– Ух, наконец-то я у тебя дома, Карменочка. Какая прекрасная библиотека! А какая гостиная! Райские кущи! Красиво, как твои глаза! Я знала, что у тебя хороший вкус! Пойду посмотрю библиотеку. А кто этот молодой человек?

Не дожидаясь ответа, профессор Стоун вскочил с кресла и принялся рассматривать большой стеллаж с книгами. Его указательный палец сначала выпрямился, потом скрючился от напряжения и забегал по полкам. Второй рукой Стоун тянулся к глазам, пытаясь дотронуться до очков, которых там не было. И заливисто засмеялся.

– Ой, ну. Каждый раз, когда оказываюсь в теле профессора, забываю, что очков-то у меня и нет, – сказала та, кто была в теле Стоуна. – Ну что, милочка, тебе лучше?

– Простите, а кто вы? – спросил я. – Не хочется быть грубым, но, кажется, мы не знакомы.

– Карменочка, расскажи ему, кто я, – сказала гостья. – Посмотрите только: Толкин, Скотт Кард, Азимов, Ле Гуин, – не знала, что ты так хорошо знаешь этот жанр, дорогая. Я бы поменялась с тобой книгами.

– Дан, познакомься, это… – сказала Тамар и зашлась своим уже привычным кашлем. Гостья развернулась к нам, посмотрела на нас с сожалением – из глаз Стоуна, похожих на глаза дохлой рыбы.

– Ой, Кармен, я и забыла, что ты болеешь. Я Сильвия, секретарша кафедры, – сказала она и снова обратилась к Тамар: – Когда ты позвонила сегодня и сказала, что заболела, я сказала себе: «Имеет право. Она уже несколько лет здесь, работает как лошадь, ни разу не брала больничный ни на день, пусть отдохнет маленько». Ну-ка, посмотрим, что стоит на нижней полке, что ты пытаешься скрыть от гостей, а?

– Здравствуйте, Сильвия. Приятно познакомиться, – сказал я.

Боюсь, что твоя кипучая энергия только приблизит кончину профессора. Такие движения – не для его тела.

Но Сильвия уже опустилась на колени и стала изучать нижнюю полку.

– Так много книг об отношениях, милочка, – это плохой знак, – сказала она голосом Стоуна. – Любовью надо заниматься, а не читать о ней. Такой красавице, как ты, – только надеть что-нибудь с небольшим вырезом и пойти на милую вечеринку. Но при этом осторожно, следи, чтобы тебе не подмешали снотворное в коктейль. Я отлично делаю коктейли, кстати. У меня книжка есть. Там все написано. Да ладно! «Монах, который продал свой „феррари“»?[33] Я не думала, что ты читаешь такое… А что это за черная книжка? Ой, мистика, да?

– Мм… Хотите что-нибудь выпить? – спросил я.

Сильвия повернулась ко мне.

– Правда, у тебя уже есть молодой человек! – радостно воскликнула она. – Хорошо, что вы здесь. Красивые скулы, кстати. Это много говорит о мужчине. Чем вы занимаетесь?

Тамар снова закашлялась. Совершенно ненужный overacting[34], если хотите знать мое мнение. Но Сильвия поняла это иначе. Она вскочила на ноги профессора Стоуна:

– Вот я дура! Приготовить тебе чаю, дорогуша? У меня есть особый рецепт чая с медом и имбирем, меня мама научила, все пройдет за три минуты. У тебя имбирь есть?

Тамар пожала плечами:

– Мм… я… точно не помню.

– Не важно, – замахала рукой Стоун-Сильвия, – я что-нибудь придумаю. А ты посиди тут с другом, я сейчас вернусь с чашкой чая, лучшей в твоей жизни. Если нет имбиря, то можно в мед добавить немного чеснока. Но у тебя наверняка есть имбирь. Я знаю тебя, тебе подходит имбирь.

Она развернулась и понеслась на кухню.

– Ты что, сдурел? – прошептала мне Тамар, когда Сильвия удалилась.

– Отлично кашляешь, – ответил я.

– Ты нарочно добиваешься моего провала? – негодовала она шепотом. – Я и так не уверена, что он верит, что я – это я.

– Ты не ты. Ты – она.

– Это я и имела в виду.

– Карменочка, где твои чайные чашки?! – закричала из кухни Сильвия. – Тут все только для вина или такие стаканы из толстого стекла. А! Нашла! Не важно!

– Послушай… – сказал я.

– Отлично! У тебя тут тростниковый сахар! – Голос Стоуна от удовольствия стал выше. – Я всегда говорю сыну: ты убиваешь себя этим белым сахаром. Сейчас будет чай, дорогая, а потом ты покажешь мне все в квартире, ладно?

– С удовольствием, – отозвалась Тамар и сказала мне: – Нет, это ты меня послушай…

– Нет-нет, правда, послушай меня ты…

– Не мешай мне, я…

– Я думаю, что они пытались убить Кармен, – сказал я.

У Тамар похолодели глаза.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла она. – Ты это к чему вообще? С чего вдруг?

– В ее кабинете. На компьютере была открыта карта, а на ней была обозначена моя квартира. Она заранее знала, что собирается оказаться у меня после приступа.

– Она оказалась в моем теле, не в твоем.

– Я имел в виду, туда, где я живу. Они открыли, как прогнозировать приступы, как узнавать, куда ты обменяешься.

– Я читала об этом. Все утро, пока он не пришел, я изучала ее исследования, – сказала Тамар. – Они не доказали это. Это была теория, вокруг нее в прессе было много шума, но в конце концов они не опубликовали ничего…

– Не опубликовали, но открыли, – перебил я. – Думаю, что открыли.

– И что?

– Откуда снайпер знал, что ему надо быть там? – спросил я. – Ты говорила кому-нибудь, что собираешься ко мне?

Тамар пожала плечами:

– Нет. Может, он просто следил за мной.

– И успел расположиться в пустой квартире ровно напротив моего окна? Ему хватило времени для этого? – спросил я. – Нет, нет, нет. Он знал заранее.

– Откуда?

– Как и она знала заранее, – сказал я. – Это кто-то из ее коллектива или из людей, которые занимались вместе с ней этим исследованием. Кто-то решил избавиться от нее.

– Кто от кого решил избавиться?

Профессор Стоун стоял перед нами, в руке у него была чашка, от которой шел пар.

– От проекта, – мягким голосом сказала Тамар, – Дан опасается, что кто-то пытается избавиться от проекта. Теория приступов, он боится, что…

– Нет, это не то, что он сказал, – перебил Стоун и снова уселся перед нами. – Он сказал, что «кто-то решил избавиться от нее». От кого – от нее?

И вот снова мы оказались на одной из развилок, когда нет другого выбора, только решить: тот, кто перед тобой, – он с тобой или против тебя. Стоун может нам очень помочь. Но может оказаться, что именно он пытался ликвидировать Тамар. То есть Кармен. Это если считать, что именно ее пытались убрать. Ладно, хватит, все это меня порядком запутало. Надо что-то решать.