И он прижимал меня к себе, пока не успокоилась.

— Что происходит? — Лицо появившейся в дверном проеме мамы трудно было назвать довольным.

Но Райан, словно специально испытывая ее терпение, медленно убрал от меня свои руки и только потом, улыбнувшись, сказал:

— Я ужасный человек, миссис Уилсон. — Нахмурившись, всхлипнул и по-мальчишески обаятельно почесал затылок. — Не захотел делиться с вашей дочерью ланчем, и не был готов к тому, что онатак отреагирует. — Откусив из моих рук большой кусок булочки, Райан пожал плечами. — Вы ее, вообще-то, кормите?

Глаза мамы метали молнии, но мне не забыть свои ощущения в тот момент. Я едва удерживалась от смеха, когда она отчитывала нас обоих. Райан не хотел уходить и оставлять меня одну, поэтому, когда все-таки ушел после третьей просьбы мамы «дать мне отдохнуть», и мы переписывались с ним еще до полуночи. Пока не уснули.

Так что же такое происходило с нами сейчас?

Куда оно все делось?

* * *

Я проснулась посреди ночи от того, что услышала какие-то тревожные звуки. Не то вой, не то жалобный плач. Села, откинула одеяло, попыталась понять, где нахожусь. Кругом стояла непроглядная темнота. Повернулась и увидела редкие лунные отсветы, крадущиеся от окна и скользящие по полу к каминной полке. Значит, я все еще была в доме, уснула прямо на диване на первом этаже.

Прислушалась. Кроме стрекота и шума ветра за окном не было слышно ни звука. Дотянулась до столика и проверила телефон. Ни одного пропущенного звонка, на часах три тридцать утра. Упала на подушки и закрыла глаза. Наверное, опять кошмар. Только вот я ничего не помнила из того, что снилось. Повернулась на другой бок и постаралась снова уснуть, как вдруг снова услышала что-то.

Будто стонал кто-то. Села, вгляделась в темноту. Звуки раздавались откуда-то издалека: не то зверь какой мычал, не то половицы скрипели, не то ветер где-то на чердаке завывал. А потом как закричит! Я в ужасе вскочила и подбежала к окну. Ничего, кроме кромешной тьмы и сияющей над долиной луны не было видно. Вглядывалась, вглядывалась, пытаясь различить хоть что-то в мрачных тенях за окном, но так и никого и не увидела.

Что это было? Одному Богу известно. Утешало единственное — этот звук точно исходил откуда-то снаружи. Я поправила занавеску и отошла. В полной тишине прошла на цыпочках по гостиной и включила настольную лампу. Комната выглядела абсолютно обычно, но меня не покидало какое-то неприятное ощущение, что я не одна. Что за мной наблюдают. Вжалась в стену и продолжила прислушиваться.

«Это ты? — Спросила у своего сердца. — Ну, ответь же мне. Если это ты, то отзовись. Я готова тебя выслушать. Зачем ты приходишь? Что ты хочешь от меня? Не знаю, как реагировать на твое присутствие в моей жизни, не знаю, кто ты, как тебя зовут. Наверное, ты не планировала умирать? Каждый из нас мечтает о чем-то, у каждого куча недоделанных дел, целей, идей. Прости, но я не виновата, что мне отдали то, что принадлежало тебе, понимаешь? И нам двоим будет тесно в этом теле. Если ты хочешь что-то сказать, то я готова выслушать. Если у тебя есть просьба…»

В этот момент раздался душераздирающий крик. Откуда-то издалека, снаружи. Точно рев раненого зверя, надрывный, срывающийся на хрип. Нормальный человек включил бы свет во всем доме, закрылся на три засова и набрал бы номер Полиции. Но я, измученная кошмарами и галлюцинациями, сделала первое, что пришло в голову: метнулась к двери, распахнула ее и выбежала прямо на улицу.

Влажный ночной воздух ударил в ноздри. Со всех сторон на меня обрушились звуки сонной природы: шум трав в поле, шелест ветвей, пение ночных птиц, трескотня насекомых.

— Эй, — сглотнула, тяжело дыша, — кто здесь?

И долина отозвалась встречным дуновением ветра.

— Эй, вы слышите меня?

Стон повторился, и, черт меня подери, я не могла понять, с какой стороны. Казалось, эти беспокойные звуки доносились теперь отовсюду, то усиливаясь, то затихая. Я начала метаться по двору, пытаясь прислушиваться, то и дело, запинаясь и едва не падая. Почти ничего не видя, в одних носках по камням и траве бродила, обходя дом со всех сторон. Вглядывалась в очертания двора в лунном свете, потом догадалась и достала телефон, принялась светить им перед собой, включив функцию фонарика.

Мне не могло показаться. Это точно было реальностью. Какой-то едва различимый носовой звук: стенание или немой крик. Ни слева, ни справа, отовсюду, точно из недр земли. Обойдя дом по периметру, я снова крикнула, не боясь разбудить соседей:

— Кто здесь?

Но в ответ раздалась лишь музыка. Та самая музыка, которая не давала мне покоя уже пару месяцев. От неожиданности я повалилась прямо на траву и в ужасе закрыла уши руками. Невозможно. Боже, когда же она оставит меня в покое?

«Что? Что ты хочешь от меня?!»

Трудно избавиться от музыки, которая звучит у тебя в голове, просто заткнув уши ладонями. Так не бывает. Это не работает. Мелодия продолжала звучать, усиливаясь, и я угадывала каждую следующую ноту — знала уже наизусть.

— Черт! — Всхлипнув, ударила кулаком по земле.

И поползла, страшась темноты и таившейся в ней опасности, на корточках к дому.

— Пожалуйста, прекрати. Пожалуйста, хватит! — Кричала, забегая внутрь.

Захлопнула дверь и навалилась на нее спиной. Весь телефон был влажным от росы, вся моя одежда была покрыта мелкими каплями, травинками и песком. Я стояла, дыша тяжело и часто, и мечтала только об одном — чтобы этот ужас прекратился и больше не возвращался в мою жизнь никогда.

«Лучше сдаться психиатру, пусть выпишет волшебных таблеточек. Тогда мне не придется больше слышать тебя. Не придется».

Но мелодия не собиралась оставлять меня в покое. Она заполнила собой всю комнату, гремела под потолком, кружила по полу, ударялась о стены. У меня от страха тряслись поджилки, спина обливалась ледяным потом. Метнувшись к выключателю, попыталась включить верхний свет, но ничего не вышло. Комната по-прежнему освещалась одним ночником, и моя собственная тень, скользящая по стене, навевала не меньше ужаса, чем эта зловещая музыка.

— Эмили… — Позвал кто-то, едва в голове промелькнула мысль, бежать прочь и стучаться в двери соседних домов.

Звук доносился откуда-то из гостевой комнаты. Я покосилась на темнеющий прямоугольник двери, но так и не решилась шагнуть туда. Меня словно приклеили к полу.

«Просто показалось. Это все не может быть реальным. Просто побочные действия лекарств. Сейчас я вдохну, выдохну, и все прекратится».

— Эмили…

Я вскрикнула и зажала рот обеими руками. Ни за что не отойду от единственного источника света и не ступлю туда, в темноту. Но стоило только подумать об этом, как лампочка в светильнике несколько раз моргнула и погасла. Комната погрузилась в полную темноту. Нащупав дрожащей рукой нужную кнопку, я попыталась оживить телефон. Экран вспыхнул, но слушаться моих влажных пальцев сенсорный экран напрочь отказывался. Сотрясаясь в попытках разблокировать его, мне приходилось слушать чертову мелодию.