А утром его одолел приступ паники. Он не сделал что-то важное, не успел, все пропало!

Неверов вскочил, вскинул руку с часами. Половина девятого. Сквозь шторы просачивался утренний свет. Документы с оружием на месте, сам в порядке, не считая мерзкого вкуса во рту, больной головы и всего прочего джентльменского набора. Он скинул ноги на пол, закружилась голова.

Скрипнула дверь. Из комнаты в спальню просочилась худенькая фигурка. Илзе была одета, робко улыбалась, по хорошеньким щечкам растекался румянец.

— Подождите, Андрей, ложитесь, не надо вставать. — Ее голос подрагивал от волнения и ненужной стыдливости. — Отдыхайте, куда вам спешить? С вами все в порядке. Я утром проверила — температуры нет, отделались ушибами. Но это не значит, что надо срываться и куда-то бежать. Вы еще слабы.

— Уже уходите, Илзе? — жалобно спросил он. — Тогда я тоже должен идти.

— Нет, не спешите. — Она присела рядом, он почувствовал ее теплое плечо. — На работу пора, а то Павел Елисеевич будет гневаться. Вам нужно отлежаться. Что с вами случилось?

— Плохо помню, — признался он, — клочками все. Выпивал в «Калинке», повздорил с мужиками, хотел показаться эдаким красавцем, а в итоге получил по тыкве. Сам виноват.

— Вы серьезно ничего не помните? — обеспокоилась Илзе. — Андрей, это может плохо кончиться. Вам нужно обязательно показаться врачу.

— Если нужно, значит, покажусь. Со мной все будет в порядке, Илзе, не переживайте.

— Хорошо, тогда я пойду. Не спешите уходить, Андрей. Можете подождать меня, я прибегу в обед. Антошка у соседки, вы один в доме. Щи, как говорится, в котле, каравай на столе. — Она улыбнулась.

— Главное, чтобы голова на плечах, — отшутился Андрей.

Они сидели рядом. Он не хотел, чтобы она уходила. Ей тоже меньше всего хотелось вставать и бежать на опостылевшую работу. Он обнял ее, прижал к себе. Илзе зажмурилась, но не вырывалась. Сопротивление бесполезно, все такое. Он поцеловал ее в уголок губ.

Она тяжело задышала, открыла глаза, ответила на поцелуй и пробормотала:

— Простите, Андрей, голова кругом. Я пойду. Мы ведь еще увидимся?

Она решительно поднялась. Прогулы в тяжелое послевоенное время чреваты крупными неприятностями. Выходя из комнаты, Илзе чуть не ударилась лбом о косяк, ойкнула, покраснела.

Теперь он был один. Живой, давление и температура в норме. Но все болело, причем равномерно, от верхушки черепа до лодыжки. Ныл кулак, кожа с которого была содрана. Андрей недоуменно посмотрел на костяшки, заклеенные пластырем, ощупал лицо. Оно принадлежало другому человеку.

На стене висело зеркало. Он со скрипом поднялся, быстро глянул на свое отражение, и ему стало страшно. Неверов опустился обратно на кровать. Немыслимая тяжесть тянула его к подушке. Но лечь — значит уснуть.

На душе у него было крайне неспокойно. События вчерашнего дня кое-как восстанавливались в памяти.

Андрей кинулся одеваться, потом побежал на кухню — хлебнуть чаю, что-нибудь сжевать. К концу дня он обязательно сюда вернется, не может не прийти к этим притягательным глазам.

Он переоценил свои возможности. Ноги с трудом несли его, ветер качал, как былинку. Прохожие недобро смотрели на капитана контрразведки, торопились пройти мимо.

Пацана он заметил совершенно случайно. Из-за лопуха высунулась знакомая ушастая физиономия Родьки Зырянова. Малец делал ему знаки, звал к себе.

Андрей обернулся. Улица на данном отрезке была пуста. Он свернул с тротуара, вошел в переулок.

Глаза пацана горели. Он порывался сообщить что-то важное.

— Приветствую вас, Родион Емельянович, — поздоровался Андрей. — Как ваше ничего? Дела идут?

— Ага, контора пишет, — шмыгнув носом, буркнул мальчишка. — Слушай, дяденька, тут такое дело. Однажды с водолазами был шум. Засекли незнакомых дяденек со снаряжением, только они пропали. Ты, видать, слышал про эту байку, если сам из этих…

— И что? — Андрей насторожился.

Пацан смутился, но это не помешало ему с гордостью приосаниться.

— Видели мы их сегодня. Час назад было дело. Это у Волынской губы, там. — Он махнул рукой в восточном направлении. — За разрушенной церковью, напротив шхер. Мы рыбачить пошли. Неужто нельзя? Мамка знала, где я. До рассвета вышли, часов в шесть. Только рыбалка не задалась. Решили мы дальше пройти.

— То есть вчерашняя беда не стала тебе уроком?

— Слушай, дяденька, тебе сейчас что нужнее — меня отчитать или важную новость услышать? А то ведь я могу обозлиться и ничего не сказать. Хорошо, что я тебя встретил. Не хотел в ментуру идти.

— Хорошо, Родион Емельянович, извини. Излагай свою новость.

Через минуту волосы на голове капитана начали шевелиться. Поселковые пацаны оказались именно в том месте и в то время! Везет же Родьке на приключения! Их снова едва не заметили — теперь не уркаганы, а другие мужики!

Уже светало, они лежали за скалой и видели, как в бухту спустились четверо мужчин в штормовках. Вели они себя подозрительно, ступали осторожно, постоянно озирались. Похоже, под нагромождениями глыб у них был тайник. Они доставали оттуда какие-то штуки с баллонами, еще что-то. Пацаны не стали дальше смотреть, сделали ноги. Остальные по домам разошлись, а Родиону что-то в голову засело.

— Ты молодец! — похвалил его Андрей. — Настоящий мужик, хоть и маленький пока. Приметы описать сможешь?

Пацан пожал плечами и заявил:

— Чего их описывать? Эти мужики, не таясь, разгуливают по поселку!

«Геологи хреновы! — подумал Неверов. — Артюхов Виктор Петрович у них за главного! Может, зря я грешил на всех остальных? Вот они, злодеи! Надо же, нарвались вечером в кабаке на меня, офицера СМЕРШ. Значит, не такие уж и профессионалы. Это реально должны быть геологи, раз с документами у них все в порядке».

— Смурные они какие-то были, — добавил мальчишка. — Похмельные, что ли.

— Вы их оставили в бухте? Когда это было?

— Так говорю же, где-то с час назад.

— Опиши это место.

— А чего его описывать? От церквушки тропа идет вниз, к устью реки. Там Орланка в море впадает. Надо, не доходя до гребня, влево свернуть, по камушкам пройтись. Там Волынская губа и будет.

«Эти черти уже могли вернуться в поселок. У них наверняка и транспорт имеется. Надо бы протекторы осмотреть. Но они могут и торчать еще в своей губе. Что им там надо?» — лихорадочно соображал Андрей.

— Все, пацан, спасибо огромное. Беги домой и не высовывайся. Ты даже не представляешь, какую услугу оказал своей стране.

Если о чем-то известно всем, то это уже не тайна. Все не могут оказаться врагами родного государства. Капитан контрразведки поставил на уши дежурного по отделу милиции, приказал ему подать сюда капитана Пожарского, майора Чеплыгу и капитана Невзлина. Плевать, какими важными делами они сейчас занимаются! Пять минут, время пошло! Он старался вовлечь в свою орбиту как можно больше людей.