За стеной кипит яростная схватка. Часть наших резервов вступают в бой с прущими валом ялайцами. Часть имперских воинов сражается с кейласами, которые носятся в небе, постоянно нападая на зазевавшихся солдат. Большая часть магов на нашем участке сосредоточена на противостоянии им, оставшиеся, как могут, защищают отдельные группы солдат своей магией.

Вокруг творится настоящий хаос…

На меня несутся сразу десять мертвецов!

Ничего, Хэл, ничего… Просто успокойся, твоя магия при тебе, твоё умение…

«Куклы» не успевают добраться до меня, а я не успеваю настроить восприятие или даже прикинуть, каким заклинанием по ним жахнуть. С диким грохотом в паре шагов от меня проносится отряд кавалерии. Они возникли будто ниоткуда (хотя на самом деле — из-за спины, я просто не услышал за шумом битвы) и растоптали мертвецов до кровавого фарша, снесли ещё пару десятков пеших ялайцев, развернулись и проскакали обратно.

— Не зевай, парень! — рявкает один из кавалеристов, задержавшись возле меня. — Давай к требушетам, быстрее!

Мужчина поднимает забрало шлема, и я секунду смотрю на него, пытаясь осознать реальность. А потом из горла вырывается непроизвольный смех. Это Робб! Мой старший брат, хрраш его забери! Как же хочется стиснуть его в объятиях! Как же я рад его видеть!

Он хмуро смотрит на меня и, разумеется, не узнаёт.

— Ты что, идиот?! Чего ржёшь? Давай к требушетам, их надо защищать!

Он не видит, что происходит позади. Не видит, как сверху, растопырив когти и поведясь на блеск его, слегка заляпанного кровью доспеха, приближается кейлас. Не слышит, как отдалившиеся всадники, которые должны были охранять сына самого генерала Слэйта, выкрикивают предупреждения и скачут обратно.

Тварь вот-вот вцепится в брата, и…

Я замахиваюсь, что есть сил.

Брошенный мной меч пролетает в какой-то жалкой ладони от головы Робба, заставляя его вскрикнуть. Сила магии, которую я вливаю в мышцы, чтобы усилить бросок, позволяет метнуть оружие куда дальше, чем обычно — на тридцать с лишним шагом.

Крутанувшись и сверкнув в свете солнца, клинок остриём влетает в глаз кейласа, пробивая плоский череп твари насквозь. С диким клёкотом, полным боли, чешуйчатый летун переворачивается в воздухе через голову. Он проносится в паре шагов от брата, хрустя костями и ломая крылья, с грохотом падает на землю, прокатывается по ней и замирает.

Робб, замерев, смотрит то на мёртвого кейласа, то на меня расширившимися глазами.

— Ты… Ты… — Брат не может закончить фразу, и я, не удержавшись, картинно кланяюсь.

— Всегда рад помочь, милорд. Но вы бы всё же смотрели в оба.

А затем подхватываю валяющийся рядом чужой меч, и бегу к ближайшим мертвецам, которые уже устремились в нашу сторону…

Глава 13 — Штурм. Часть 2

Я устал… Только сейчас понимаю, как сильно я устал за время сражения. Меч кажется невыносимо тяжёлым, и даже укреплённые магической энергией мышцы не помогают полностью игнорировать вес оружия.

Дышится с трудом, глаза заливает пот, кожа и одежда покрыты засохшей кровью, грязью, пылью. В голове какое-то отупение, забивающее все эмоции в самый дальний угол души.

Нет ни жалости, ни сострадания, ни злобы, ни ярости… Ничего.

Только сильнейшее желание отдохнуть хотя бы четверть колокола…

Не знаю, сколько продолжается сражение под стенами Ранхольда. Я потерял счёт времени после того, как мы в третий раз оттеснили врагов за наши укрепления, опрокинули ялайцев реку, и…

Снова отступили.

Ялайская гниль! Мы то отходили, то атаковали, наши резервы подключались к бою, требушеты забрасывали квадраты вражеской пехоты за рекой огненными снарядами, кавалерия прокатывалась по противникам лавиной, спускаясь с холмов, когда становилось совсем худо, маги сражались с магами, защищали нас, сбивали кейласов в небе…

Но всего этого было недостаточно, чтобы победить.

У ялайцев было большое преимущество в магической силе. Их малефики не щадили себя, используя магию против всех вокруг. На моих глазах теневое колдовство окутало пару сотен наших бойцов и превратив их в высушенные трупы, а вызвавший заклинание чернокнижник тут же сам стал стариком, умерев прямо на поле боя…

Тёмные колдуны, в отличие от магов Империи, не стеснялись убивать людей своей волшбой. Но у них никогда не было такого количества воинов, как у нас. И, кроме технического прогресса, это было главным, за счёт чего мы всегда побеждали в вековых войнах с Ирандером и его последователями. Так было семьсот лет назад, четыреста, и шестнадцать.

Но не здесь, и не сейчас, не в Ранхольде.

Я не знаю, как так получилось. Не знаю, почему генерал Молох не стянул сюда больше сил, понимая, что двадцать с лишним тысяч тёмных идут уничтожать один из важнейших рубежей обороны Империи. Может быть, кроме моего отца прочие подкрепления просто не успели сюда прийти. Может быть, у главы Северного кулака имперской армии был какой-то другой план.

Может быть, его знали тысячники, и даже сотники… Но нам, простым солдатам, его никто не рассказал…

Как горная река после проливных дождей пытается разбить шаткую дамбу, так грязный и бурный поток ялайцев пытался пробиться сквозь нашей бреши обороны. Но солдаты Империи стояли насмерть, снова и снова давая врагам отпор.

Все порядки давно смешались. Я понятия не имел, где моя сотня — часть её была убита, часть раскидало почти на целую милю по полю битвы за стеной . Первая линия требушетов была разбита и уничтожена.

По некоторым из них жахнули малефики. Другие “метатели” разбили кейласы и пехотинцы ялайцев, которых удалось остановить только конницей.

Сейчас нас снова теснили. Чернокнижники раз за разом оживляли мертвецов, увеличивая и без того большой перевес в «живой» (если так применимо говорить об уже павших, но сражающихся на стороне противника воинах) силе. К счастью, имперские маги, пусть их было и немного, не позволяли волнам мертвецов захлёстывать наши ряды. «Кукол» им можно было убивать безо всяких последствий, и с чем-чем, так с этим Практики и Магистры справлялись на «отлично».

Как и с защитой простых солдат, ведь это и была основная задача имперских магов.

Но даже так преимущество в живой силе и в магии было на стороне ялайцев. Колокол сменялся колоколом, а нас потихоньку теснили ко второму ряду требушетов. За ним располагался временный военный лагерь, у которого сейчас оставались последние, «свежие» резервы, и походный лазарет, куда отправляли раненых.

Большая масса сил обороняла крепость и расположенный за ней город, по которой чернокнижники нанесли самый серьёзный удар. Видя происходящую вокруг мясорубку,