть, похоть есть, а ещё гормонов так много, что я порой не узнаю себя. Мне лучше молчать. Я и так натворила дел.

– Да почему вы такие твердолобые-то? Все видят ваши чувства, но только не вы сами. Господи. Да он только тебя и спасает. Ради тебя уходит в сторону, считая, что не нужен тебе…

– Он король. Прекрати этот разговор. Я прошу тебя. Хватит. Я не могу сломать ему жизнь. Мы всё делаем правильно. Мы стараемся.

Сабина раздражённо передёргивает плечами.

– Посмотри, как ты изменила его. Он стал тем, кем был рождён. Из-за тебя. Это ли не любовь?

– Ты ошибаешься. Это похоть. А если о ней узнают, то будет скандал. Прости, мне нужно идти, хочу обдумать всё. Я жду тебя в гости. Там и поговорим. Здесь не стоит обсуждать такие темы, это опасно. – Оглядываюсь запоздало, но вроде бы никому мы неинтересны.

– Хорошо, я буду рядом с ним, чтобы никому не позволить подобраться ближе. Только поэтому. Я остыла и уже не прыгну в постель Дерика. Монику куда-нибудь спроважу и не дам его в обиду. Надеюсь, что ты передумаешь, а он наберётся храбрости встретиться с тобой. Я могу тебя обнять?

– Конечно, – мягко улыбаюсь.

Сабина сжимает меня в своих объятиях.

– Прости за всё. Прости меня, Реджи. Ты так сильно нужна мне, и я поняла твои слова. Не хочу быть той, кем меня видят. Хочу стать лучше. Стать такой, как ты. Прости меня.

– Всё в порядке, Сабина. Я рада, что ты здесь.

Прощаюсь с ней и бреду вниз по площади. Этот город я уже знаю, как саму себя. Надеюсь, что скоро узнаю и всю страну, потому что хочу здесь жить. Она моя. Моё место. И, конечно, слова Сабины, её появление, тронули меня, но разум остаётся чистым. Злость пропадает. Гормоны успокаиваются. Я смогу выдержать всё это ради будущего нашего малыша. И буду радоваться за Дерика, потому что вырвать его из своего сердца не в силах. Он внутри меня. В прямом смысле. Я не жалею ни о чём. Пусть некоторые вещи были глупыми и ненужными, а слова жестокими и обидными, но это всё моё. Мой опыт, благодаря которому я тоже стану лучше для своего ребёнка.

– Что скажете? – Клаудия счастливо смотрит на нас с Дином. Мы переглядываемся, неожиданно оказавшись в ужасно пестрящем золотом месте.

– Эм… мам, ты с рюшечками перестаралась. А если мальчик будет? – кривится Дин.

– Рюши снова входят в моду, ты ничего не понимаешь в этом, Фердинанд, так что молчи! Реджина, дорогая, – Клаудия подходит ко мне и протягивает руки.

Боюсь, как бы ни стошнило меня.

Вкладываю свои руки в её, и Клаудия ведёт меня к детской кроватке с огромным, расшитым золотом балдахином под потолок и алым постельным бельём с камнями. Безвкусица.

– Что ты скажешь? Прекрасная детская для наследника…

– Или наследницы. Мы пол ещё не знаем, – бубнит Дин.

– Закрой рот или выйдешь отсюда, – шипит на сына Клаудия, а мне сладко улыбается.

– Реджина, наследник или наследница должны жить в роскоши, – добавляет она.

– Разве не в любви? – спрашивая, скептически изгибаю бровь.

– Тебе не нравится, – расстроено шепчет Клаудия, отпуская мои руки. – Ты только глянь. Это лучший альорский шёлк. А игрушки? Они все сделаны из камней. Настоящих камней. – Она показывает мне ужасные, тяжёлые игрушки из мрамора. Вероятно, гормоны мои передались всем окружающим, покинув при этом меня. У меня они просто угасли.

– Хм, у ребёнка есть детская в доме. Мне очень приятно, что вы сделали всё это…

– А вот! Вот! Потрогай, это ночная сорочка. – Клаудия тычет мне в лицо провонявшую духами одежду. Кривлюсь и отступаю.

– Простите, меня тошнит от сильных запахов, – быстро объясняюсь.

– Мам, это никому не может понравиться. Это ужасно.

– Ты, наглый мальчишка, попридержал бы язык. Я твоего ребёнка ждала, а теперь ты у меня не в почёте. Ты плохой мальчик. А вот мой хороший сын подарит мне внука или внучку. Я имею право стать бабушкой, которая будет баловать ребёнка. Ты у меня это не отнимешь, – возмущаясь, Клаудия поднимает палец, тыча им в Дина.

– Ты же в курсе, что Дерик тебе не сын, да? И ты, в принципе, не бабушка по-настоящему?

– Ах ты… – Клаудия хватает одну из игрушек. Сейчас, наверное, убьёт его.

– Так. Всем успокоиться! Она хочет быть бабушкой, пусть будет бабушкой. Выбирай выражения, Дин. Нельзя открыто говорить, что всё это дерьмо, и из-за вульгарности цветов может попросту стошнить. Ох, простите, я не это имела в виду. Это лишь аббревиатура… сравнение.

Клаудия хмурится от моих слов.

– Мне всё равно. Думайте что хотите, но мой внук или внучка будет жить здесь каждый уик-энд или больше. Я не позволю вам всем лишить меня радости снова целовать маленькие ножки. Это моё последнее слово. – Она вылетает из детской, а я тяжело вздыхаю.

– Молодец, Реджи, ты прямо в яблочко с описанием попала, – смеётся Дин.

Пихаю его в плечо, и мы выходим из комнаты.

– Выжили? – раздаётся рядом голос Сабины.

– Могла бы и спасти нас, – упрекаю её.

– Прости, но она меня таскала сюда каждый божий день. Я не готова смотреть на это ещё раз. И так из глаз кровавые слёзы текут, – хихикает она.

– К чёрту мою маму с её странными предпочтениями. Что мы будем делать на день всех влюблённых? Он ведь сегодня. Я никогда не пропускал этот праздник. Устроим попойку?

Указываю на свой живот, скрытый под свободной кофтой, и Дин цокает.

– Мда, в этом году без тебя, Реджи. Ты своё отгуляла.

Даю ему подзатыльник.

– За что? – потирая голову, скулит он.

– Для разнообразия, – Сабина хихикает от моего ответа.

– Плевать. В общем, Инга устраивает какую-то крутую вечеринку. Меня не пригласила. Почему она так жестока ко мне? Что я ей сделал? Нет, не напоминайте мне про выстрел, я доказал всем, что изменился. Уж точно не смог бы, как Дерик мотаться по миру и отказывать себе в удовольствиях. Но чёртова Инга меня даже не позвала, сделав изгоем, – обиженно фыркает он.

– А меня пригласила, и я могу взять кого-то одного с собой, – поддевает его Сабина.

– Что? Стерва. Как ты с ней жила всё это время, Реджи? Она же сука последняя. Я иду на вечеринку с тобой. Я ей устрою. – Дин вырывается вперёд, а я улыбаюсь.

– Завтра работаешь? – интересуется Сабина.

– Да. Кажется, я переела пирогов, у меня аллергия началась. Выписали мне мазь. Но они так манят.

– Не тяжело?

– Ни капли. Всё нормально. Только спать на животе нельзя, и он двигается там. Щекотно иногда.