вырубив его. В этот момент и раздался свисток. По дороге, с шага переходя на бег, передвигались двое в фуражках.

— Это не я! — ошарашенно мотнула головой Катька.

Она всерьез оправдывалась перед Игнатом. Как будто он мог подумать, что это она вызвала наряд. И переживала она за свою репутацию всеми фибрами души.

— Все равно повезло! — ухмыльнулся Игнат.

Встреча с милицией не входила в его планы. Если в прошлый раз отвели в участок, то сейчас и подавно заметут. А утром еще и обвинение в убийстве предъявят.

Игнат повернулся и медленно побежал.

— Стой! — крикнул один патрульный.

— Стрелять буду! — добавил второй.

Но Игнат лишь увеличил скорость, а свернув на ближайшем перекрестке, перешел на бешеный спринт. Бегать он умел, и очень скоро преследователи в этом убедились.

Глава 12

Патрульные уже отстали, а он все продолжал бежать, петляя по жилым кварталам поселка. Потом сбежал со скалистого берега реки, какое-то время шел по воде, затем свалился под куст орешника. Ни жив ни мертв от усталости. Именно к такому состоянию он и стремился. Не хотелось ни о чем думать, отключиться бы и лежать без чувств и эмоций.

Но чувства не отключались. А в голове роились тревожные мысли. Лии больше нет, жизни без нее тоже, но в тюрьму все равно не хотелось. Уж лучше в горах где-нибудь затеряться и жить там отшельником, до гробовой доски оплакивая Лию. Такая судьба совершенно не пугала Игната, во всяком случае, сейчас. И все равно обидно. В убийстве Лии обвинят его, тот же Телятников с удовольствием схватится за эту версию. Еще и Петелина на него повесит. И тем сам составит чудесную картинку, в которой у него все четыре убийства раскрыты, а с неба на петлицы падают очередные звезды.

Игнат поднялся, перешел реку и повернул к морю. Идти ему некуда, дома его ждут наручники. Можно отправиться в поселок Виноградный, там у Зойки хата, дверь открыть будет несложно. Но тот же Сазонов не дурак, он обязательно проверит этот дом. А если так, то зачем метаться? Тем более что ночи еще теплые, а днем и вовсе жара — можно обитать и в естественных условиях. Лишь бы только ногу не подвернуть, а то вдруг патруль, придется убегать.

Он вышел к знакомой полянке, где состоялось их первое с Лией близкое знакомство. Вышел и лег животом на склоненный ствол ивы. И заплакал, обнимая его как любимую женщину. Не уберег он Лию, а ведь знал, что ей угрожает смертельная опасность. Никогда он себе этого не простит.

Ветер с моря шелестел листвой деревьев, но одна ветка неподалеку шелохнулась сильнее других. Игнат резко поднялся, развернулся лицом в сторону возможной опасности. Из темноты к нему шла Зойка.

— Игнат, ты?

— Ты одна? — прислушиваясь, спросил он.

Вроде никто не шел за ней. Не слышно, не видно, и чутье молчит.

— Нет, ментов за собой привела!.. Конечно, одна!

— А зачем здесь?

— Да подумала, что ты здесь можешь быть.

— Из города уже подъехали?

— Подъехали. Я сразу сюда.

— Сазонов?

— И Сазонов там.

— Пойдем!

Игнат указал ей в сторону от моря, пропустил вперед, а сам пошел сзади — боком, чтобы держать в поле зрения тылы. Сазонов запросто мог пойти за Зойкой. Может, он уже где-то рядом.

— А куда мы? — спросила Зойка.

— Сазонов что говорит?

— Спрашивал, где ты. А потом с ним из поселка связались. Сказали, что ты там кого-то сильно избил.

— Талого искал.

— Я так почему-то и поняла.

— Талый убил. И алиби у него на этот раз точно нет.

— Он признался?

— Нет. Бегает где-то.

— А я вот думаю, что не мог ты Лию убить. А когда ты там бучу в поселке поднял… Не мог ты убить. Не мог!

— Талый это, падла!.. Так, постой! — Игнат остановился как вкопанный.

— Что такое?

— А ведь Талый знал твоего мужа!

— И что?

— Он у вас бывал?

— Ну подъезжал пару раз…

— То есть Талый знает, где ваш дом?

— Знает.

— А там сейчас никто не живет?

— Там ключ в рукомойнике, легко найти. Можешь там пока пожить, — закивала Зойка.

— Спасибо.

— И ко мне заходи, я котлет нажарю, пирожков. Не голодать же тебе!

— Разберемся… Из следователей кто подъехал?

— Телятников.

— Он тоже на меня думает?

— Ну да, говорил, что ты мог. Спрашивал, где ты.

— Искать они тебя будут. Давай обратно!

— Ну да, — останавливаясь, кивнула Зойка.

— Обязательно зайду! — невесело улыбнулся Игнат.

— Да, и девчонки тобой интересовались.

— Какие еще девчонки?

— Оксана, Лена, ты их знаешь.

Игнат уже почти забыл об этих девушках, даже не знал, уехали они или еще нет. Оказалось, что нет.

— Понятно.

— Сказали, что Миша там еще что-то вспомнил.

— Что вспомнил?

— Что-то. Вспомнил. А говорить не хочет. Если тебе надо, скажет, а если нет? Они сегодня после обеда отчаливают.

— Кто они?

— Все, Оксана с Леной и Миша.

— Ясно.

— Ну все, я пошла?

Игнат кивнул, Зойка ушла, и он продолжил путь — вдоль реки против течения. Не так давно в этой стороне он искал пьяного Гену Петелина. Сейчас же он сам в розыске, а настоящий убийца гуляет на свободе. Или все-таки прячется? В доме у Зойки.

Уже давно рассвело, когда Игнат подошел к этому дому. Он не прятал лицо, шел открыто, раскрепощенно. Зашел во двор, сунул руку в умывальник. А ключа нет. И дверь закрыта, но на внутренний запор.

Игнат постучал в дверь, заглянул в окно. Никто не отзывался, и в доме никаких движений. Жуков повернул назад, свернул в проулок, который выходил прямиком к виноградникам. Вроде бы ушел, на самом же деле развернулся, сдал назад и спрятался за куст сирени.

Чутье не обмануло. Дверь открылась, показался Талый, воровато глянул по сторонам и вышел из дома. А со двора убраться не успел. К дому подъехал патрульно-постовой «уазик» с тихо включенной мигалкой. Машина шла, что называется, в режиме лунохода. Но Талого не испугала. Он не стал убегать, так и остался стоять возле калитки.

«Уазик» остановился, из машины вышли Самойленко и Сазонов, старшина что-то спросил у Талого. Его не хватали, руки не заламывали, но объяснения потребовали, он стал говорить, отчаянно жестикулируя. И наконец указал на переулок, в котором скрылся Игнат.

В машину Самойленко садился, глядя на куст сирени, за которым прятался Жуков. И торопился он так, как будто заметил его. Поспешил сесть в машину и Сазонов.

От автомобиля на своих двоих не убежать, но Игната спасла небольшая ширина