— искренне удивилась девушка. — Ну ладно, как хочешь.

— Кстати, поздравь меня, я нашел работу.

— Какую? Грузчик? Почти все наши одноклассники пошли на временную работу, пока не подвернется что-то серьезное. Пока лето, можно и подработать.

— Нет. На телеграф, курьером. Ну, то есть, доставщиком телеграмм.

— Правда? О, это тебе сильно повезло. И когда же первый рабочий день?

— Завтра я иду в отдел кадров, мне дадут список необходимых документов. Как оформят, подпишут — все, я в штате.

— Ну, поздравляю. — Юлька прижалась ко мне щекой. — А я вот договариваюсь с одной ветеринарной лечебницей, приходить к ним на практику понедельникам, средам и пятницам. Платить ничего не будут, но это и не важно. Мне главное хоть немного опыта набраться перед поступлением. Очень люблю животных, считаю своим долгом помогать бездомным зверюшкам.

— Я что-то не заметил, чтобы у тебя дома были животные.

— Ну да, — слегка расстроилась Юля. — Папа не любит, когда от них пахнет. И на шерсть кошачью у него аллергия.

— А как он смотрит на собак?

— Ну, у них в гарнизоне есть кинологическая служба, там живут несколько немецких овчарок. Но они слишком большие, чтобы держать в квартире.

— А маленькие собаки?

— В Припяти их мало, купить сложно.

Меня тут же посетила одна идея, но реализовать сейчас у меня возможности пока не было.

— Юль, а пойдем в кафе посидим? — предложил я, подмигнув.

— Давай, давно там уже не была.

— А я-то как давно там не был! — подумал я, но вслух естественно ничего не сказал.

* * *

Явившись на узел связи, я первым делом направился в отдел кадров. В приемной меня встретила сухопарая женщина, лет пятидесяти. Она мне чем-то напомнила сморщенную черепаху. На столе стояла табличка:

«Коршун Елизавета Сергеевна»

Оп-па, знакомая фамилия. Уж не родственница ли нашего завуча из третьей школы? Поразительное сходство. И одевается так же, повадки те же. Только по возрасту немного старше.

— Что вам нужно, молодой человек? — она взглянула на меня поверх очков, да так и замерла. — Вы комсомолец?

— Конечно, — тут же кивнул я, даже полез за билетом.

— Не стоит, — сухо ответила женщина, почему-то сразу потеряв ко мне интерес. — Это просто формальность. Ну и чего вы от меня хотите?

— От вас ничего. Просто устраиваюсь сюда на работу. Написал заявление, примите?

— Второй лоток слева, — она небрежно ткнула морщинистым пальцем в сторону стопок с документами. — Завтра можете забрать.

— Мне сегодня нужно.

— А мне не нужно. В порядке живой очереди.

Я демонстративно оглянулся по сторонам — нет никого.

— И кто последний в очереди? — громко спросил я.

Елизавета Сергеевна подняла на меня удивленный взгляд, да так и замерла. Видимо собиралась произнести традиционную тираду, о том, как ей все дороги и вообще у нее кот голодный.

— Так, секунду! — контратаковал я, не дав ей открыть рот. Мгновенно унесся прочь, спустился вниз. Рядом, буквально через сто метров находился магазин «Продукты». Купив там шоколадку, с показательным названием «Улыбка», я торопливо вернулся обратно.

— Это снова я. — тихонько войдя в дверь, решительно приблизился к столу кадровички, и положил презент на стол. — А это вам. К чаю.

Та подняла на меня удивленные глаза, открыла рот, не зная, как на это реагировать. Кажется, у нее даже морщины чуть разгладились.

— Я позже зайду, да? — поинтересовался я, потихоньку отходя к двери.

— Через час приходите, — куда более доброжелательно ответила она, зачем-то вытирая глаза. От радости, что ли?

Честно говоря, впервые видел, чтобы человек так радовался простой шоколадке. Видимо, здесь Елизавету Сергеевну совсем не баловали подобным, вот на ней и висела маска «злой Шапокляк». Бабушкой я ее бы не назвал, не хватало нескольких лет.

Как она и сказала, через час все было готово. Я отдал документы, расписался. Обнаружил, что смятая обертка от шоколадки уже лежит в урне.

— Все, официально, вы теперь устроены на работу. Отправляйтесь на пост связи, там вам все расскажут. Если будут вопросы, подходите ко мне, со своей стороны вам помогу, — с неожиданной теплотой напутствовала меня кадровичка.

Эка ее пробрало. Видать шоколад был волшебный.

На посту выдачи телеграмм, меня приветливо встретили четыре женщины, возрастом строго за сорок. Познакомились. Напоили меня чаем, проинструктировали. Моего предшественника звали Евгений, проработал он здесь четыре месяца, а уволился по причине переезда семьи в Ростовскую область.

— Грамотное решение, — подумал я, снова вспомнив про будущую аварию.

Выдали мне темно-синюю сумку-переноску, как у почтальона. Затем карту, на всякий случай, если потеряюсь. Такая практика была у тех, кто недавно переехал в город энергетиков. Хоть свое детство я какое-то время и жил в Припяти, все-таки город знал плохо — сколько лет-то прошло!

Ну и все. На самом деле, работа была простая — ходи себе, отдавай телеграммы отдельным адресатам и собирай подписи за получение. Все. Примечательно, что телеги доставлялись не всем подряд, а только лицам, по определенному списку. Кто его определил, мне не сказали, да я сильно и не вникал.

В этот день, у меня было всего четыре адресата. С первыми тремя вопросов не было — то ли партийщики, то ли номенклатурщики. Доставил, объяснил, выдал.

А вот последний адресат поставил меня в тупик…

Глава 12. День рождения

Нажав на черную круглую кнопку звонка, я весь обратился в слух. Слышал, как затренькала кукушка — они что, в каждой квартире стояли, что ли?! Затем послышались шаги. Щелкнул замок.

Дверь распахнулась и передо мной предстала молодая женщина, возрастом чуть за тридцать. Одета по-домашнему, поверх халата фартук в муке. Такая знакомая прическа, еще молодое лицо, манера поведения. Из квартиры на меня пахнуло восхитительным запахом свежей выпечки.

— Здравствуйте, — кое-как пробормотал я, глядя на свою маму. Настоящую маму из прошлой жизни, где ни меня, ни ее уже не было.Перед глазами, всего за одну секунду, пронесся весь мой жизненный путь. Детство, юность. Наша эвакуация из Припяти, переезды и дальнейшая жизнь.Постоянные больничные отца-ликвидатора… Похороны.

Едва сдержался, чтобы не пробормотать вслух — мама…

— Здравствуйте, — отозвалась она, глядя на меня слегка растерянным взглядом. — Что вы хотели?

— У меня к вам… Телеграмма, вот, — дрожащими руками, я полез в сумку, выудил оттуда и протянул ей прямоугольную бумажку.

Вдруг, справа послышались приближающиеся шаги.

Бросив взгляд влево, я увидел идущего по коридору отца. Своего отца, настоящего. В руках авоська с купленной картошкой. Рядом шел я — одиннадцатилетний я. Мальчик увлеченно грыз горбушку свежего хлеба, видимо купленного совсем недавно. Детская привычка. Избавлюсь от нее, годам к тринадцати.

От увиденного, я едва смог удержать себя