для собственных ушей. Несомненно, Малакай видел ее ложь насквозь.

Пол загрохотал, словно поверхность Дельфана пыталась стряхнуть надоедливого жука. Когда они прибыли на планету, Феррис поддразнил Аури, что планета может ее невзлюбить и попытается прогнать. Она решила, что он шутит, пока Малакай не объяснил, что добыча полезных ископаемых на поверхности и глубоко в ядре вызвала бесчисленное количество мелких и крупных землетрясений на Дельфане. Она не знала, как люди могут жить здесь в постоянном страхе, ожидая, что в любой момент их дома будут разрушены.

Но, как и в случае с негостеприимной жарой и засухой на Кайдо, местные жители приспособились к опасностям своей планеты. Все постройки были одноэтажными с гибкими стенами и опорными балками. Не говоря уже о том, что большая часть мебели и оборудования в операционной кибердоктора были привинчены к полу.

Она посмотрела на свою роботизированную руку. Синтетическая кожа была гладкой, штрихкод ярко-черным. Она провела по коже пальцами, проверяя наличие пузырьков или шероховатостей. Синтетика легла ровно и идеально. Должно быть, это стоило кибердоктору, а значит, и Малакаю, больших денег. Она сжала кулак: чистое удовольствие от возможности согнуть пальцы скрасило ее меланхолическое настроение.

К ней подошел доктор для финального осмотра. Он попросил ее сесть, моргнуть, согнуть пальцы. Осмотрев ее, он указал на дверь.

– Вечером наши дети разводят костер на улице. Ваша команда уже там. Вы можете присоединиться к ним после…

– После того, как я вам заплачу, – сказал Малакай и, кряхтя, встал. Он склонил голову, двигая глазами, когда переводил платеж. – Аригато. Спасибо за помощь, док.

Доктор поклонился в знак благодарности.

– Я ценю кредиты, капитан Малакай. – Он повернулся к Аури, когда она сунула ноги в тапочки. – И спасибо, что доверились мне. Я знаю, что у врачей на окраине не самая лучшая репутация.

Она почувствовала, как ее человеческая щека потеплела.

– Как по мне, вы положили конец слухам.

Врач вывел их из операционной в зал ожидания. У двери Аури сменила тапочки на ботинки. Малакай сделал то же самое.

Вдвоем они вышли на улицу. От запаха готовящегося мяса в желудке заурчало. Пока она лежала в операционной, день сменился ночью. Небо над головой простиралось черной полосой, горизонт освещала дымка от работающих буровых установок. Низкое качество воздуха объяснялось отсутствием звезд и сухостью и першением в горле.

Как минимум двадцать детей столпились вокруг огромного костра на безопасном расстоянии от клиники. Некоторые держали палочки, на которых жарили батат или куски мяса. Другие сидели группами, грея руки в ночном холоде Дельфана.

Все они, даже самая младшая, которая ковыляла так, будто совсем недавно научилась ходить, были киборгами. В отличие от Аури, ни одна из их роботизированных частей не была покрыта синтетической кожей. Более того, у многих они были рудиментарными.

В нескольких метрах от нее на спине лежала Бёрди: две маленькие девочки чесали ей живот. У одной из девочек отсутствовали обе руки, а роботизированные пальцы были наполовину сочленены. Металлическая нога другой девочки блестела в свете фонаря.

Аури остановилась на полпути, схватив Малакая за руку.

– Малакай, что имел в виду доктор, когда сказал «наши дети»?

– Они сироты, взятые на воспитание доктором и его женой. – Поток света углубил тени под его глазами. – Впервые мы встретились, когда я поступил на военную службу. Он заведует приютом для детей с тяжелыми травмами, чьи родители погибли в результате землетрясений или несчастных случаев на шахте. Федерация предоставляет небольшое пособие, но этого недостаточно, чтобы дать им полностью функциональные конечности.

Аури потерла недавно отремонтированную роботизированную руку. Из-за каких превратностей судьбы она получила так много, а эти дети так мало? Почему ГК выбрал ее, а не одну из этих девочек?

– Привет! – К ним подбежал мальчонка не старше двенадцати лет, сжимая в каждой роботизированной руке по дымящемуся батату. Он поклонился и протянул еду. – Хотите присоединиться?

Малакай взял один. Он несколько раз подбросил батат, чтобы охладить его, и поймал, поморщившись от горячего прикосновения.

– Аригато, Томас. Ты сам их приготовил?

Томас опустил голову, но не смог скрыть искорку вины.

– Я украл их у сестры. Хотя ей все равно. Она играет с Ван-тян.

– С собакой? Понятно. – Малакай взъерошил светлые волосы Томаса. – Давай-ка перепроверим. – Он вернул батат мальчику, и тот вздохнул.

Когда Аури подошла ближе, Бёрди поднялась на лапы и оставила девочек, устремившись к напарнице. Хвост собаки поднял легкий ветерок. Она плюхнулась на попу перед Аури, из собачьей пасти свисал длинный язык. Белые кудри Бёрди покрылись красной пылью – недавнее купание пошло насмарку.

– Веселишься? – спросила Аури, наклоняясь и проводя пальцами по спине Бёрди. Было чудесно снова использовать обе руки. Бёрди начала обнюхивать новую синтетическую кожу.

Одна из маленьких девочек – судя по подстриженным светлым волосам, сестра Томаса – подошла к ним.

– Нам больше нельзя с ней играть? – спросила она, оттопырив нижнюю губу. Когда взгляд девочки остановился на Томасе, она нахмурилась. – Эй! Это мои.

– Ты оставила их у костра! – Томас засунул бататы под мышки своей заплатанной рубашки. – Они чуть не сгорели.

– Я играла.

– Эй, – сказал Малакай, прервав ссору. – Каждый может взять по батату. Если вам, конечно, все еще хочется батат после того, как Томас держал их под мышками. Мы с Аури приготовим себе сами.

Девочка сморщила нос, но в конце концов протянула руку.

– Дай мне один. Я сниму кожуру, чтобы было не так противно.

Томас колебался, но подчинился после легкого толчка Малакая.

Дети стояли в угрюмом молчании: никто из них так и не укусил батат.

Напротив них вокруг костра столпились остальные члены экипажа. Между Катарой и Феррисом стояла маленькая девочка с роботизированной челюстью. Марин сидела в одиночестве: ее руки были прижаты к земле, взгляд расфокусирован. Кастор вызвался помочь контакту Малакая загрузить продукты для Аттики, утверждая, что ненавидит детей. Он увез «Пустельгу» в другой район Дельфана.

– Вы двое слышали об игре слов про бегемота? – Вопрос Малакая вернул внимание Аури к брату и сестре.

Они покачали головами.

Малакай посмотрел через плечо.

– Не говорите этого в присутствии своих опекунов, но… – Он наклонился вперед. – Скажи каба[18] пять раз быстро.

Томас и его сестра охотно приняли вызов. На четвертом каба Аури поняла игру слов и улыбнулась. Дети тоже. Томас лукаво ухмыльнулся, а рот его сестры округлился в форме маленькой буквы «о».

– Если говорить быстро, то каба превращается… Это плохое слово, – пожурила она, хотя блеск в ее глазах говорил о том, что она обязательно расскажет про игру своим друзьям. – Идем, Томас. Разогреем их еще раз.