— Я имела в виду другое, кретин! И вообще, сказала же, мы с тобой будто в лагере. В смысле, друзья, но не больше!

— А я думал любовь-морковь!

— Включи мозги, идиот! Вы все мужики одинаковы.

— Не все! Великий Ром не такой. Он, правда, давно уже мертв. Но можно верить в нелепое воскрешение, не подпуская никого на пушечный выстрел!

— Во-первых, мой Ром живой! — Девушка стала на ноги, глядя на меня сверху вниз. — Во-вторых, здешняя смерть не похожа на нашу. Можно взломать Систему, начислить еще одну жизнь. А в-третьих, я подпускаю тех, кого сама захочу.

— Замечательно, блин! Ну, удачи! — Тоже стал возле костра. После направился в темноту.

Оружие вызывать не хотел. С голыми руками добрался до входа в подъезд, заглянул в его темную полость. Понимая, что это глупо, медленно пошел обратно к костру, где в одиночестве восседала Линда.

— Не обижайся! Посмотри, какой вечер! — Крикнула девушка.

— А если твари из-за речи придут, ты им тоже расскажешь?

— Еще как! И покажу! Может добрее вдруг станут.

— Тупая! Как только тебя не пришили, — прошипел я, подходя ближе.

На этот раз мы уселись поодаль, рассматривая маленькие огни, пляшущие на догорающих палках. Раздражение быстро прошло. Линда, по сути, права. Она имеет право хранить верность тому, кого с нами нет. Пусть это сотню раз глупо, но таков ее путь, который нельзя насильно исправить.

Время неприятно тянулось, вскоре захотелось поговорить. Не проявлю ли я слабость, если начну болтать первым? Нет, лучше уж промолчать. И лишь потом открыть рот, и то так, чтобы все органично.

В отличие от меня, Линда не колебалась. Словно ничего не случилось, она резко сказала:

— Как там твой враг? Больше не лезет со своим бредом?

— Он обычно во снах появляется. Я пока что не спал. Сам не знаю.

— Ага, все понятно… А давай я тебя просканирую. Конечно, не сильна во всем этом. Но вдруг получится найти чертова рыцаря?

Напарница говорила искренне, весьма дружелюбно. Забыв о недавних проблемах, сел рядом с ней. Линда попросила дать руку, ухватила ладонь своими тонкими пальцами. Как настоящая гадалка начала ворожить, зажмурив глаза.

Каждая секунда тянулась ужасно долго. Рукам было щекотно, хотелось кашлять и двигаться. Особых ощущений не появилось. Будто здесь проходит массаж, а не таинственный ритуал.

Устав ожидать результата, хотел убрать свою руку. Но в последний момент, Линда произнесла:

— Блин, не могу. То ли я не очень сильна, то ли он…

— Чего он? Слишком крутой?

— Можно и так рассудить. По близости гада нет. Приходит точно издалека. Очень хорошо маскируется. Энергия у него не такая. Будто совсем другой персонаж, не похожий на тех, что я видела. А видела я тут… очень многих.

Я подпёр подбородок ладонями, протянув:

— Загадки, снова загадки. Но он все равно ничего мне не сделал. Потом ещё разберемся.

— Ничего, кроме отравления угарным газом. Вообще, да, потом надо все разрулить.

Мы оба замолкли, рассматривая звёздное небо. Воздух благоухал поздней осенью. Земля сделалась холодной, но заморозки не наступили. Подкинув немного дров, вновь распалили огонь, не сильно, чтоб не привлечь пораженных.

— Лагерь говоришь…А студенчество? Какого вообще быть студентом? Я, знаешь, не представляю.

— О, студенчество — это круто! — Воскликнула Линда. — Жуткий напряг и отвязная туса. Все в одном! Правда, я не сильно тогда тусовалась. Но как только выдавался момент, меня было не удержать.

— Чтоб такая бойцовая кошка и танцевала!? Ещё скажи, плакала из-за оценок? — Я весело рассмеялся.

— Представь себе, Нэс! Бойцовой кошкой я стала здесь. Нет, оценки это уж слишком. Но раз не приняли курсовую. А я чертовски готовилась! Тогда, конечно, всплакнула. Но это в качестве исключения.

Какое-то время мы непринужденно болтали. Но завтра надо выступать в новый кластер. Потому романтика ночи закончилась, превратившись в боевое дежурство.

Когда костер догорел, Линда направилась спать. Я, взяв дробовик, принялся патрулировать территорию. Недавний разговор канул в лету. Стало тоскливо и скучно. Холод медленно разъедал уши, завтра надо раздобыть шапку.

Фонарей в округе почти что не наблюдалось. Возле наших развалин вообще не было света. Хорошо хоть синева неба позволяла видеть крупные объекты и даже различать траву. Месяц старался на славу, несмотря на свой малый размер. Он заметно помог мне в дежурстве.

Чтобы не уснуть, постоянно ходил по периметру. Сначала маячил перед общагой. Потом обошел ее по кругу. И когда брёл справа от здания, заметил кое-что странное.

Человеческий силуэт стоял недалеко от соседнего дома. Он болтал руками и немного пошатывался. Наверное, пьян. Хотя это бред!

Я прекрасно знал, кто выполняет роль тупых алкашей. Это осознание потихоньку давило. Может пальнуть в пораженного, чтоб ушел? А если наоборот, бросится в бой? Вдруг у него ещё куча голодных друзей?

Пристально разглядывая фигуру, опустил дробовик. Зомби какое-то время шатался. После повернулся, растворившись в ночной пелене.

Наверное, принял за своего или вообще не заметил. Кто знает, как они видят ночью. Размышляя об этой встрече, снова вышел под окна, прочесал дорогу, по которой ехала Линда.

Затем, вновь обогнул временный лагерь, на этот раз, застыв за постройкой. На заднем пустыре слышались шорохи. Недалеко в кустах бродил кто-то большой. Можно подумать, что лошадь.

Только простых животных здесь почти нет. Их заменяет иная, более мерзкая фауна. Ее представитель сейчас шастал в кустах, надеясь найти там еду. Он не подозревал, что ночной ужин стоит неподалеку, слушая урчание и хруст веток.

— Да что за фигня? Вот тебе, дикий кластер. Сейчас окружат и хана.

Судя по звукам, чудовище было крупным. Бороться с ним просто бессмысленно. Я медленно отступил. Услышал, как монстр тоже уходит. Где гарантия, что вновь не вернётся?

Сегодняшнее дежурство пробирает до дрожи. Не то место выбрала Линда. Решив так, в который раз осмотрелся. Подошёл к нашей лавке, присел, глядя в звёздное небо.

— Что она нашла в этом Роме? Неужели привлек ясный ум? К чему эти байки… Теперь был пособником бандюганов, не поделил с ними что-то. А для нее практически бог. Великий мыслитель, вышедший на контакт со сверхразумном, — мучаясь глупой ревностью, трамбовал дробовиком землю.

Наконец-то привык холоду. Даже начал получать удовольствие. Может, я мазохист или полярник? Нет, просто не так уж морозно. Даже инея на траве нет. Окончательно провалившись в свой мир, уставился в одну точку. Неизвестно сколько так просидел, пока в плечо не впились цепкие пальцы.

— Ах, черт! — Хотел развернуться и ударить прикладом.