Генерал скомкал листочек с расчетами лейтенанта и осмотрел присутствующих тяжелым взглядом, а потом также глухо проговорил, чтобы до всех в полной мере дошел смысл сказанного:

– Господа офицеры… то, что с нами произошло, в высшей степени непонятно, а, как известно, непонятное – сосед опасного, потому я предлагаю всем молчать о произошедшем. Я ясно выразился?

Экипаж несмело стал кивать головами, они тоже поняли, что попали туда, куда попадать совершенно не следовало. Ну, а что это случилось по вине командира, и они тут совершенно ни при чем, по сути своей ничего не меняло, ведь они свидетели… много знавшие и видевшие свидетели.

– Майор, занесите в бортовой журнал запись о сбое бортового компьютера в результате…

Хауэр не мог придумать убедительную причину, в такой момент в голову ничего не приходило, но ее подсказал Бэри Нельсон:

– В результате скачка напряжения в генераторе.

– Да, в результате скачка напряжения, – ухватился за предложение генерал. – Обо всем остальном ни слова. Всю другую информацию также подправить. Вам ясно, майор?

– Конечно, сэр.

– Хорошо. Капитан, проложите курс. Нам нужно поспешить выбраться отсюда…

– Есть, сэр…

Дальнейший путь крейсер «Стилет» провел без происшествий. Все документы об этом случае чуток подправили, а с командой провели соответствующую беседу «для разъяснения происшествия во избежание паники», но на душе у генерала все равно оставалось погано.

Рано или поздно им заинтересуются комитетчики. Как известно, на кораблях Флота всегда есть представители Комитета Единого Контроля, занимающие самые мелкие должности, вплоть до рядового матроса. И Эндрю прекрасно понимал, что вычислить этого агента ему не под силу.

«Если это КЕК, то они все равно узнают, – обреченно подумал Хауэр. Он даже хотел по прибытии на базу пойти покаяться в содеянном в соответствующем отделе. Но, как любой нашкодивший человек, он подумал о том, зачем лезть в петлю самому, авось все обойдется? Потому он мысленно махнул рукой: – Да пошли они…»

Такси въехало в город и тут же попало в затяжную пробку.

– Что там такое? – недовольно спросил Хауэр у водителя.

– Авария, сэр, – пожал плечами таксист. – Обычное дело в это время дня…

Генерал кивнул. Ничего другое не смогло бы создать пробку, только авария, ну а подробности ему не нужны.

– Выбраться из пробки можешь?

– Нет, сэр, – ответил водитель. – Нас уже зажали.

Эндрю снова кивнул. От нечего делать он включил ТВ-терминал, вмонтированный в подголовник переднего сиденья. На различных каналах шли всякие шоу, по мнению Эндрю, одебиливающие население, сериалы, новости.

На одном из новостных каналов генерал задержался. Показывали скандально известную журналистку республиканского масштаба Шарлотту Кассель, прославившуюся разоблачительными материалами по поводу коррупции в высших эшелонах власти, политических и промышленных кругах, но тематика, которую сейчас слушал Эндрю, имела весьма отдаленное отношение к финансам.

Возможно, Эндрю и задержался бы на канале, так как по терминалу показывали детей в пеленках, а это оказалось созвучно его мыслям, ибо он ехал в роддом к своей жене.

Неожиданно таксист оживился и, поглядывая через зеркало заднего вида, сказал:

– Слышали, сэр, на нее недавно покушение было… по крайней мере, она сама так говорит.

– На кого? – не сразу понял генерал.

– На Шарлотту! Видимо, залезла совсем уж глубоко в чей-то карман!

– Что ж, этого следовало ожидать… – безразличным тоном ответил Хауэр, давая понять, что не склонен к задушевным разговорам.

Таксист все правильно понял и отвернулся.

Хауэр включил звук погромче.

– …Не правда ли странно, что в последнее время, а точнее в последние сорок-пятьдесят лет появляется столько близнецов? – спросила Шарлотта у своего собеседника, старичка с седой козлиной бородкой. – Чем вы могли бы объяснить такое прямо-таки кроличье воспроизводство? И ведь не просто близняшек в количестве двух-трех карапузов, а аж по пять-шесть! Что вы скажете на это, профессор Броменталь?

– Ну, кх-м… существует множество факторов… начиная от…

– Например?

– Ну, кх-м… например… эволюционные, – выдал профессор.

– Что вы этим хотите сказать?

– Ну, кх-м… человеческая природа очень загадочна. Не секрет, что нас очень мало, и возможно запустился механизм воспроизведения человеческих особей до количества, которое гарантирует сохранение человеческой расы в условиях, когда может случиться какой-нибудь катаклизм, способный поставить человечество на грань вымирания…

Хауэр встряхнул головой. Из всего сказанного профессором он понял не больше десятой части. Видимо, журналистка также мало что разобрала из сказанного профессором и сидела с округлившимися глазами. Наконец, она пришла в себя и, остановив словоизлияние не на шутку разошедшегося профессора, спросила:

– То есть вы считаете, существует какое-то общее сознание, я бы даже сказала, сознание высшего порядка, которое каким-то образом объединяет человеческую сущность и контролирует наше воспроизводство?!

– Ну, кх-м… – стушевался профессор Броменталь, – можно и так сказать… Ведь как-то получается так, что мальчиков и девочек рождается примерно равное количество. Почему, например, не одних мальчиков или наоборот – девочек…

– Ну ладно, господин профессор… оставим все эти тонкие материи в покое. Какие же еще существуют факторы? Взять хотя бы то, что срок беременности сократился более чем на месяц, а то и на два!

– Ну, кх-м… их много, мисс… но все их можно объединить как биологические… Человек попал на чужую планету с другими электромагнитными свойствами, гравитацией и много чего еще. Человек стал приспосабливаться к новым условиям, и в совокупности таких причин или даже как побочный эффект приспособления, его геном мог дать вот такой своеобразный сдвиг в плане сокращения сроков беременности и увеличения потомства…

– А что вы скажете на то, если этот сдвиг был намеренным?

– Кх-м, что вы имеете в виду? – стушевался профессор.

– Только то, что сказала, профессор. Кто-то взял и за короткое время вживил нам дополнительные гены! И природа тут вовсе даже ни при чем! – С торжествующей улыбкой журналистка повернулась к объективу и продолжила: – Господа телезрители, у меня есть неопровержимые доказательства того, что над всеми нами провели ужасающий эксперимент точно на каких-то подопытных…

Экран вдруг накрыло сетью помех. В течение минуты изображение то портилось, то восстанавливалось, звук хрипел, так что не разобрать ни слова или вообще пропадал. Вскоре экран застелила непроглядная муть, и появилась надпись: «Приносим извинения за неполадки».