– Не работает… пустой… я все использовала…быстрее купи… умираю…

– Уже бегу, – воскликнул я, бросаясь вприхожую, – не волнуйся, аптека в двух шагах, я сейчас все принесу. Какназывается лекарство?

– Кангитон, – простонала Светик, –от астмы… кха, кха.

Я ринулся к лифту. Одна из моих бывшихлюбовниц была подвержена астматическим приступам, и я знаю, что промедление вданном случае чревато опасностью для жизни. Слава богу, что до аптеки рукойподать.

– Кангитон? – удивилась пожилая провизор,выслушав мою просьбу. – Такого лекарства нет.

– Что-то похожее, наверное, я перепутал! Дайтедругое средство, – воскликнул я.

– Какое?

– Любое!

– Но они все разные!

– От астмы! – закричал я. – Сто разуже сказал, у девушки приступ, вы провизор, обязаны разбираться!

– Рецепт выписывает врач, – сталазанудничать бабка, – я не имею права заниматься лечением!

– Тащите все препараты от астмы, какие есть, –принял я соломоново решение.

– Сумасшедшие люди, – заквохталапровизор, но начала выставлять на прилавок коробочки, – безумный мир полоннеадекватных больных.

С пакетом снадобий я принесся в квартиру,влетел на кухню и замер. Светика там не было, наверное, ей стало плохо, и онапошла в гостиную, решила лечь на диван.

– Света, – заорал я и побежал покоридору, – Света!

Меньше пяти минут мне понадобилось, чтобысообразить: квартира пуста, а с вешалки исчезла куртенка, девчонка сноваобманула меня. Но каким образом она умудрилась посинеть и покрыться потом, каку нее получилось так натурально изобразить приступ астмы?

Чувствуя себя редкостным идиотом, я вернулсяна кухню, машинально выставил на стол полк лекарств и тут только сообразил: всумке Светланы лежала нераспечатанная коробочка с ингалятором. Я же самразорвал целлофановую обертку, следовательно, находящийся внутри флакон никакне мог быть пустым!

Астма часто обостряется на фоне стресса,Светик перепугалась, ей и в самом деле стало дурно. Но, похоже, у девчонкихарактер Джеймса Бонда, она сделала вид, что дозатор порожний, отправила меня ваптеку, потом воспользовалась своим препаратом и удрала.

Скрипнул паркет, я поднял голову и закричал:

– Света, ты здесь? А ну иди сюда!

В кухню, сопя, вошла Ленка.

– Это я, – сообщила домработница, –извиняйте, больше шляться по улицам никак не получится, устала, спать охота!Ой, Иван Павлович, никак вы заболели!

– Нет, – ответил я, но домработницутрудно остановить.

– А лекарства зачем?

– Решил пополнить аптечку.

– Ну и ну! Отродясь никто здесь такие непьет, – покачала головой Ленка, разглядывая коробки, – вы непереживайте! Ну прокрутила вам девка динамо, с кем не случается. Идите,почитайте книжку!

– Мерси за совет, – прошипел я, –выбрось медикаменты в ведро.

– Ой, ой, видать совсем с вами плохо, –обеспокоилась домработница, – хотите омлетик?

– От твоей стряпни мне лучше не станет, –вздохнул я и пошел в спальню, чтобы позвонить Максу.

– Алло, – зазвенел из трубки девичийголосок, – слушаю.

– Извините, я ошибся, – ответил я иповторил попытку.

– Алло, – ответила та же девушка.

– Простите, я аккуратно набираю номер, нопопадаю к вам.

– А кого вам надо? – спросила незнакомка.

– Постараюсь больше вас не беспокоить, –пообещал я и отсоединился, на пустую болтовню со скучающей девицей не было нивремени, ни желания.

Я опять набрал номер Макса и снова услышал тотже голос:

– Алло.

– Вот черт! – не выдержал я. –Ей-богу, я не нарочно!

– Вам Максима Воронова? – неожиданнопоинтересовалась незнакомка.

От удивления я чуть не уронил телефон.

– Откуда вы знаете?

– Надо вежливо отвечать на чужие вопросы, а некласть трубку, – девушка решила повоспитывать меня, – я сижу с егомобилой.

– Вы кто?

– Медсестра.

– Что с Максом?

– Он в реанимации.

– Где? – растеряв остатки самообладания,закричал я.

– Не волнуйтесь, – зачастиладевчонка, – Воронову сделали срочную операцию, его с работы по «Скорой»привезли, доставил его… э… Леонид Красков.

Я вытер рукой вспотевший лоб, хорошо знаюЛеню, он сидит с Максимом в одном кабинете.

– Желчный пузырь ему удалили, – бубниламедсестра, – ну люди! Чудные! Вашего Воронова в операционную везут, а онсопротивляется, говорит: «У меня аппендицита нет, вырезали давно!» Можноподумать, что у человека в животе больше нечего найти, чтобы отчекрыжить.

Я прислонился к стене, значит, у Макса не язважелудка, а приступ холецистита.

– Он жив? – перебил я медсестру.

– Конечно, у нас сразу не помирают, –оптимистично отозвалась девушка.

– Говорите адрес больницы.

– Зачем это?

– Я сейчас приеду.

– А вас не пустят! Уже поздно! И Воронов покаот наркоза не отошел, и в реанимацию заходить нельзя, и даже главный врач неразрешит, если, конечно, больной не совсем того, – защебеталамедсестра. – А вы Воронова хорошо знаете?

– Он мой лучший друг, – медленно ответиля.

– Симпатичный у вас приятель, – отвесилакомплимент болтушка, – попросил меня на звонки отвечать. Сразу видно,положительный мужчина, у другого палец заноет, так он про все забудет, а вашеговсего перекрючило, но он про работу беспокоится. Он женат?

– Нет.

– Здоровски! – обрадоваласьдевушка. – Я Валя, а вас как звать?

– Иван Павлович.

– Вы звоните, – разрешила Валя, –телефончик Максима я на зарядку поставлю, у меня такая же модель, проблем небудет. Всегда рада приятному человеку помочь. Через день к вечеру, если у насничего не произойдет, принесу ему трубочку. Вообще-то не положено, но яисключение сделаю. Ну, до свидания.