Пол загрохотал, словно поверхность Дельфана пыталась стряхнуть надоедливого жука. Когда они прибыли на планету, Феррис поддразнил Аури, что планета может ее невзлюбить и попытается прогнать. Она решила, что он шутит, пока Малакай не объяснил, что добыча полезных ископаемых на поверхности и глубоко в ядре вызвала бесчисленное количество мелких и крупных землетрясений на Дельфане. Она не знала, как люди могут жить здесь в постоянном страхе, ожидая, что в любой момент их дома будут разрушены.

Но, как и в случае с негостеприимной жарой и засухой на Кайдо, местные жители приспособились к опасностям своей планеты. Все постройки были одноэтажными с гибкими стенами и опорными балками. Не говоря уже о том, что большая часть мебели и оборудования в операционной кибердоктора были привинчены к полу.

Она посмотрела на свою роботизированную руку. Синтетическая кожа была гладкой, штрихкод ярко-черным. Она провела по коже пальцами, проверяя наличие пузырьков или шероховатостей. Синтетика легла ровно и идеально. Должно быть, это стоило кибердоктору, а значит, и Малакаю, больших денег. Она сжала кулак: чистое удовольствие от возможности согнуть пальцы скрасило ее меланхолическое настроение.

К ней подошел доктор для финального осмотра. Он попросил ее сесть, моргнуть, согнуть пальцы. Осмотрев ее, он указал на дверь.

– Вечером наши дети разводят костер на улице. Ваша команда уже там. Вы можете присоединиться к ним после…

– После того, как я вам заплачу, – сказал Малакай и, кряхтя, встал. Он склонил голову, двигая глазами, когда переводил платеж. – Аригато. Спасибо за помощь, док.

Доктор поклонился в знак благодарности.

– Я ценю кредиты, капитан Малакай. – Он повернулся к Аури, когда она сунула ноги в тапочки. – И спасибо, что доверились мне. Я знаю, что у врачей на окраине не самая лучшая репутация.

Она почувствовала, как ее человеческая щека потеплела.

– Как по мне, вы положили конец слухам.

Врач вывел их из операционной в зал ожидания. У двери Аури сменила тапочки на ботинки. Малакай сделал то же самое.

Вдвоем они вышли на улицу. От запаха готовящегося мяса в желудке заурчало. Пока она лежала в операционной, день сменился ночью. Небо над головой простиралось черной полосой, горизонт освещала дымка от работающих буровых установок. Низкое качество воздуха объяснялось отсутствием звезд и сухостью и першением в горле.

Как минимум двадцать детей столпились вокруг огромного костра на безопасном расстоянии от клиники. Некоторые держали палочки, на которых жарили батат или куски мяса. Другие сидели группами, грея руки в ночном холоде Дельфана.

Все они, даже самая младшая, которая ковыляла так, будто совсем недавно научилась ходить, были киборгами. В отличие от Аури, ни одна из их роботизированных частей не была покрыта синтетической кожей. Более того, у многих они были рудиментарными.

В нескольких метрах от нее на спине лежала Бёрди: две маленькие девочки чесали ей живот. У одной из девочек отсутствовали обе руки, а роботизированные пальцы были наполовину сочленены. Металлическая нога другой девочки блестела в свете фонаря.

Аури остановилась на полпути, схватив Малакая за руку.

– Малакай, что имел в виду доктор, когда сказал «наши дети»?

– Они сироты, взятые на воспитание доктором и его женой. – Поток света углубил тени под его глазами. – Впервые мы встретились, когда я поступил на военную службу. Он заведует приютом для детей с тяжелыми травмами, чьи родители погибли в результате землетрясений или несчастных случаев на шахте. Федерация предоставляет небольшое пособие, но этого недостаточно, чтобы дать им полностью функциональные конечности.

Аури потерла недавно отремонтированную роботизированную руку. Из-за каких превратностей судьбы она получила так много, а эти дети так мало? Почему ГК выбрал ее, а не одну из этих девочек?

– Привет! – К ним подбежал мальчонка не старше двенадцати лет, сжимая в каждой роботизированной руке по дымящемуся батату. Он поклонился и протянул еду. – Хотите присоединиться?

Малакай взял один. Он несколько раз подбросил батат, чтобы охладить его, и поймал, поморщившись от горячего прикосновения.

– Аригато, Томас. Ты сам их приготовил?

Томас опустил голову, но не смог скрыть искорку вины.

– Я украл их у сестры. Хотя ей все равно. Она играет с Ван-тян.

– С собакой? Понятно. – Малакай взъерошил светлые волосы Томаса. – Давай-ка перепроверим. – Он вернул батат мальчику, и тот вздохнул.

Когда Аури подошла ближе, Бёрди поднялась на лапы и оставила девочек, устремившись к напарнице. Хвост собаки поднял легкий ветерок. Она плюхнулась на попу перед Аури, из собачьей пасти свисал длинный язык. Белые кудри Бёрди покрылись красной пылью – недавнее купание пошло насмарку.

– Веселишься? – спросила Аури, наклоняясь и проводя пальцами по спине Бёрди. Было чудесно снова использовать обе руки. Бёрди начала обнюхивать новую синтетическую кожу.

Одна из маленьких девочек – судя по подстриженным светлым волосам, сестра Томаса – подошла к ним.

– Нам больше нельзя с ней играть? – спросила она, оттопырив нижнюю губу. Когда взгляд девочки остановился на Томасе, она нахмурилась. – Эй! Это мои.

– Ты оставила их у костра! – Томас засунул бататы под мышки своей заплатанной рубашки. – Они чуть не сгорели.

– Я играла.

– Эй, – сказал Малакай, прервав ссору. – Каждый может взять по батату. Если вам, конечно, все еще хочется батат после того, как Томас держал их под мышками. Мы с Аури приготовим себе сами.

Девочка сморщила нос, но в конце концов протянула руку.

– Дай мне один. Я сниму кожуру, чтобы было не так противно.

Томас колебался, но подчинился после легкого толчка Малакая.

Дети стояли в угрюмом молчании: никто из них так и не укусил батат.

Напротив них вокруг костра столпились остальные члены экипажа. Между Катарой и Феррисом стояла маленькая девочка с роботизированной челюстью. Марин сидела в одиночестве: ее руки были прижаты к земле, взгляд расфокусирован. Кастор вызвался помочь контакту Малакая загрузить продукты для Аттики, утверждая, что ненавидит детей. Он увез «Пустельгу» в другой район Дельфана.

– Вы двое слышали об игре слов про бегемота? – Вопрос Малакая вернул внимание Аури к брату и сестре.

Они покачали головами.

Малакай посмотрел через плечо.

– Не говорите этого в присутствии своих опекунов, но… – Он наклонился вперед. – Скажи каба[18] пять раз быстро.

Томас и его сестра охотно приняли вызов. На четвертом каба Аури поняла игру слов и улыбнулась. Дети тоже. Томас лукаво ухмыльнулся, а рот его сестры округлился в форме маленькой буквы «о».

– Если говорить быстро, то каба превращается… Это плохое слово, – пожурила она, хотя блеск в ее глазах говорил о том, что она обязательно расскажет про игру своим друзьям. – Идем, Томас. Разогреем их еще раз.