– Да, сижу… – насторожился я.

– Дорогой, – Вероника на секунду остановилась. – Ты скоро станешь папой!

– Что?! – От неожиданности вилка выпала у меня из рук.

– Да! – кричала она от радости на том конце трубки. – Я проверила трижды! У нас будет ребенок! Наконец-то!.. Ты не рад? – вдруг осторожно уточнила она.

– Как?! Как «не рад»?? Ты что?!! – чуть не подавился я. – Просто все так неожиданно! Это очень-очень здорово. Я очень, очень рад!

– Очень-очень? – передразнила она меня. – Хоть бы сказал, что ты меня… что ты нас любишь?

– Конечно, я люблю тебя… и вас!

Я вдруг вспомнил, как она сообщила мне об этом в первый раз. В моей прежней жизни. Это было примерно пять лет назад, тоже в начале лета… И я тоже был в командировке. Я тогда работал еще у «тети Лиды», и меня отправили во Владивосток на экономический форум. Я впервые оказался так далеко от дома. Смена часовых поясов, долгий перелет. Помню, я сидел и клевал носом во время доклада какого-то министра. Он вещал о том, что вверенная ему отрасль развивается какими-то пугающими темпами и вообще все хорошо. Все вокруг согласно кивали, а мне жутко хотелось спать. И в этот момент у меня завибрировал телефон. Это меня несколько взбодрило, я вынул трубку и увидел, что звонит Вероника. Помню, что я отвечал ей одними губами, и когда услышал главное, то невольно вскрикнул, удивив соседей своей реакцией на министерские планы развития отрасли. Потом я, согнувшись, бежал по проходу между креслами и через несколько секунд прыгал от радости в коридоре. Это было счастье. Это была любовь.

Что же изменилось сейчас? Я, конечно, был рад. И говорил в трубку самые теплые слова, но внутри у меня росла тревога, словно я знал, к чему готовит меня судьба. И, наконец, она это произнесла:

– Если родится мальчик, давай назовем его Максимка?.. Вань? Ты здесь?

Я не мог вымолвить и слова в ответ. Мои губы дрожали, и я чувствовал, как веки наполняются слезами. Вот и пришел момент, когда я должен был отказаться от Макса, своего Макса, с которым меня связывала только лишь тонкая нить моих воспоминаний. И я чувствовал, что еще секунда – и она оборвется. Ведь я должен быть принять нового сына. В том, что это будет мальчик, я не сомневался.

Великая радость моей жены, которой когда-то врачи сказали, что она не может иметь детей, и которая здесь, в этой реальности, долгие годы жила с осознанием этого. А каким счастливым будет мой отец, который уговаривал меня усыновить ребенка, который так долго ждал внука?! И он опять… опять будет гулять с ним в парке, покупать мороженое, забирать из сада… Родители Вероники, которые бросятся покупать кроватку с резной спинкой и привезут ее в наш дом, когда я буду забирать Веронику из роддома.

Все повторяется.

И сейчас она говорит все слово в слово, как тогда.

Может, это я сошел с ума и меня накрыло невероятных размеров дежавю? Приснилась мне эта история? Максима просто пока еще и не было, а только… будет?

– Это прекрасное имя, – сказал я, вытирая свои слезы кончиками пальцев.

– Ну, ладно, давай, держи себя там в руках, – так же, как пять лет назад, пошутила жена. – С девчонками не заигрывай, ты теперь папа.

Последние слова я одними губами прошептал вместе с ней, потому что точно знал, что она произнесет именно их. А вслух сказал:

– Спасибо тебе! Спасибо за все. Я тебя люблю. Я скоро вернусь.

Всю следующую ночь я ворочался в своей неуютной постели. Никак не мог уснуть. Темнота. Тяжелая свинцовая серость надвигалась на меня, укрывая свет, который еще недавно брезжил вдали. И вот теперь я – перед самым сложным выбором, которой только можно было себе представить. Я просто уговаривал себя лететь наутро в Стамбул. Но тут же задавал себе вопрос – зачем? Продолжить поиски – значит, вернуться туда, где я был раньше. Не знать ничего об Источнике, не иметь никаких отношений с Портновой…

Но тут же задумывался о том, что можно ведь оставить все как есть. Можно ведь, правда? Я ругал себя за то, что просто допускал эту мысль! Но тут же оправдывался, что, по сути, добился того, чего хотел. Максим возвращается ко мне, пусть таким неожиданным путем… Со мной снова будет мой маленький сын. Мы будем ездить с ним на дачу и играть в железную дорогу вечерами. И еще со мной останется Наталя… Может быть. Как там говорил Заурбек, Зеленый Глаз полностью изменит твою жизнь? Или Шацкий, который утверждал, что Кот заставит меня сделать выбор. И вот этот момент настал…

Это стало одним из самых сложных решений в моей жизни.

Не знаю, что перевесило постоянно колеблющуюся чашу весов, но утром я протянул паспорт со вложенным посадочным талоном девушке на стойке таможенного контроля.

– Стамбул? – уточнила она.

– Да, – кивнул я.

Чувствуя себя совершенно разбитым после бессонной ночи, когда мне удалось подремать лишь пару часов, я с энергией сомнамбулы прошел досмотр, забрал свою сумку и упал в кресло зала ожидания. Я думал, что просто прикрыл глаза, но на самом деле стремительно погрузился в глубокий сон, и бог знает, сколько бы я проспал, если бы не мальчишка, бегавший между креслами и случайно споткнувшийся о мои протянутые ноги.

Я резко открыл глаза.

– Пассажир Ключевой, срочно пройдите к выходу номер семь, ваша посадка закончилась! – видимо, уже не в первый раз сообщала диктор-информатор.

Вскочив, я помчался к выходу и достиг его, когда стюарды уже закрывали двери, растягивая перед ней ленту.

– Подождите, – запыхавшись, крикнул я. – Ключевой!

– Где тебя носит! – с плохо скрываемым раздражением ответил один из них. – Давай скорее!

Когда я появился в салоне, меня встретили недружелюбные взгляды пассажиров, которым пришлось ждать. Поэтому я быстро прошел на свое место рядом с гражданином восточной наружности, очевидно турком. Он был также недоволен, потому что уже рассчитывал лететь один и уже положил на мое сиденье свой ноутбук, наушники и телефон. Теперь он это все убирал к себе на колени, недовольно поглядывая на меня.

Те пару часов, что мы провели в полете, подарили мне отдых. Я вновь практически сразу уснул и открыл глаза, когда мы уже заходили на посадку. Самолет наклонился на правое крыло, уходя на круг. За окном насколько хватало взгляда – до горизонта – простирался город. Это была тьма небольших, плотно стоящих друг к другу зданий, из пестрого покрывала которых торчали стрелы минаретов. За долгие века османского владычества были стерты черты сказочного Царьграда из русских былин, равно как и прямые линии эллинского Константинополя, – подо мной раскинулся настоящий восточный город.

Шумный и крикливый, он таким и встретил меня на земле. Сразу по выходу из зоны таможенного контроля, в зале прилета, меня окружили несколько настойчивых таксистов, мимо которых я следовал с невозмутимым лицом. Они громко предлагали мне свои услуги, дергая за рукав и за лямку переброшенной через плечо сумки. Я же твердо решил до второго, местного аэропорта, который находился на другом конце мегаполиса, добраться на общественном транспорте, заодно и достопримечательности посмотреть. Так я планировал отвлечься от своих мыслей. Спустя некоторое время таксисты отстали, бросившись к очередной жертве, и я оказался в гуще людского потока огромного аэропорта.