— Мне долго еще ждать? — ткнул он мне в бок пистолетом.

Я испуганно вздрогнула.

— Я ищу преступника.

— Чего? — вылупился он на меня.

— Человека, который украл автомобиль у Владлена Дмитриевича, — уточнила я.

— Гонишь? — недоверчиво приподнял Казаков левую бровь.

— Нет, честное слово, — с жаром заверила я.

Несколько секунд он молча рассматривал меня, а потом… потом он заржал. Отсмеявшись, рухнул в кресло и вытер ладонью выступившие на глазах слезы.

— И зачем тебе это?

— Если не найду настоящего преступника, то обвинят меня или Ксюшу, — тихо произнесла я.

— С чего ты взяла? — фыркнул он.

— Так Владлен Дмитриевич сказал, — пожала я плечами.

— И? У него доказательства есть?

— Нет, но он пообещал уволить Ксюту, и для начала отстранил ее от работы, под предлогом отпуска.

— Ха, а я-то гадал, с чего это он расщедрился. У него выходной не выпросить, не то, что отпуск, — рухнул он в кресло.

И то верно. Ксюша за все годы работы на канале в отпуске была лишь раз.

— Если честно, я и сам думаю на кого-то из вас, — скривился Казаков.

— Почему это? — я возмущено уставилась на Владимира.

— Больше некому, — пожал он плечами.

— Как это? Может это ты сделал, — решила я не выкать.

— Допустим, я этого сделать не мог.

— Почему?

— У меня нет водительского удостоверения. Я за рулём ни разу в жизни не сидел. И вообще стараюсь не ездить на машине, — скривился Казаков.

— За экологию борешься? — съязвила я.

— Нет. В четырнадцать лет приятель взял у отца машину без спроса и мы, поехав покататься, попали в аварию. Итог — полгода больниц. После этого я к машинам лишний раз стараюсь не приближаться, — соизволил пояснить он.

— Если мы все прояснили, то может ты меня уже, наконец, развяжешь? — вкрадчиво поинтересовалась я. — В туалет очень хочется.

Он задумчиво пожевал губами.

— Мстить не будешь?

— Не поняла, — нахмурилась я.

— Может ты обидчивая. Я тебя сейчас развяжу, а ты меня по голове шандарахнешь чем-нибудь тяжелым.

— У тебя пистолет в руках. Пока я буду искать что-нибудь тяжёлое, ты из меня дуршлаг успеешь сделать, — резонно заметила я.

— А ты не из трусливых, — усмехнулся он, распутывая узлы.

— Жизнь и не такому может научить.

— Ой, давай без философии. Иди куда хотела. А потом договорим.

— О чем? — удивилась я.

— Ты же хочешь найти преступника. Вот и помогу советом, зато, что по голове ударил.

В туалете я уставилась в зеркало и задумалась. Уйти или остаться? С одной стороны находиться в комнате с человеком, у которого в руках пистолет не хочется, с другой Владимир может знать что-то важное. Он, верно, заметил — я не из трусливых. Я умылась, прополоскала водой рот после отвратительной тряпки и пошла обратно в комнату.

— Пушку может, уберешь, а то я некомфортно себя чувствую, — не стала церемониться я. Хотел бы пристрелить, уже бы пристрелил.

Казаков покрутил в руках пистолет и признался:

— Это зажигалка. Брат подарил.

— Да ладно, — поразилась я. — А выглядит как настоящий.

— Ты много настоящих пистолетов видела? — съязвил он.

— Ни одного, — честно призналась я. — Только в кино.

— Только в кино, — передразнил он, убирая пистолет в ящик.

— Это ты им меня ударил?

— Извини. Я думал…, не важно, — махнул он рукой.

— В смысле на важно, — возмутилась я. — Огрел меня по голове, так хоть скажи за что.

— Ладно, садись, — махнул он рукой. — Вчера позвонила Лиля и сообщила о твоей просьбе, а следом позвонил Генка. Он слышал, как его жена звонила мне, и решил предупредить, что ты интересовалась его коллекцией, а после допытывалась про автомобиль. Поговорив, мы оба пришли к выводу, что ты замешана в угоне машины у Суханова и решили, что возможно опять ищешь, чем ещё можно поживиться.

Я тупо моргала глазами, раскрыв рот. Первый шок прошел и я вспылила:

— Охренели, да?

— А почему бы и нет? — поморщился он от моего громкого возгласа.

Я обвела взглядом помещение, в котором мы находились. Простая советская квартира, с добротным, но недорогим ремонтом. Интересно, чем бы я тут могла поживиться?

Казаков перехватил мой взгляд и криво усмехнулся.

— В соседней комнате коллекция оружия, — пояснил он. — Многие музеи мира передрались бы за некоторые из экспонатов. А по поводу ремонта: мне никогда не нравилась вычурность.

Я обреченно махнула рукой.

— Помимо меня и Ксюши, там были Даша, Катя, и тот же Гена с Лилей. Почему ты думаешь, что именно мы замешаны в угоне?

— Они не при чем, — уверено заявил он.

— Почему ты так уверен? — уставилась на него зверем.

— У них есть алиби, в котором я уверен. А у тебя нет.

— Алиби? — глупо переспросила я. — Почему же они тогда не сказали об этом следователю?

— А с чего ты решила, что он не в курсе? — он явно издевался надо мной.

— Ну-у…, — не нашлась я что ответить.

— Баранки гну, сыщица блин.

— Может, ты уже расскажешь все по порядку или мне из тебя информацию клещами надо вытягивать? — обозлилась я. — Если что, за тобой должок.

— С чего бы? — удивился он.

— А кто меня по голове ударил?

— И что? Разве она болит сейчас? — ухмыльнулся он.

— Нет, — ответила я, с удивлением отметив, что голова и правда несколько не болела.

— То-то же, — поднял Владимир указательный палец.

— Это вообще как? — недоуменно моргнула я.

— Уметь надо. Если правильно ударить, то на теле человека не остается никаких следов. Так же и с болью. При правильно нанесенном ударе можно добиться разных результатов.

— Не знаю, где ты учился драться, но давай все-таки перейдем к интересующей меня теме, а с этим как-нибудь потом разберемся.