Сидя поздно вечером на постели, оба увлеченноследили за экраном.

Телефонный звонок раздался, когда свет был ужевыключен – супруги ложились спать. Это оказался Патрик. Пробормотав извинения,он расстроенным голосом объяснил, что должен с кем-нибудь поговорить. Будучи вполном смысле этого слова узником, он имел право звонить лишь своему адвокату иврачу, причем не более двух раз в сутки. Не найдется ли у дока минутысвободного времени?

Безусловно.

Последовало еще одно извинение за позднийзвонок: спать сейчас просто невозможно, а последние новости, особенно предположениеоб убийстве парня, неприятно поразили его. Док смотрел телевизор?

Да, конечно.

Патрик в палате, у него не выключен свет.Слава Богу, все остальные сидят в коридоре. Ему страшно, признался Патрик. Онслышит какие-то голоса и странные звуки.

Причем голоса доносятся не из коридора, аисходят от стен палаты. Это не может быть следствием воздействия наркотиков?

Это может быть следствием разных вещей,объяснил доктор Хайани, – медицинских препаратов, усталости, перенесеннойтравмы, физического и психологического шока.

Они проговорили ровно час.

Уже третий день он не мыл голову. Пусть волосыстанут жирными. Он не брился. Одет был не в пижаму из легкого хлопка, в которойспал, а в мятый хирургический балахон. Хайани обещал как-то принести новый. Носегодня нужен был именно мятый. На правую ногу он натянул длинный белый носок,а на левой, чуть выше лодыжки, виднелся отвратительный шрам от веревки,растершей кожу в кровь. Это должны увидеть. К черту носок. Хватит и однойсандалии из черной резины.

Сегодня его выставят на всеобщее обозрение.Мир ждет.

В девять прибыл Сэнди с двумя парами дешевыхпластиковых солнечных очков и черной бейсболкой, как заказывал Патрик.

– Спасибо, – поблагодарил его Лэниган. Стояперед зеркалом в ванной комнате, он примерял очки и бейсболку.

Десятью минутами позже подъехал доктор Хайани.Патрик представил мужчин друг другу. Неожиданно он ощутил легкое возбуждение,голова прояснилась. Усевшись на край постели, он провел рукой по волосам,дыхание его сделалось ровнее.

– Видите ли, я никогда не думал, что этот деньпридет, – пробормотал он, глядя в пол. – Никогда.

Адвокат и врач переглянулись, не зная, чтоответить.

Хайани предложил таблетки сильногоуспокаивающего, и Патрик выпил две.

– Может, мне удастся проспать этот спектакль,– заметил он.

– Говорить буду я, – пообещал Сэнди. –Расслабься и слушай, ничего другого от тебя не требуется.

– Именно этим он и будет занят, – вставилХайани.

Послышался стук в дверь. На пороге появилсяшериф Суини с таким количеством сопровождавших, которого хватило бы наподавление небольшого восстания. В ходе краткого обмена приветствиями Патрикнадел бейсболку, солнечные очки и протянул руки для наручников.

– А это что такое? – настороженно спросилСэнди, увидев металлические цепи, которые держал помощник шерифа.

– Оковы для ног, – любезно пояснил Суини.

– Они вряд ли годятся в данном случае, –решительно заметил Сэнди. – У него рана на щиколотке.

– Это правда, – подтвердил Хайани. – Можетевзглянуть. – Он указал на левую ногу Патрика.

Суини на мгновение задумался, и этанерешительность дорого обошлась ему.

– Бросьте, шериф, – проговорил Сэнди. – Какиеу моего клиента шансы бежать? Он изранен, закован в наручники и окружен вашимилюдьми. Что он в силах сделать?

– Если нужно, я позвоню судье, – вмешалсяХайани.

– Да, но сюда-то он приехал в цепях, – заметилСуини.

– Но это же были люди из ФБР, Рэймонд, –сказал Патрик. – Да и крепились цепи не на щиколотке, а выше колена. И это былоневыносимо.

Оковы отложили в сторону, и Патрика провели вкоридор, где стояли парни в коричневой форме. Окружив его, группа двинулась всторону лифтов. Сэнди поддерживал Патрика под локоть.

Кабина лифта оказалась слишком маленькой длятакого эскорта. Те, кто не поместился, бросились бегом по лестнице вниз, чтобывстретить Патрика в вестибюле. Перестроившись, плотной группой люди вышли черезстеклянные двери в теплый осенний день к поджидавшим их автомобилям.

Патрика усадили в новенький сияющий “форд” сномерными знаками округа Гаррисон, и автомобиль тронулся, сопровождаемый белымавтобусом, где разместилась вооруженная охрана. Кортеж замыкали три вымытые доблеска патрульные машины. Впереди двигались еще две. Миновавконтрольно-пропускной пункт, автомобили оказались в лежавшем за пределами базыобычном мире.

Сквозь грубые пластиковые очки Патрик замечалвсе вокруг: улицы, по которым проезжал сотни раз, знакомые здания. Кавалькадасвернула на автостраду номер девяносто, выходившую к заливу, спокойные темныеводы которого ничуть не изменились с того момента, когда Патрик видел их впоследний раз. Вдалеке показался пляж – узкая полоса песка между шоссе и воднойгладью. Расстояние, отделявшее его от отелей и бунгало, стоявших напротивоположной стороне шоссе, было слишком большим.

Бизнес развлечений процветал в основномблагодаря удивительной активности открывшихся во время отсутствия Патрикаказино. Перед тем как покинуть город, он только слышал, что собираются открытьигорные заведения, а сейчас за окном машины блестели огромные, в стилеЛас-Вегаса, сверкающие неоном дворцы. Стоянки перед ними оказались забитыбитком, несмотря на то, что была только половина десятого утра.

– Сколько здесь казино? – спросил он усидевшего справа шерифа.

– Тринадцать. Но будут и еще.

– Просто не верится.

Таблетки оказались весьма эффективными.Дыхание Патрика сделалось ровнее, мышцы расслабились. На мгновение емузахотелось задремать, но, когда машина свернула на главную улицу, им вновьовладело любопытство. Ну же, еще пара кварталов. Через несколько секунд на неговновь навалится прошлое. Мимо здания городского собрания, поворот налево,быстрее, быстрее! Вот он, уголок Вью-Марше, старой улицы с витринами роскошныхмагазинов, где стояло фешенебельное белое строение, одним из совладельцевкоторого он был когда-то – юридическая фирма Богена, Рэпли, Витрано, Хаварека иЛэнигана – адвокатов и советников юстиции.