— Свои, — проворчал Олег. — Усиление поста по приказу оберштурмфюрера Бруннера.

Он мог нести любой вздор, пока не вышел в круг света. Все равно не видно, кто это и во что одет. Часовой немного расслабился. Именно это от него и требовалось в этой непростой ситуации!

Потанин швырнул штык-нож метров с трех. Лезвие разрубило ребро, вонзилось в грудь. Часовой пошатнулся. Олег подхватил его как заботливый санитар и быстро, пока кровь не залила пол, потащил за шиворот дальше по коридору. Он толкнул ногой следующую дверь, и она открылась. Это было подсобное помещение, крохотная каморка, набитая швабрами, тазиками, еще каким-то инструментом.

Опыт по утрамбовке мертвых тел у Потанина уже имелся. Солдат пока не умер, но был на верном пути к этому. Тело билось в конвульсиях, когда он втащил его в каморку. Для живых здесь тоже оставалось пространство.

Олег затворил дверь изнутри, включил фонарик и стал стаскивать с солдата ранец. В нем обнаружились весьма полезные вещи, в том числе шоколад, галеты, теплые носки, свитер из овечьей шерсти. Молодец, запасливый. В этот же ранец майор пристроил две гранаты с удлиненными ручками, пару запасных магазинов от штурмовой винтовки. У покойника — а эсэсовец уже стал таковым — имелась на ремне еще одна граната. Не бросать же такое добро. Потанину пришлось пристроить гранату в боковой карман рукояткой вверх.

Он надел ранец на спину, взял автомат, осторожно высунулся, выскользнул в пустой коридор. Олег на цыпочках подкрался к двери, ведущей в апартаменты барона, приложил к ней ухо, аккуратно надавил, убедился в том, что она заперта. Из-за полотнища доносился бормочущий женский голос. Значит, кто-то там есть, и не в единственном числе! Не сама же с собой она разговаривает.

Он постучал, выждал несколько секунд.

Бормотание прекратилось, раздался шорох.

Из-за двери донесся слабый женский голос:

— Кто это? Что вы хотите?

— Срочное сообщение для господина барона от оберштурмфюрера Бруннера, — не моргнув глазом, соврал Олег.

— Странно. Его здесь нет, он вместе со своими офицерами, — после паузы проговорила женщина, голос которой как-то проседал.

Майора не успело охватить отчаяние, как в замке провернулась собачка, и дверь стала медленно открываться.

«Ну да, — сообразил Олег. — Она не боится. Ведь здесь должен находиться часовой».

За порогом стояла высокая женщина. Она куталась в длинный плед, сутулилась, распущенные волосы стекали с плеч. Потанин почувствовал подозрительный запах. Потребляем, гражданка? Она моргала, видно, по ночам была подвержена куриной слепоте. Баронесса беспокойно шевельнулась, видимо, ожидала увидеть кого-то другого. Страх заблестел в ее глазах, но позвать на помощь она не успела.

Олег переступил порог, схватил ее в охапку. Перед этим ему пришлось проворно прислонить автомат к стене, а дверь закрыть ногой. Он сжал ей рот рукой. Женщина мычала, вырывалась, в глазах ее теснился ужас. Вот же незадача, она действительно разговаривала сама с собой! Ему удалось запереть дверь, однако она воспользовалась оказией и чуть не откусила ему руку!

Какое мерзкое занятие — воевать с бабами. Бить баронессу было противно. Но ведь с ней надо было что-то делать. Он резко встряхнул ее, поволок к кушетке, попутно забрал со спинки стула тонкое полотенце. Из этой штуки получился удачный кляп. Потанин скомкал тряпку и стал запихивать ее ей в рот. Баронесса извивалась, вырывалась, сучила длинными, идеально сохранившимися ногами. Выпитый алкоголь лишь добавлял ей ярости.

Потанин обхватил ее за талию, дотянулся до тесьмы, обвивающей складчатую штору, выдернул ее, бросил баронессу на кровать лицом вниз, заломил руки за спину, стал связывать запястья. Ничего противнее на этой войне он еще не делал! Тесьма была тонкая, но прочная, скрученная в несколько слоев. Она вполне выполняла свои функции. Олег затянул узел, откинулся, надеясь перевести дыхание. Но не тут-то было! Баронесса скатилась с кушетки, стала подниматься на трясущихся ногах, смотрела на него с какой-то испепеляющей ненавистью.

— Да что же это такое? — возмутился Олег. — Фрау Габриэлла, не выводите меня из себя! Где ваша хваленая немецкая сдержанность?

Он сорвал с противоположной шторы вторую тесьму, толкнул женщину на кушетку, стал связывать ноги в лодыжках. Они неустанно разъезжались и норовили зарядить ему по черепу. Это было стыдно, смешно, как-то дико. Женщина извивалась, выкручивалась спиралью, но Потанин все-таки справился с ней.

— Баронесса, прекращайте, — устало пробормотал Олег. — Вы же не штопор, в конце концов.

Она подергалась еще немного и успокоилась. Он поправил ее сбившееся шерстяное платье, укрыл зачем-то грудь платком, осмотрелся.

Апартаменты трехкомнатные, если не считать обширной ванной. Гостиная уставлена мебелью в каком-то смешанном стиле — готика, барокко. Мягкие кресла, кушетка, столы с резными ножками. Именно здесь состоялось укрощение строптивой. Через арку к гостиной примыкала спальня с пышной кроватью, далее располагался кабинет с массивным столом и пустыми шкафами. Баронесса куковала здесь одна, ее супруг отсутствовал.

Потанин прошелся по помещениям. Совсем недавно фашистские буржуи жили очень даже неплохо, а теперь тут было как-то пустовато. Все их добро куда-то подевалось. Шкафы нараспашку, голые полки. В кабинете тоже все вывернуто, ящики выдвинуты. На полу валялись канцелярские принадлежности и какие-то бумаги, явно не архивные тайны третьего рейха.

Трельяж в спальне представлял собой жалкое зрелище. Все разбросано, разлито, густой запах убойной парфюмерной смеси. Здесь явно имела место небольшая семейная истерика.

Нет, он не чувствовал к этим людям никакой жалости, вернулся в гостиную, пытливо уставился на баронессу. Та уже выдохлась, тяжело дышала с закрытыми глазами. У него к ней имелось несколько вопросов. Их можно задать, но вот получить ответ?.. Очевидно, что никак не удастся.

У окна стояли чемоданы, набитые вещами. У Олега не было привычки ковыряться в чужом белье. Однако это семейство собиралось в путь совершенно напрасно. Барон никуда не едет!

Он на цыпочках подкрался к двери, приложил ухо. В коридоре пока было тихо, отсутствие часового не привлекало ничьего внимания.

Потанин пересек гостиную, подошел к окну, закрытому ставнями, запертыми на замок, причем качественно. Гвоздодером не взломать. Да и где тут его найдешь? Он быстро обошел другие комнаты. Везде все одинаково, точно так же. Вампиры чертовы, не любят дневной свет!

— Замечательно, Олег Петрович, — вслух похвалил себя Потанин. — Повторить фокус не удастся. Ты снова в западне, в которую сам же и забрался. Еще не поздно, кстати, уйти. Не факт, что барон придет один.

Где же тот вдумчивый контрразведчик, который просчитывал все ходы наперед и никогда не рисковал бездумно?

Он со вздохом подошел к буфету, к которому был приставлен сервировочный столик. На нем стояла ополовиненная бутылка французского вина. К ней и прикладывалась баронесса. Тут же стеклянный бокал на витой ножке.