Он втиснул машину между остовами сараев, пристроил пистолет на колени. Возвращаться домой было крайне опасно. Там сейчас наверняка засада. Андрей был один на краю света. Любой человек, с кем он входил в контакт, мог оказаться врагом. Это начинало нервировать капитана контрразведки. Болели ссадины и ушибы. Он старался не думать об этом, закрыл глаза и полетел без парашюта в бездну сна.

Наутро мучения продолжились. Он присосался к фляжке с водой, закурил, уныло смотрел, как порывы ветра болтают остатки кровли, по небу плывут тучи, тяжелые, как бараньи курдюки. Дождя пока не было, но больше утро ничем не радовало. Домой Андрей не поехал, похрустел галетой, запил ее водой, еще раз покурил.

В девять утра он, мрачный, осунувшийся, подходил к административным зданиям, угрюмо смотрел на окна. Разгорался новый рабочий день, советские граждане приступали к выполнению своих обязанностей.

На крыльце отдела милиции курила Ольга Бурнаш, все такая же мрачная и осунувшаяся. Она поморщилась при виде знакомой личности, выбросила недокуренную сигарету и хлопнула входной дверью.

Сержант Хахалев ковырялся в моторе отделенческого «газика».

Андрей присел у колеса, осмотрел рисунок протектора.

— Что-то не так, товарищ капитан? — Коротышка как-то подобрался.

— Все не так, — буркнул капитан. — Есть другие машины в отделении?

— Да, еще одна. — Сержант озадаченно поскреб затылок. — Только она в ремонте четвертые сутки, не едет никуда, картер развалился. Машина в мастерской, можете посмотреть. Что-то случилось, товарищ капитан?

С майором Чеплыгой в это утро разговор был короткий. Тот сидел в кабинете, хмурый, весь какой-то расползшийся по столу и стулу, пытался до кого-то дозвониться.

— Только телефон не надо ломать, товарищ майор, — буркнул Андрей. — Он ни в чем не виноват. Нормально сегодня спали?

— Хреново, — ответил Чеплыга. — В чем проблема, Андрей Григорьевич? У вас не лицо, а ледяная глыба.

Выслушав рассказ капитана, он схватился за голову. Опять трупы, причем где-то в горах, новое нападение на командированного контрразведчика.

— Вы увлеклись, Андрей Григорьевич. Ладно, все понял. Отправлю туда оперативников, двух патрульных и позвоню в больницу, чтобы прислали автобус за трупами. Вы убиваете людей в таких количествах, товарищ капитан, что только автобусами тела и возить. А вы еще по первым трупам не дали письменного объяснения.

— Всех убью, тогда и отпишусь, — огорошил его Андрей. — А если меня убьют, сами что-нибудь придумаете. Работайте, Иван Тарасович. Забыли, что должны оказывать мне содействие?

— А мы не оказываем? Из кожи, можно сказать, лезем. Вы у нас просто санитар леса, Андрей Григорьевич. Простите, это я в хорошем смысле. Столько нечисти уже извели.

— Спасибо на добром слове, Иван Тарасович. Забудьте сегодня про остальные дела, они не убегут. Все ваши люди работают по нашей общей теме. Через двадцать минут у меня должен быть список всех машин поселка, соответствующих означенным приметам. Если их не будет, я могу расстроиться, а вам это надо?

Неверова бесило все — погода, люди, окружающие его, собственная некомпетентность.

Старший сержант Воропаев злобно дышал ему в затылок и был явно не прочь треснуть по голове. Укоризненно поглядывал Куренной. Милиционеры сели в машину и покатили в угарном дыму на встречу с очередными трупами. Новый день был бесполезен, как и оба предыдущих. Угасающее чувство юмора подсказывало Андрею, что все знаковые события в этом поселке происходят ночью.

В гараже исполкома он дотошно осматривал все машины, независимо от того, на ходу ли они, щупал колеса, ковырялся во впадинах протектора. Хоть тресни, не было у него другой ниточки! Выяснять, где проводили ночь люди, находящиеся под подозрением, да еще в одиночку, — занятие совершенно не благодарное. Можно не сомневаться в том, что они обеспечили себе алиби.

— Что вы тут делаете? — Шабанов исподлобья уставился на офицера СМЕРШ.

Со стороны казалось, что тот минирует автопарк.

— Так надо, — буркнул Андрей.

— Кому надо?

— Нашей Родине это надо, — заявил Андрей. — Союзу Советских Социалистических Республик. Есть еще вопросы? А у меня их два, Дмитрий Егорович. Первый: каким еще автотранспортом располагает ваша лавочка? Просьба отвечать честно, пока я не начал сверяться со списком. Я должен осмотреть эти машины. Если я не сделаю это через полчаса, будет повод заподозрить вас в сотрудничестве с одной из иностранных разведок. Вы же этого не хотите?

Шабанов вспыхнул, но промолчал. Он знал, что советские люди часто отправлялись по этапу, а то и становились к стенке и за куда более мелкие прегрешения.

Андрея душили злость и неистощимое желание набить кому-нибудь морду. В гараже все было чисто, но имелось еще соседнее здание. Коммунизм пока не наступил, и вряд ли у этих контор все общее.

Он буркнул «здрасте» растерявшейся Илзе, прошагал в кабинет председателя совета и застал его за весьма неблаговидным занятием. Павел Елисеевич попивал что-то из стакана в «железнодорожном» подстаканнике. Судя по его лицу, эта коричневая жижа была не чаем. Попахивала она соответственно. Он испугался, неловко махнул рукой, стакан перевернулся, и запахи стали острее.

— Мне врачи прописали, — откашлявшись, пояснил Волонтарь. — Это лекарство, на травах.

— Я понял, — сказал Андрей, — восполняет нехватку йода в организме. Мне плевать, Павел Елисеевич, что и в какое время дня вы пьете. Но если откажетесь помогать, то новость о ваших слабостях уйдет в областной совет. Сомневаюсь, что дело ограничится всего лишь увольнением.

Он излагал распоряжения в устной форме, доступно и лаконично, не в силах удержать брезгливую гримасу. Волонтарь менялся в лице, шарил по столу, перекладывал какие-то бумаги. Капитан Неверов обзаводился новыми врагами, но плевать на это хотел. Он сделал каменное лицо и покинул кабинет.

— Андрей, с вами все в порядке? — тихо спросила Илзе, высовываясь из-за печатной машинки. — На вас лица нет. Вы выглядите так, словно снова попали в драку. Вы и вчера такой же были.

Неверов исподлобья уставился на женщину, отчего она окончательно впала в какой-то тоскливый транс. Что он делал? Ведь не все в этом мире — враги.

— Простите, Илзе, — сказал Андрей. — Не обращайте внимания. Со мной бывает, когда работа не клеится. Вы ни в чем не виноваты. Я еще зайду к вам… когда-нибудь. — Он виновато глянул в повлажневшие глаза и поспешил убраться.

Из него сегодня был паршивый собеседник. То ли дело рвать и метать молнии!

— Органы государственной безопасности вы тоже в чем-то подозреваете, товарищ капитан? — вкрадчиво спросил Невзлин, когда он доступным языком изложил ему свои пожелания.

— Ни в коем случае, Михаил Львович, — ответил Андрей, — наши органы госбезопасности выше всяческих подозрений. А вот отдельные личности, проникающие в их ряды и наносящие ущерб стране изнутри, — это несколько другое, не находите?