— Ты не посмеешь…

— Еще как посмею. А Арраманарос сожжет здесь все, если меня кто-то попытается остановить.

— Опять ты заладила, вот непослушная девчонка! Драконы всего лишь сказка, их никогда не было и нет! А твой Архрен рос всего лишь больная выдумка того, кто запудрил тебе…

Шлеп!

Договорить Амрен не смог. Мощная пощечина мало того, что оставила на лице хороший опаленный след, так еще и откинула назад.

— Не смей так говорить о нём!!! — Мария уже не рычала. Это был голос дракона, проснувшегося внутри, но никак не человека. Подойдя к ней сзади, обнимаю за плечи. Того гляди, устроит спонтанный выброс силы, а люди существа хрупкие, такого не переживут.

— Мари, успокойся. Он всего лишь человек, привыкший жить по определенным правилам. Мы не в силах изменить людей, если они сами того не желают. И родителей мы не выбираем. Мы лишь можем смириться. Успокойся, хвостик…

— Арос… — как-то резко выдохнула она, обернувшись столкнувшись со мной взглядом. — Да… Ты прав. Прости. Пойдем отсюда, это больше не мой дом.

— Ма… Мария! — окликнула её мать.

— Мама, прости. Нам пора.

— Но как же…

— Я вернулась, чтобы просто тебя повидать. Мы с Аросом направляемся дальше.

— Сестренка! — подбежал к нам малой.

— Прости, Нарин, но нам правда пора. Не волнуйся, мы еще увидимся, я ведь живу тут, неподалеку, — погладила она паренька по волосам. А затем повернулась к так и не вставшему с пола мужчине. — Ты. Я уже говорила, ты изменился. Даже больше, чем я. Сейчас ты потерял дочь. Постарайся сохранить хотя бы сына, — холодно сказала она, стоя возле меня.

От таких слов опешил даже я, не говоря уже об остальных. Но Мари продолжила:

— Почему фактически чужой человек, за четыре года подарил мне больше любви, чем родной отец? Почему ты видишь во мне только возможность укрепить наше место на политической арене? Почему я должна слушать того, кто пытается меня использовать? Лишь потому, что во мне течет твоя кровь? Так я отвечу, что это не так. Сейчас в моих жилах течет кровь дракона! Дракона, который стал мне намного ближе тебя! Прощай… — она развернулась и первой покинула дом.

Теперь мой черед. Подойдя к дверям, оборачиваюсь к шокированным людям. А вернее, к матери семьи.

— Простите за все, госпожа. Вы воспитали действительно прекрасную дочь, и можете быть за неё спокойны, она под охраной дракона академии Дракнар, и никто не посмеет её тронуть. Но вот с выбором мужа вы, определенно, ошиблись, — с этими словами я выхожу за дверь. Вот и поговорили. Хотя винить женщину не могу, у них ведь тут прав не больше, чем у табуретки. А ведь еще хотел магазин обсудить. Хм… Подождет. Все-таки мы еще встретимся, как-никак у Мари остался младший брат, мать и близкая подруга детства.

Поравнявшись с ученицей, мы молча направились вперед по улице. Однако молчание долго не продлилось.

— Учитель… А он не… — она повела рукой в воздухе.

— Не под магией. Твоего отца поглотили местные законы и политика. Он действительно хочет для семьи блага, но в этом и проблема. Благо и счастье, разные вещи, — она заинтересованно посмотрела, и спросила.

— А в чем разница?

— Благо материально. Счастье — нет. Благо — это хорошая еда, кровать, дом и прочее. Для счастья же оно вовсе не нужно.

— Разве? Я не думаю, что кто-то откажется от перечисленного, — грустно усмехнулась Мария.

— Я могу привести тебе сотни примеров, когда ты, владея малым благом, остаешься очень счастливым. Вот скажи, но только честно. Когда у тебя появится любящий муж, а потом милые и заботливые дети. Что ты будешь испытывать? — она покраснела, но ответила.

— Счастье… наверное. Если при этом будет достаток.

— Само собой, — киваю. — Материальные блага — неотъемлемая часть хорошей жизни. Но не одними ими едиными мы живем. А твой отец попросту не ценит что имеет. И вряд ли когда-нибудь оценит. Политика, интриги, власть, деньги, все это настолько сильно укрепилось в его мировоззрении, что нам просто нет смысла пытаться что-либо изменить.

— Даже магией?

— Тогда это будет принуждение, — я сделал паузу. — Мария. Я понимаю, к чему ты клонишь, но какая-бы сильная магия не была, некоторые вещи ей попросту не подвластны. Да, магией можно сделать многое, вплоть до наложения заклинания на разум, но это будет подделка. Иллюзия, которая скрывает суть. Поэтому лучше даже не пытаться, сделаешь лишь больнее, причем себе в первую очередь. — Мари не ответила. Она ушла в себя и, кажется, даже не разбирала дороги.

— А… В чём ваше счастье? Во сне? — улыбнулась Мария.

— Не без этого. Но я радуюсь рассвету. Радуюсь детскому смеху. Радуюсь, когда вижу успехи членов моей стаи, — слегонца толкаю Марию локтем. — Я уже в какой-то степени счастлив. Ты лучше спроси себя, где лежит твоё счастье?

Так, загрузив Марию, я не мешал ей размышлять. А когда мы чуть заплутали, спросил дорогу у прохожего. Взяв Марию под руку, мы пошли в трактир, где и разместились. На протяжении всего пути она не проронила ни слова. Хм… А не перестарался ли я? Хотя… Думать всегда полезно. Хотя и нужно сделать перерыв.

— Так, ладно, вылазь из мыслей, — грозно произношу и дергаю за плечи и тюкнув носиком в щеку.

— А? — она поднимает глаза.

— Ешь и спать, — и показываю на тарелку перед носом.

— Угу.

— Всё думаешь о счастье?

— И об отце.

Поведя недовольно носом, вздыхаю. Эх… Как же мне хочется объяснить одному засранцу, насколько тот неправ. Но нельзя. Момент упущен. Да и незачем, уже всё сказано.

А после ужина я уложил девушку на кровать.

— Учитель… — меня вдруг схватили за руку, когда я уже собирался отойти.

— Да?

— Посидите тут… Пожалуйста, — внутренне усмехнувшись и проведя по её лбу рукой, развеиваю приевшуюся иллюзию, открывая настоящие лицо.

— Хорошо, — чуть улыбнувшись, ложусь рядом и слегка приобнимаю рукой. Она поудобней пристраивается и перекладывает голову с подушки на плечо, после чего утыкается носом в грудь, при этом подперев макушкой мой подбородок. Не удерживаюсь и целую макушку, после чего тихонько начинаю напевать колыбельный мотив, вспоминая слова.

Вот так я и лежал. В памяти предстал образ меня в юности. Помню, когда мучили кошмары, меня под крыло брал отец или мать, напевая этот мотив. Работало безотказно, от чего сон превращался в нечто-то красивое или просто интересное. Вот и сейчас. Смотря на уснувшего ребенка, который чему-то улыбался во сне и даже иногда что-то бубнил, я видел себя и испытывал откровенное счастье. Все же, Мария ну о-о-очень милая в таком виде.

— Спи милая. У тебя был тяжелый день, — с этими словами я вешаю последний барьер и, закрыв глаза, погружаюсь в полудрему.