же хиленький парнишка в накинутом поверх ливреи нескладном тулупе, как у дворника, лишь смерил меня с головы до ног удивленным и озадаченным взглядом, после чего любезно пожелал приятного вечера и распахнул дверь. Дурацкая шторка взлетела на ветру и хлопнула меня по носу. Я удержал в себе напрашивавшуюся нецензурную брань, отмахнулся от кремовой тряпки, как от мухи, и вошел в зал. Брезгливо морща нос, приткнул пальто и шляпу на перегруженную вешалку.

Обстановка показалась мне довольно-таки миленькой, хоть и откровенно бедняцкой. От переизбытка кремовых, песочных и терракотовых тонов: шторы, скатерти, обивка стульев, плитка на полу, стеновые деревянные панели и отделка потолка. Должно быть, в глазах засидевшихся посетителей все это расплывалось в бескрайнюю желтоватую пустыню. Мое зрение было резче и острее человеческого, я мог различить хоть какие-то цветовые градации в виде узоров и вышивки, например, пресловутые шестеренки по краям скатертей.

Лира играла на большом белом рояле. Она стеснялась, старалась не привлекать к себе особого внимания, но магия Музы, дикая и необузданная, вырывалась на свободу и не позволяла ей фальшивить. Даже если бы она захотела ошибиться, то не смогла бы этого сделать, ведомая древними чарами. Я подошел ближе к маленькой и тесной сцене, чтобы лучше ощутить магические потоки. Унаследованная Лираной сила была на удивление гармоничной и самодостаточной, она не нуждалась ни в стабилизаторах, ни в катализаторах, ни тем более в подавителях.

И во мне тоже для своей дальнейшей настройки. Можно сказать, она даже почуяла мой растущий при виде добычи голод и предупредила свою хранительницу. Лира, минут пять не сводившая глаз с букета рядом с партитурой и с завывающего романс певца, на которого я вовсе не обращал внимания, внезапно резко повернула голову и посмотрела в зал. Прямо на меня. Ее плечи дрогнули. Она явно была не рада нашей новой встрече. С заметным трудом доиграла мелодию, чтобы не подвести партнера по выступлению. Встала из-за рояля и поклонилась зрителям синхронно с певцом. На сцене их сменили два чечеточника и гитарист.

Лира хотела скрыться от меня, она метнулась было вглубь сцены и на полшаге вспомнила, что там нет закулисья. Можно лишь спуститься в зал по узким деревянным ступеням с левого края. Я встретил ее, галантно подав руку.

– Вы… – раздраженно прошипела Лира жутким шепотком, бросив на меня исполненный презрения взгляд. – Решили ко мне прицепиться. Или правильнее сказать, присосаться.

Воспользовалась тем, что за стуков каблуков чечеточников народ в зале не мог разобрать ее адресованных мне слов. Но все равно для меня был велик риск разоблачения по вине ее шального острого язычка. Я чуть не оскалился в ответ, но сдержался и сумел произнести довольно вежливым тоном:

– Лучше вы цепляйтесь за мою руку. Какой только идиот сбил эту жалкую пародию на лестницу…

Не желая выглядеть глупо у всех на виду, Лира взялась повыше запястья, там, где был отложной рукав пиджака. Надеялась, что ни капли ее энергии не пройдет через несколько слоев плотной ткани и не достанется мне.

ГЛАВА 24. Главное блюдо в меню

Райден

Я помог Лире спуститься и проводил к свободному столику в дальнем уединенном уголке. Мы сели друг напротив друга.

– Эта незатейливая вещица не позволит нас подслушать, – я вынул из кармана пиджака и положил посередине стола обычную на вид белую салфетку. – Говорите, Лира. Я весь внимание. Судя по вашему возбужденному взгляду и сочному румянцу на щеках, вы что-то хотели мне рассказать. Вероятно, даже нечто интимное.

– Райден! – чуть не рявкнула вздорная дамочка. Осеклась, с подозрением глядя на заколдованную салфетку, и выдала очередной свой невероятный и непредсказуемый перл. – Вы похожи на уличного дикого голубя. Такой же наглый и ненасытный. Стоит всего лишь раз ему насыпать крошек, так он повадится каждый день прилетать на балкон. Будет стучать клювом в окно и все изгадит.

– Лира, вам снова удалось поразить меня до глубины души, – ответил с легкой иронией. – Ни одна принцесса и даже королева во всем мире не смела сравнить эрцгерцога Райдена Винкраса с дрянной помоечной птицей. Но вы превзошли монарших особ. Будь вы мужчиной, я бы вызвал вас на дуэль. А так, увы, приходится выслушивать бредни невоспитанной простолюдинки.

– Нормальное у меня воспитание, – Лира обиженно надула губки. – И я, по крайней мере, человек. А таких, как вы, вообще людьми не считают. Вы порождение непонятно чего.

– Сами вы непонятное порождение, – я огрызнулся, невольно сравнив себя с побитой собакой, и это мне очень не понравилось, – несущее всякую чепуху.

– Мой отец был полковником, героем, – напыжилась несносная дамочка.

– А мой отец тридцать лет был премьер-министром нашей страны. Так кто выше по статусу?

– Вы сын Плиорта Винкраса? – голос Лиры притих, и спесь с нее сошла.

На ее лице читалось: “Как я не догадалась об этом сама?”

– Так точно, леди-офицер, – буркнул я.

И чуть не схватился за голову, поняв, что вновь сболтнул ей много лишнего, опасного для моей жизни.

Что происходит? Почему рядом с неуравновешенной магичкой я теряю идеальный самоконтроль. Говорю ей то, что должен был сохранить в тайне. Может, я при следующей встрече начну ей каяться во всех грехах, совершенных с детства. А там их наберется ой как немало. Для казни хватит, уж точно.

Наша магическая связь не может быть двусторонней. Она должна работать в мою пользу, а не заставлять меня выкладывать темные секреты. Это выбранная жертва должна находиться под моим влиянием, а вовсе не наоборот.

Мне захотелось сбежать, сославшись на то, что ее общество мне крайне неприятно и даже пропадает аппетит. Но гордость не позволяла так поступить, а еще повлиял голод, который становился все более настойчивым. Ее запах, импульсные потоки, притяжение странной магии… Мне хотелось вцепиться в нее, заткнув ей рот, чтобы не слышать глупой и опасной болтовни.

Пусть я поступил очень рискованно, но все же добился нужного эффекта. Заставил эту женщину призадуматься и начать анализировать дальнейшие слова и действия. Да, она испугалась меня еще сильнее, чем прежде, представив мои связи на самом высшем уровне. Потому смущенно молчала, не смея упоминать про помоечных голубей, пахотных лосей и прочих