— Не парься ты. Всё с Алькой твоей будет в норме. Она девочка ушлая, не пропадёт. Пусть немного побудет самостоятельной, со временем поймёт, что ты ей не враг.

— Мама меня убьёт за неё. — жалобно пискнула Яна, шмыгнув носом.

— Да я и сам бы тебя убил. — признался, хмыкнув, Артём, взяв её за плечи, и заставив поднять голову. — какого чёрта ты полезла в разборку?

Она враждебно прищурилась, взгляд этот был уже знаком Шерхану. Упрямая до зубной боли, вечно будет стоять на своём. Отличная, кстати, черта характера, но в данной ситуации…

— Тебя спасала! Хоть бы спасибо дождалась!

— Не дождёшься. — устало отрубил Артём, и развернул её к выходу. — топай в мою тачку и ни шагу дальше. Я щас приду.

— А эти? — воскликнула она, косясь на тела. — ты что, уедешь из дома, где два трупа с пулевыми?!

— Есть предложения? — осведомился он, сунув руки в карманы штанов.

Девчонка ненадолго задумалась.

— Ну… — несмело произнесла, пожав плечами. — их же нужно спрятать. В лесу закопать, например.

Её непосредственность, граничащая с наивностью, умилила Шерхана. Выудив телефон, он притянул Яну к себе, не смог побороть искушение снова коснуться её, и обняв за шею, набрал номер Музыканта. Пашка отозвался не сразу, ответил запыхавшимся, недовольным голосом, и Артём понял, что испортил ему жаркую ночку с какой-нибудь красоткой.

Не вдаваясь в подробности, приказал ехать к нему и прибрать тут. Лишних вопросов Павел никогда не задавал, на него Шерхан мог положиться в любом деле. Верный пёс, не то, чтобы друг, но за Артёма тот готов оторвать голову кому угодно, ибо был обязан своей жизнью в буквальном смысле. Много лет назад Шерхан спас Пашку из лап троих уличных шпанят-наркоманов, которые наверняка забили бы его до смерти, как когда-то Гриню Гвоздя.

— Вызвал длинноногую уборщицу из агентства по найму? — поддела Яна, старательно отводя глаза от безжизненных тел, пока они с Артёмом выходили во двор.

— Типа того. — в тон ей поддакнул мужчина, распахивая дверцу джипа. — водить умеешь?

Она бегло осмотрела машину, и кивнула. Он подал ей ключи.

— Тогда гони ко мне на хату. — тяжело усаживаясь на пассажирское сиденье, велел Артём, только в эту минуту почувствовав нестерпимую боль в лодыжке.

Рикошетом зацепило, рана несерьёзная, ходить он может, но обработать надо. Девчонка села за руль, и, всматриваясь в приборную панель, подсвеченную слабым, синим светом, напряглась:

— Тебя ранили?

— Ерунда. — отмахнулся он, откинув голову на мягкую спинку. — погнали. Щас зальёшь перекисью, перевяжешь, завтра буду как новенький. Знаешь, чё лучше всего лечит любые болячки, крошка?

Она помолчала, наверняка ища подвох.

— Куриный бульон и тёплая постель?

— Курицу я терпеть не могу. А про постель — в точку.

Их взгляды встретились, щёки Яны полыхнули стыдом, и Артём удовлетворённо смежил веки. Ему хотелось сейчас забыться, плюнуть на все напряги и просто насладиться этой девушкой. На этот раз сполна, без всяких правил и обязательств.

— Решай сама, останешься здесь, со мной, пока я не разрулю с напрягами, или…

— Я остаюсь.

Зачем… Вот зачем она это ляпнула?! Яна поймала пытливый взгляд Артёма, и торопливо юркнула в прихожую, отрезая самой себе пути назад. А ведь у неё только что был шанс всё изменить, повернуться и уйти. Навсегда.

Но она им не воспользовалась. Если разобраться, она давно увязла в этой истории глубже, чем того хотела, и подсознательно понимала, что уже поздно давать задний ход. Дело не в том, что ей по-прежнему грозила какая-то опасность, как утверждал Шерхан. Он прав, конечно, в мире криминала не место таким, как Янка — домашним девочкам, далёким от грязи этой стороны жизни. Но она добровольно пошла на риск, который был даже не оправдан, сознательно сунулась в логово к хищнику, и обратной дороги больше нет.

Вернее, есть, но Яна от неё отказалась.

— Так я и думал. — хмыкнул Артём, и, морщась, принялся стаскивать кроссовку с пострадавшей ноги. — ты либо совсем дурная, либо преследуешь свои цели. Какая баба в здравом уме на твоём месте…

— в том и дело, что на моём месте могла оказаться только я! Тебе всё это кажется забавным, да? Глупая девчонка самоуверенно пыталась строить из себя искушённую шлюху, а в итоге сама попалась в паутину. Между прочим, не без твоего участия!

— Даже так? — поползли вверх брови Шерхана. — помнится, ты была совсем не прочь моего внимания. Так в чём ты меня теперь обвиняешь?

Она сердито бросила его куртку на пуфик, и скинула обувь.

— Не притворяйся, будто не знаешь! Мне пришлось спать с тобой, чтобы спасти сестру!

— Которую, как выяснилось, спасать-то и не надо было. — усмехнулся Артём, разглядывая окровавленную штанину. — да и в свою койку я тебя вроде силой не тащил, правда же?

— Ну, это спорный момент. — фыркнула Янка, чувствуя, что по-настоящему уже не злится на него. — и вообще, за то, что мне пришлось пережить, я бы тебя просто пристрелила!

— Так почему ж я до сих пор жив? У тебя была моя пушка, а управилась ты с ней очень так горячо. Вон, у двоих мудаков вся шкура в решето после твоих боевых действий. — поинтересовался он, проходя в ванную, и жестом, маня Янку за собой.

— Да потому что я — не ты! Убивать того, кто угрожает чьей-то жизни, — тоже не так-то легко! Я испугалась. — отрезала девушка.

— Ага. И от страха решила продырявить двоих здоровых амбалов. Так чем же ты лучше меня? — насмешливо поддел Артём, усаживаясь на ванну.

— Слушай, если не прекратишь издеваться, я ухожу! — пригрозила Яна, инспектируя шкафчики на предмет аптечки.

— И бросишь меня тут подыхать? А как же твоя совесть, не замучает, нет?

Она оглянулась, резко выдернула вместительную коробку с медикаментами, но предпочла промолчать. Он ведь нарочно провоцирует, нечего продолжать бессмысленную перепалку. Вид мокрой от крови штанины тревожил Янку, пора заняться раной, а не развлекаться разговорами.

— Снимай штаны. — велела деловито девушка, роясь в аптечке. — антисептики есть, бинты тоже. Так что умирать тебе сегодня не судьба.

— Помоги. — неожиданно хрипло попросил Артём, и, пошатываясь, поднялся.

Яна старательно отводила глаза, избегая встречаться с ним взглядом. Неловко стянула с него джинсы, ругая себя за ненужные мысли. Но они всё равно кружились, как вороны, мешая сосредоточиться. Артём стоял к ней спиной, и Янке были отлично видны его ягодицы и крепкие ноги. Он держался за стену, чтобы не терять опору, а она, застыв со скомканными штанами в руках, разглядывала его. Боксеры туго облегали тело, хотелось коснуться подтянутых полушарий его пятой точки, потискать, ощутить упругость.