Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он бросился в сторону, увидев, как в иллюминаторе показалась голова Тома.
- Добро пожаловать на борт, дядя. Все готово, и ветер попутный. Аболи говорит, что мы только ждем твоего приказа сняться с якоря.’
Том улыбнулся, заметив нетерпение мальчика. Он отправил его жить на борт "Пустельги", как только высохли чернила, чтобы никто не расспрашивал его о Якобе де Фрисе и других людях, пропавших без вести в день приезда Фрэнсиса. От Аболи он не слышал ничего, кроме хороших новостей - мальчик был нетерпеливым учеником, быстрым учеником и способным учеником. Хотя он никогда не ступал на борт корабля до путешествия в Африку, Том видел, что у него есть задатки грозного моряка.
- ‘У него деловой склад ума, как у Черного Билли, - сказал Аболи Тому однажды вечером. - Но его сердце целиком принадлежит матери.’
Том понял, что Фрэнсис больше не смотрит на него. Он смотрел через плечо, забыв о корабле и его грузе. Его лицо озарилось нескрываемой радостью. На борт поднялась Ана.
- "Я должен следить за этими двумя", - подумал он. Доклад Аболи о Фрэнсисе затронул не только морские познания мальчика. - Он влюбился, Клебе. Каждый раз, когда Ана поднимается на борт, он забывает обо всем, кроме нее.’
- ‘Но ведь он всего лишь мальчик’ - воскликнул Том. - Ана уже взрослая женщина.- Хотя, по правде говоря, когда он думал об этом, то понимал, что между ними всего несколько лет. - А Ана отвечает ему взаимностью?’
- ‘Она еще не видит его так, как он видит ее, - сказал Аболи. - Но это будет долгое путешествие. Возможно, у него есть причины надеяться.’
Том вздохнул. Ни Фрэнсис, ни Ана не были под его опекой - оба были совершеннолетними и могли свободно жениться на ком пожелают. Но он чувствовал ответственность за Фрэнсиса, и это было совсем не то, что он чувствовал бы к любому своему сыну. И он знал по опыту, что любовные интрижки в замкнутом пространстве корабля могут иметь неприятные последствия.
Рядом с ним появилась Сара. - Фрэнсис, - ласково сказала она, - не мог бы ты отнести багаж мисс Дуарте на ее койку?’
- ‘Не стоит подвергать его искушению, - проворчал Том, когда они спустились вниз.
- ‘Так это или нет, не имеет значения, - ответила она. - Что будет, то и будет. Ты, как никто другой, должен это знать.’
К ним подошел Дориан. - ‘Это прекрасный корабль’ - зааплодировал он. - Боже правый, брат, пока мы снова не встретимся.’
- ‘До тех пор.’
Их план, обдуманный в течение многих недель, состоял в том, что Том и Сара вместе с Фрэнсисом и Анной отправятся на "Пустельге" в Мадрас. Дориан и Ясмини вместе с Аболи отправятся на "Центавре" вдоль побережья Африки к арабским портам Гомбрун и Мокко. Они встретятся на островах Лакедива, небольшом архипелаге в сотне миль от южного побережья Индии, и вместе поплывут домой.
Том обнял брата. - ‘Прощай.’
- Возвращайся целым и невредимым.’
- ‘Я должен, - сказал Том. - Это слишком дорого нам обошлось, чтобы поступить иначе.’
Он почувствовал острую боль, глядя, как уходит его младший брат. Почти десять лет он считал его мертвым. То, что они снова расстались, пусть даже ненадолго, заставило его сердце содрогнуться. А что, если я вижу его в последний раз?
- А дядя Дориан уже уехал?’
В коридоре появился Фрэнсис. Том гадал, как долго они с Аной пробыли внизу.
- ‘Ты как раз вовремя, чтобы попрощаться.’
Лодка отчалила, и Дориан, Аболи и Ясмини махали с ее кормы. Том отдал приказ поднять якорь, и вся команда бросилась к кабестану. Он почувствовал знакомый гул палубы под ногами, когда якорь освободился и корабль тронулся в путь.
Он любил свободу моря. Но даже в этом случае сознание своих долгов давило на него. Он никогда в своей жизни не был в долгу ни перед одним человеком, и это вызывало у него чувство неловкости. Ему очень хотелось закончить путешествие, получить свою прибыль и вернуть то, что он занял. Затем он снова смог свободно дышать.
Океан улыбнулся им. Хотя сезон был уже поздний, Том не мог припомнить более легкого путешествия. Бурных морей, давших Мысу Доброй Надежды ее второе название - мыс Бурь, нигде не было видно. "Пустельга" оправдывала свое имя, летая по ветру, как будто море под ее килем было тонким, как воздух. Каждый день Том находил в своем корабле что-то новое, что приводило его в восторг.
Он проводил много времени с Фрэнсисом, обучая мальчика всему, чему мог, точно так же, как его отец учил его во время их первого путешествия. Он обучил его навигации - как смотреть по солнцу и определять их широту; как использовать линию регистрации для измерения скорости, а компас - для измерения курса, и как фиксировать их продвижение на доске хода у штурвала.
- ‘Потому что никто еще не изобрел способа измерить долготу, хотя многие из лучших умов пытались это сделать, - объяснил он Фрэнсису. - Солнце может сказать нам, как далеко мы ушли на восток или запад, но не на север или юг. Для этого мы можем оценить это только по нашей скорости и нашему курсу.’
Днем, во время собачьей вахты, они сражались на мечах. Отчим хорошо обучил Фрэнсиса, и он унаследовал отцовскую природную ловкость. Под опекой Тома он превратился в поистине грозного бойца.
Они также упражнялись с более тяжелым оружием. "Пустельга" несла десять девяти-фунтовых пушек, и каждый день Том обучал своих людей пользоваться ими. Он едва ли смел надеяться, что они доберутся до Индии без происшествий, и твердо решил не рисковать. Он работал с экипажами до тех пор, пока они не научились стрелять так же быстро, как английский военный корабль, давая залп каждые две минуты. Фрэнсис трудился вместе с командой до тех пор, пока не научился чистить, заряжать, целиться и стрелять из пушки так же хорошо, как и любой другой человек на борту.
- ‘Потому что, если дойдет до этого, нам понадобится каждая пара рук, чтобы работать с оружием, - сказал однажды
