– А почему ты не можешь? – спросила я, подняв на него глаза.

Он убрал с моего лица прядь буйных волос.

– Я уже говорил тебе. Я не стану зарождать в тебе надежды на то, что гарантированно не произойдет.

– А это было бы?

Я не знала, стоит ли мне радоваться или же злиться. Кроме того, я была слишком занята тем, что Седрик наконец подтвердил, что встречался со мной не один раз. Почему он признался в этом именно сейчас?

Мои руки оказались на груди Седрика, и он вздрогнул. Его губы были так близко от меня, что мне отчаянно хотелось их поцеловать. В тот момент это казалось мне абсолютной необходимостью. Только встать на носочки и… Но однажды он уже отверг меня.

– Какие болезни были распространены в это время? – сменила я тему, только чтобы отвлечься от тех глупостей, что лезли мне в голову. Моя память служила вместилищем множества исторических фактов, но этого я не знала.

– Не беспокойся, ничего опасного, тем более что я верну тебя обратно так быстро, как это только будет возможно, – уклонился он от прямого ответа. Старая песня. Я абсолютно не волновалась. Неужели в своих прежних жизнях я была такой неженкой?

Что-то пробежало по моим кедам, и я тихо охнула. Наверное, это была крыса. С таким количеством мусора, который здесь валялся, – неудивительно. Я посмотрела вверх. Не хватало только, чтобы кто-то вылил мне на голову содержимое своего ночного горшка. Как бы то ни было, я, вероятно, все же не была такой крутой, какой хотела быть.

– Мы пойдем к моему дому, – наконец сообщил он хоть что-то полезное. – Сейчас достаточно темно, чтобы никто не заметил, что на тебе надето, – продолжил Седрик, указывая на мою одежду.

И в самом деле, девушка в обтягивающих легинсах и толстовке с надписью I love Paris могла вызвать у местных жителей не только замешательство. У нас могли возникнуть неприятности. Впрочем, Седрик, одетый в джинсы и кроссовки, тоже не особенно соответствовал этому времени.

– А где он находится?

– Недалеко отсюда. – Он осторожно надел капюшон мне на голову, спрятав под него мои волосы. – В это время никто не носит их распущенными. Готова? – Я кивнула, и Седрик ободряюще улыбнулся.

Мужчина, зажигающий уличные фонари, миновал переулок.

– Держись поближе ко мне. – С этими словами Седрик вывел меня на улицу. Он двигался так непринужденно, словно в этом времени ощущал себя дома так же, как и в моем. Но ведь так оно и было. А я снова и снова бросала из-под капюшона жадные взгляды, пожирая глазами женщин и мужчин, одетых в соответствии с эпохой, которые спешили по грунтовым дорогам.

– Не надо так откровенно пялиться, – пробормотал Седрик. – Это неприлично.

Это были единственные слова, которые он адресовал мне, пока мы спешили сквозь наступающую темноту. Похоже, позже мне придется прояснить для него еще раз, что мои проблемы его не касаются. Наверное, снять с него проклятие гораздо важнее. С другой стороны, мои усилия вести жизнь, свободную от магии, показались мне почти смехотворными. Седрик остановился перед низкими железными воротами. За ними пролегала узкая тропинка, ведущая к шикарному особняку.

– Вот он, – объявил Седрик, касаясь моей спины своей рукой. – Мы еще не совсем добрались до внушительной черной деревянной двери с золотой львиной головой, служившей колотушкой, когда та отворилась, и дворецкий, появившийся на пороге, склонил перед нами голову.

– Сэр, – поприветствовал он Седрика, слегка кланяясь. – Рад вас видеть. Мы не ждали вас сегодня.

– Произошло кое-что непредвиденное. Мой брат дома, Гарольд? – спросил Седрик и повел меня в дом.

– Нет, они с мисс Арвин ушли.

Дворецкий шагнул в сторону. Я старалась не показывать, как сильно меня поразила роскошь, которая внезапно открылась моему взору. Стены были устланы шелковыми обоями, потолки украшала сложная лепнина, на дорогой мебели ручной работы стояли огромные вазы со свежими цветами, а комнаты освещались пышными люстрами.

– Хорошо. Со мной гостья. Отведите юную леди в одну из гостевых комнат. Ей нужна ванна как можно скорее.

Я бросила на него злобный взгляд, но Седрик даже не обратил на меня внимания.

– Я все подготовлю, – невозмутимо отозвался дворецкий, из чего я могла сделать только один вывод: Седрик частенько приводил в гости дам.

– Должен ли я приказать приготовить что-то к ужину?

– Ты голодна? – обратился ко мне Седрик.

Даже если бы мой желудок не урчал от голода, мне все равно было бы жутко интересно, чего ожидать от ужина в 1837 году, поэтому я кивнула.

– Хорошо, тогда встретимся в половине девятого в маленькой столовой.

Он повернулся и пошел прочь, словно эта ситуация была самой нормальной в мире. Больше всего мне хотелось догнать Седрика и поговорить с ним. Что это сейчас вообще было?

– Если вы позволите, мисс… – дворецкий сделал паузу и выжидательно посмотрел на меня.

– Салливан, – пришлось представиться мне. – Меня зовут Саша Салливан.

Он едва заметно кивнул и указал в сторону лестницы.

– Если вы позволите, мисс Салливан, я покажу вам вашу комнату.

Отдав приказания слуге, дворецкий устремился вверх по лестнице, и я направилась следом за ним. Комната, в которую он меня привел, была потрясающей. Мебель, должно быть, французская, антикварная, прекрасно сочеталась с розовыми шелковыми обоями на стенах и тяжелыми портьерами из бордового бархата. В центре комнаты стояла уютная кровать с балдахином, а в огромном камине девушка-служанка как раз разжигала огонь.

– Сейчас будет тепло, – сказала она. – Мы не ожидали гостей. – Если она и удивилась, что Седрик вернулся из Шотландии и привез с собой совершенно незнакомую девушку в странной одежде, то, во всяком случае, ничего не сказала об этом.

– Прошу прощения, – извинилась я. Кажется, я спутала весь распорядок. Что, если она уже отдыхала?

– Девушка поможет вам, а потом проводит к ужину, – отчеканил дворецкий.

Я кивнула, в то время как мои пальцы касались кожаных переплетов книг на туалетном столике. Пахло лилиями и ванилью. Вообще-то я должна была чувствовать себя чужой в этой комнате, но все было совершенно иначе.

Еще две девушки вошли в комнату и принесли горячую воду. Они открыли дверь, за которой находилась ванная. Все это было совершенно сюрреалистично и в то же время нет. Седрик перенес меня в 1837 год! Для обученной колдуньи – не такое уж большое дело. Но для меня – напротив. До сих пор в своих незапланированных перемещениях во времени я радовалась первой возможности вернуться обратно. Здесь я охотно осталась бы на некоторое время.

На умывальнике лежали полотенца и мочалки, а в маленькой чаше – разнообразное мыло. Девушки вылили воду в ванну, сделали книксен и поспешили прочь.

– Могу ли я помочь вам с купанием, мадам? – спросила девушка, которая разжигала камин.