– Ладно. Чего вы хотите?

– Вижу, ты созрел…

– Созрел-созрел. Так чего надо? – недовольно засопел Кречет. – Какая помощь вам понадобилась?

На некоторое время в комнате повисла напряженная тишина. Гуров вернул мобильник в карман и вновь сосредоточился на изучении богатой библиотеки хозяина дома. Крячко вернулся в кресло. Закинул ногу на ногу. Но пачку банкнот убирать со столика не торопился.

– Дело в следующем, – начал он. – В Москве появилась преступная группировка с поддельными документами сотрудников уголовного розыска. Удостоверения, ордера… Причем мы предполагаем, что все их подделки очень высокого качества, практически не отличимые от оригиналов…

– И? – Кречет не стал садиться и теперь смотрел на Крячко сверху вниз. – Вы думаете, что это я их сделал, что ли? Да ладно! Я с документами вообще ни в жисть не работал…

– Мы не думаем, что это ты, – успокоил собеседника Крячко. – Но мы надеемся, что ты выведешь нас на нужного человека. На того, кто может делать такие документы. Повторюсь, Кречет: это не дешевая залипуха какая-нибудь, а высококачественная подделка. С гербами и печатями. Одно из удостоверений выписано на имя полковника Главного управления уголовного розыска Гурова. Полагаю, не каждый с такой работой справится. И далеко не каждый за такую работу возьмется в принципе…

Кречет все-таки сел на диван. Запустил пятерню в свою курчавую шевелюру и слегка взъерошил ее.

– Тут вы правы, – признал он. – Грамотных спецов в этой области в Москве по пальцам пересчитать можно. И даже на одной руке. А уж тех, кто мог бы замахнуться на Главное управление УГРО… Надо быть либо безбашенным отморозком, либо…

– Либо? – нетерпеливо бросил Станислав, заметив колебание на лице фальшивомонетчика.

– Ну… Есть один тип. Он родом из Азербайджана. Художник. Имени и фамилии его я не знаю… Кличка Караваджо. Ну, потому что художник…

– Мы поняли.

– Мне приходилось с ним пересекаться, и я знаю, что он не гнушается никакой левой работенки. Тем паче что с криминалом Караваджо завязан плотно. Почти с тех самых пор, как перебрался в Москву. Мужик рисковый и… гениальный. Как он сам не раз говорил: после пережитого ему терять уже нечего. Во время азербайджано-армянского конфликта ему в Нагорном Карабахе взрывом оторвало правую руку до самого плеча. А он даже и боевиком-то не был. – Фальшивомонетчик грустно хмыкнул. – Простой мирный житель, в дом которого влетела шальная граната. Жену и дочку насмерть, а он без руки… Отправился беженцем в Москву, осел тут, обрусел, как говорится, обзавелся нужными связями в криминалитете, намастырился художничать левой и… пошло-поехало. Клиент у него всегда есть, платят отлично. И все потому, что он частенько берется за такую работу, за которую другие браться не рискуют. И кстати, ментовские «ксивы» ему приходилось уже делать. И не однажды. У вас нет образца?

– Нет.

– Жаль, – пожал плечами Кречет. – По образцу я наверняка смог бы сказать, его это работа или нет. Но скорее всего его… Раз вы говорите, качество плюс огромный риск… Это тема Караваджо. Без базара.

Крячко потянулся к пачке тысячных купюр, но его рука так и зависла в воздухе, он вроде как колебался.

– Как найти его, знаешь? – последовал логичный вопрос.

– Да. У него частный дом на Пятницком шоссе. Могу написать адрес.

– Пиши.

Станислав забрал деньги со стола и сунул их обратно в карман. Телефонный звонок заставил Гурова поставить на полку очередную просматриваемую им книгу. Достав мобильник, он ответил на вызов. Пару минут он сосредоточенно молчал, принимая информацию от невидимого собеседника, затем с мрачным видом коротко бросил:

– Я понял. Будем через пятнадцать минут.

– Очередное тело? – поинтересовался Крячко.

– Хуже. Гораздо хуже, Стас.

Иваныч нервно сдернул с себя окровавленную рубашку и швырнул ее в раковину. Налил себе целый стакан водки и залпом осушил его.

– Дерьмо! – негромко произнес он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Вот срань же!

Франт поставил металлическую коробку на стол. Откинул крышку. Валюта располагалась справа, драгоценные камни слева. Каждый вид камней ныне покойный Сергеев хранил в отдельных пластиковых пакетиках.

– Рано или поздно должно было случиться что-то подобное, – сказал он. – Я знал это наверняка. Никому не фартит бесконечно, Полковник. Это закон, и ты знаешь его не хуже меня. Так что не парься.

– Ты че лепишь, в натуре? – отозвался вместо Иваныча Жора. Он тоже взял граненый стакан, но не рискнул наливать себе спиртного до тех пор, пока Полковник находился возле стола. Руки Жоры слегка подрагивали. – Как тут не париться? Мы «накосячили» по полной программе. Следы в хате не замели, трупаки бросили на всеобщее обозрение, свидетели нас видели. Почти во всех окнах торчали их хари. Человек двадцать точно нас срисовали, отвечаю, а то и больше… Все! Завал! Менты сработают без расслабона, в натуре. Одного меня только по пальцам в хате вычислят на раз-два. Как здрасте! Копнут картотеку свою вшивую – и вот он я. Как на ладони. А тачка?..

– Стоп! – остановил его словоизлияния Полковник. – Захлопни пасть, Жора! Осман!

– Да, начальник?

Дагестанец не переступал порог кухни, переминаясь в проеме с ноги на ногу. В отличие от остальных на его лице вообще не отражалось никаких эмоций. Словно это и не он вовсе двадцать минут назад хладнокровно перерезал человеку горло.

– Отгони машину за город, выбери место побезлюднее и сожги ее.

– Все понял. Да.

Осман уже собирался покинуть квартиру, но Полковник остановил его:

– Осман!

– Да, начальник?

– Не уходи, пока не убедишься, что она сгорела дотла. Понял? Чтобы никаких следов от нее не осталось. А затем возвращайся сюда.

– Я понял, начальник.

– И прекрати звать меня начальником, – поморщился Иваныч. – Действуй! Живо! Одна нога тут, другая там. Франт! Дели добычу, и будем расходиться.

В прихожей громко хлопнула дверь, выпуская дагестанца. Жора невольно вздрогнул.

– Что значит, «расходиться»? – вскинулся он. – Типа, совсем?

– Время покажет, – ушел от прямого ответа Полковник. – Но сейчас лучше не высовываться. Никому. Ложимся на дно на неопределенное время. При этом не советую оставаться в Москве, парни. Чем дальше вы окажетесь от столицы, тем лучше. Жора, звони Караваджо. И тебе, и Осману, и Франту понадобятся новые документы. Скажи ему: надо управиться за сутки. Или еще быстрее… А пока ждете документы, сидите на этой хате и не высовывайтесь. Ни за хлебом, ни за водярой не гонять, мусор не выносить… В общем, ни под каким предлогом не покидать квартиру. Документы Караваджо пусть прямо сюда пришлет. И тогда рвите когти. В Кострому, в Омск, в Баден-Баден… Куда угодно. Вам ясно?