переместилась к дверям, но оба мага продолжали молчать.

— Как именно? — не выдержав этого молчания, вмешалась в разговор Розмари. Спохватилась: — Всем доброе утро.

— Доброе утро, — откликнулся Герберт.

— И тебе, — кивнул кузен. — Прости, что разбудили.

— Да, простите нас, Мари, мы увлеклись, — спохватился следователь. — И, уж извините, но я не понял вопроса.

— Как именно предыдущий глава клана покончил с собой? — Видя их удивление, пояснила: — Дверь была не до конца закрыта, так что я слышала, о чём вы говорили.

— А, вы об этом, — следователь почему-то выглядел разочарованным. — Отравился. Относительно того, специально или случайно и сам ли, были сомнения.

Брови Леонарда поползли вверх:

— У меня они теперь тоже возникли. Такие совпадения вызывают определенные вопросы.

— Половина убийств, которые мы расследуем, совершается с помощью ядов или лекарственных передозировок, — с каменным выражением лица сообщил огневик. — И то только потому что большая часть остальных приходится на пьяные ссоры, когда с применением магии, когда холодного оружия.

— То есть ты думаешь, эти два убийства не связаны?

— В том давнем деле в убийстве подозревали Амелию, как потенциальную наследницу. Убивать своего водителя, когда тот за рулем, согласись, она бы не стала.

— А если убийцей была не она? — Мари устроилась на одном из стульев за кухонным столом.

— А кто? Мать? У той вообще резона не было: именно ей отошла опека над недееспособным главой рода.

— То есть вся власть и капиталы были у матери?

— Именно. Согласись, убивать сына ей в такой ситуации нелогично.

— Пожалуй. Понятно, почему заподозрили Амелию.

— О чём и речь.

— Она не могла не понимать, что у неё есть все шансы повторить судьбу брата, — возразила Мари. — В этой ситуации убивать его слишком безрассудно с её стороны.

— Могла понадеяться, что её это не коснётся. Или просто желать для клана лучшей доли, чем безумец во главе, — как наследнику Леонарду мотивы Амелии, если, конечно, в том старом деле убийцей была именно она, были понятны гораздо лучше.

— Так или иначе, ничего доказать мои коллеги не смогли. Возможно, Август сам по недомыслию наглотался таблеток: магически вызванное безумие непредсказуемо и слабо поддаётся что медицинскому, что целительскому воздействию. Меня в этой истории заинтересовало кое-что иное. То, что последние несколько глав не справлялись с инициацией на главенство. Род был фактически обречен. До кое-чьего вмешательства, — Герберт внимательно смотрел на Мари, — предсказать которое было невозможно.

— Думаешь, дело в этом? И кто-то хотел, чтобы Мила утратила контроль?

— Вы сами сказали, разрушений было бы предостаточно. Жертв, причём именно среди людей, полагаю, тоже.

— Радикалы?

— Возможно.

В том, что это действительно так, Мари сомневалась. Правда, сама толком не понимала, почему именно. Пока мужчины обсуждали радикальные группировки, прикидывая, кто бы мог пойти на такое, она пыталась разобраться в себе и своих сомнениях. Пока наконец не сообразила:

— Опека. Ты говорил про опеку. А кто с наибольшей вероятностью был бы опекуном Милы?

— Был бы? — уцепился за это слово огневик.

— Сейчас она под защитой нашего клана, — поддержал Мари Леонард. — О сторонней опеке речи быть не может.

— Это будет решать Совет, — напомнил следователь.

— Который, уверен, прислушается ко мне. Но вообще, я надеюсь, отец девочки всё-таки выкарабкается.

— Будем надеяться.

— И всё же. Кто в отсутствии родителей мог бы стать её опекуном? — напомнила о себе пространственница.

— Сложно сказать. Возможно, Герда, возможно, пресловутый «дядюшка». Ближе никого вроде бы нет. А почему тебя это заинтересовало? Думаешь, что это мотив?

— Думаю. До совершеннолетия Милы опекун будет распоряжаться всеми финансами клана. Да, Герт, насколько я понимаю, не особо богаты, но это всё-таки клан, какое-то имущество у них в любом случае есть. «Дядюшка» точно не при делах?

— Сам он в это время был в столице у налоговиков, алиби не подкопаешься. Так что если только как заказчик. Но вряд ли: за ним присматривали из-за кое-каких подозрений, наблюдатель никаких сторонних контактов не фиксировал. Деньги со счетов тоже резко не снимали, только строго по делу.

— То есть не дядюшка… — задумчиво резюмировала Мари.

Герберт кивнул:

— Вообще вряд ли кто-то из вот этих родственников. Тут вы, скорее всего, правы. Рыльце в пушку у многих, но в убийстве Амелии Герт они замешаны вряд ли.

— С кем она встречалась, ты так и не выяснил? — поинтересовался Леонард.

Следователь покачал головой. Персонал кафе путался в показаниях, камеры были словно специально выключены.

— Зато утром прислали последние записи с уличных камер. После кафе машина нигде не останавливалась, сразу поехала к выезду из города. Так что яд мантикоры водитель получил, не выходя из автомобиля. А, значит, скорее всего, ещё один пассажир действительно был.

— А по записям непонятно?

— Нет. Стекла с тонировкой, причем магической. Нужно получать согласие на гипноз или считывание памяти девочки.

Эта идея не понравилась обоим представителям клана Кримос. Но если пространственница ограничилась красноречивым взглядом, сказать ничего не успев, то наследник сразу отрезал:

— Считывайте отца, а девочку не трогайте. Для неё подобное, тем более сейчас, пока она не контролирует силу, слишком опасно, чтобы я это позволил.

— Его тем более сейчас нельзя трогать, он и так балансирует на грани. Неужели ты не хочешь разгадать эту задачку?

— Не такой ценой, — Леонард снова посмотрел на Мари. И она понимала, на что он намекает. По большому счету, Мила для него значения не имела. Да, чувство справедливости требовало защитить девочку, но приглушить эти эмоции мужчина был вполне способен. Единственной же причиной побудившей его и взять малышку под защиту, и отстаивать её права сейчас, было то, что родовая сила Герт приняла Мари.

На завтрак снова была пицца: Леонард захватить еды из дома не догадался. Он, как выяснилось, вообще спросонок соображал так себе, иначе объяснить то, что он пришел к ней домой через портал, открытый одним из пространственников клана в клановой арке, Розмари не могла.

— Лео, а ты в курсе, что все переходы через арку фиксируются? — не удержалась от вопроса девушка, когда они ненадолго остались наедине. — В специальном журнале. С координатами.

— Об этой квартире уже всё равно слишком многие в курсе, — отмахнулся наследник.

— Да, но координат у них раньше не было. А теперь достать их при желании можно, — проворчала девушка. Развивать тему она не стала, всё же, кто она, чтобы учить жизни наследника клана?

Но, кажется, кузен сообразил, что натворил и сам:

— Купи новую, я же тебе говорил. Эту сдавать будешь.

— Теперь, видимо, точно придётся. Откуда Оливер вообще взял координаты?

— Я не спрашивал, просто сказал, что мне нужно к тебе.

Это было вдвойне «прекрасно». Но,