В аудитории кто-то неожиданно дотронулся до ее плеча. Она обернулась и увидела двух девушек, сидящих за партой позади нее. Персефона не знала, как их зовут, но они сидели за ней с начала семестра и ни разу не заговаривали с богиней до сегодняшнего дня. Девушка справа держала в руках копию газеты.

– Ты ведь Персефона, верно? – спросила одна из них. – То, что ты написала, это все правда?

Вопрос заставил богиню поморщиться. У нее возникло инстинктивное желание ответить «нет», потому что не она написала эту историю, по крайней мере не полностью, – но она не смогла. Она ограничилась комментарием:

– Эта история еще не закончена.

Чего она совсем не ожидала, так это увидеть восторг в глазах девушки.

– Так будет еще?

Персефона прокашлялась.

– Ага… да.

Девушка слева наклонилась над столом:

– Так ты встречалась с Аидом?

– Ну что за глупый вопрос, – упрекнула ее вторая. – На самом деле она хочет знать, какой он, Аид. У тебя есть фотографии?

В животе у Персефоны возникло странное ощущение, словно внутри затянулся металлический узел, – она одновременно почувствовала укол ревности и желание защитить Аида. Довольно иронично, с учетом того, что она пообещала написать о нем новые статьи. И все же теперь, когда ей задали эти вопросы, она уже не была уверена, что хочет делиться личными знаниями о боге подземного царства. Хочет ли она рассказывать о том, как застала его играющим с собаками в перелеске в подземном царстве? Или о том, как забавно было играть с ним в камень-ножницы-бумагу?

Это были… человечные стороны бога, и она вдруг почувствовала, что они принадлежат ей. И только ей.

Она безрадостно улыбнулась:

– Думаю, вам стоит дождаться продолжения.

Деметрий оказался прав – мир испытывал настолько же сильное любопытство по отношению к этому богу, насколько сильным был и их страх.

Эти девушки были не единственными, кто попытался расспросить о статье. По пути в кампус к ней обратилось несколько незнакомцев. Сначала они просто спрашивали ее имя и, убедившись, что перед ними и правда Персефона, подбегали, чтобы задать одни и те же вопросы: «А вы на самом деле встречались с Аидом?», «А как он выглядит?», «А у вас есть фотографии?».

Персефона находила оправдания, чтобы побыстрее уйти. Она совершенно не ожидала такого внимания. И не могла решить, нравится ей это или нет.

Стоило ей пройти мимо Сада богов, как у нее зазвонил телефон. Благодарная за возможность проигнорировать еще нескольких незнакомцев, она ответила на звонок:

– Алло.

– Адонис рассказал мне потрясающую новость! Серия статей про Аида! Поздравляю! Когда ты снова пойдешь брать у него интервью и можно ли мне пойти с тобой? – рассмеялась Лекса.

– С… спасибо, Лекс, – выдавила Персефона. После того как Адонис украл у нее статью, девушку совсем не удивило, что Адонис также поторопился написать ее подруге о новом рабочем задании еще до того, как у нее появился шанс самой ей обо всем рассказать.

– Нам надо отметить! «Ля Роз» в эти выходные? – предложила Лекса.

Персефона простонала. «Ля Роз» был люксовым ночным клубом, которым владела сама Афродита. Богиня весны никогда не бывала внутри, но видела фотографии. Там все было в кремово-розовых тонах, и, как и в аидовской «Неночи», в этом клубе был список ожидания, в который было невозможно попасть.

– И как же мы пройдем в «Ля Роз»?

– У меня свои методы, – озорно ответила Лекса. Персефона задалась вопросом, подразумевали ли эти методы помощь Адониса, и уже собиралась спросить, как вдруг заметила краем глаза какое-то движение. Она больше не слышала, что говорила Лекса, потому что все ее внимание было обращено к матери, появившейся из листвы сада в нескольких футах от нее.

– Лекса… Я перезвоню. – Персефона сбросила звонок и коротко поприветствовала мать: – Мама. Что ты здесь делаешь?

– Мне нужно было убедиться, что ты в безопасности после той ужасной статьи, что ты написала. О чем ты вообще думала?

Персефона почувствовала, как ее охватывает смятение, словно электрический поток, разрастающийся в груди.

– Я думала… я думала, ты будешь мной гордиться. Ты же ненавидишь Аида.

– Гордиться? Ты думала, я буду гордиться? – презрительно усмехнулась Деметра. – Ты раскритиковала бога – и не просто бога, а Аида! Ты умышленно нарушила мое правило – и не один, а несколько раз. – Удивление Персефоны, должно быть, отразилось у нее на лице, потому что мать добавила: – О да. Я знаю, что ты возвращалась в «Неночь».

Персефона пристально взглянула на Деметру:

– Откуда?

Ее взгляд упал на телефон в руках Персефоны.

– Я следила за тобой.

– С помощью моего телефона? – Богиня знала, что мать не гнушается нарушением личных границ, чтобы контролировать дочь – та доказала это, послав нимф шпионить за ней. И все же не Деметра купила ей этот телефон и не она платила по счетам. Она не имела права использовать его как систему навигации для слежки.

– Ты это серьезно?

– Я должна была что-то сделать. Ты ведь со мной не разговариваешь.

– С каких это пор? – возмутилась Персефона. – Мы виделись только в понедельник!

– И ты отменила наш ланч, – фыркнула богиня. – Мы теперь почти не проводим время вместе.

– И ты думаешь, что твои преследования вдохновят меня проводить с тобой больше времени? – негодовала Персефона.

Деметра рассмеялась.

– О мой цветок, я тебя не преследую. Я твоя мать.

Персефона пронзила ее взглядом.

– У меня нет на это времени. – Она попыталась обойти ее, но обнаружила, что не может ступить и шага – ее ноги будто приковали к земле. Персефона встретилась с темным взглядом матери и впервые за долгие годы увидела в Деметре мстительную богиню, которой та являлась, – ту, что порола нимф и убивала царей.

– Я тебя не отпускала, – сказала мать. – Помни, Персефона, ты здесь только благодаря моей магии.

Персефоне хотелось крикнуть: «Продолжай напоминать мне, что я бессильна». Но она знала, что бросать Деметре вызов было глупым решением. Именно этого та и добивалась, чтобы вынести дочери наказание. Так что вместо этого она сделала нервный вдох и прошептала:

– Прости, мама.

Несколько напряженных секунд Персефона ждала, отпустит ее Деметра или же насильно уведет за собой. Затем она почувствовала, как мать ослабила хватку вокруг ее дрожащих ног.

– Если ты снова вернешься в «Неночь», снова встретишься с Аидом, я заберу тебя из этого мира.

Персефона не знала, откуда в ней взялась храбрость, но она смогла посмотреть матери в глаза и произнести: