Заслышав условный свист, Лиля засмеялась от счастливого чувства облегчения. Призывно взмахнув ломом, Артем повел ее в обход озера.

— Тебя не заметили? — спросила она.

— Нет, — коротко ответил он.

— Идти далеко?

— Минут двадцать. Может быть, полчаса.

— Нас хватятся! — испугалась Лиля. — Пошлют погоню.

— Нет, — сказал Артем.

— Почему ты в этом уверен?

— Я как бы проговорился Коляну, что у меня с тобой свидание.

— Но зачем?

— В этом случае нас будут искать на территории монастыря, — пояснил Артем. — На улице холодно. Все решат, что мы уединились в подвале или в сарае.

— Теперь, если у нас не получится бежать, нас… — начала Лиля.

Он не дал ей договорить.

— Должно получиться. На карту поставлено все. Обратной дороги нет.

— Ох, только бы…

— Тс-с!

Призывая Лилю к молчанию, Артем обхватил ее за шею и закрыл ей рот ладонью. Одновременно с этим он пригнул ее к земле и, не позволяя распрямиться, потащил в кусты.

Листья еще не опали окончательно и, выделяясь яркими пятнами на фоне черных веток и стволов, обеспечивали маскировку не хуже, чем былая зелень. Правда, осенняя тишина очень отличалась от летней. Она была всеобъемлющей и пронзительной, поэтому приходилось красться с удвоенной осторожностью, чтобы не выдать себя хрустом и шуршанием.

Артем и Лиля остановились на пригорке, поросшем молодыми сосенками, пушистыми и зелеными. Внизу на расстоянии примерно пятидесяти метров темнели мужские фигуры. Они четко выделялись на фоне желто-бурого ковра, простирающегося во все стороны. Если бы мужчины не переговаривались, Артем и Лиля напоролись бы на них. Их голоса разносились далеко по осеннему лесу, где можно было отчетливо услышать, как осыпаются листья. Это были Стеклянный и Игорь. В руках у них были лопаты. У их ног лежал длинный полиэтиленовый мешок, в каких перевозят мертвецов. Там и сейчас находился покойник или покойница, судя по очертаниям.

Работали парни без усердия, успев выкопать лишь неглубокую канавку, в которой можно было похоронить разве что ворону или белку. Было видно, что они наслаждаются покоем и призраком свободы. Игорь выпустил светлую челку из-под черной шапочки, сдвинутой на макушку, и, не переставая покуривать длинную тонкую сигарету, лениво долбил черную землю штыком лопаты. Стеклянный тоже курил, но не работал, поскольку лопата у него была совковая, широкая, предназначенная для выгребания, а не рытья.

— Моей сегодня одиннадцать месяцев исполнилось, — говорил он своим грубым голосом, как нельзя лучше подходящим к его мужественному профилю. — Райка фото прислала. На меня похожа, спасу нет. Как две капли воды.

Было ясно, что речь идет о сходстве со Стеклянным его одиннадцатимесячной дочери, а не Раисы, которая, вероятно, была его женой. Из чего, кстати, отнюдь не следовало, что девочка вырастет красавицей. Ее папа Стеклянный смог бы неплохо зарабатывать на корпоративных вечеринках, изображая там Глеба Жеглова из народного сериала «Место встречи изменить нельзя». Так что если дочка действительно унаследовала его черты, то на конкурсах красоты ей делать было нечего.

Игорю было на это плевать, и он действительно сплюнул.

— А я не женюсь никогда. Не хочу связывать себя по рукам и ногам. Соски, пеленки.

— Сейчас пеленки не нужны, — сказал Стеклянный. — Памперсы. В них хоть чайник воды лей, держат.

— Нет, это не по мне, — снова покачал головой Игорь и бросил взгляд на черный мешок. — С бабами сплошные расстройства. Эта тоже, наверное, своего муженька довела, раз он ее сюда упек.

— Тут другое, — прохрипел Стеклянный. — Эта тетка, как я слышал, для экспериментов шефу нужна была. Он на ней какую-то свою теорию проверял. А она — херак! — и вены себе вскрыла. Ушла по-английски, не прощаясь.

— Тут много таких «англичан» лежит, — заметил Игорь, оглянувшись. — Один я уже третью могилу копаю, а без меня и до меня сколько было?

— Ты какой год служишь? — спросил Стеклянный.

— Погоди, дай бог памяти… Когда же я учебку закончил? Так… Выходит четыре с половиной года. Из них, правда, полтора в Нацгвардии оттрубил.

— Ух ты! Зачем же в полицию подался? Гвардейцам вроде раза в два больше платят.

— Так они на окладе сидят. — Игорь пренебрежительно фыркнул. — А у нас простор для предпринимательской деятельности. Хоть бизнесменов крышуй, хоть наезжай на них, хоть здесь психов сторожи.

— Мне на острове больше всего нравится, — признался Стеклянный. — Чем в спецназе под пули подставляться, так лучше здесь. Если еще деваха перепадет, как Анька, так и вовсе рай земной.

— А я по водочке скучаю. И чтобы шары погонять.

— Погоняешь еще. А сейчас давай за работу. Долго копаемся. Морту не понравится.

Парни взялись за земляные работы с удвоенной энергией, а Артем увлек Лилю за собой. Его подозрения подтвердились. Доктор Морт был не просто связан с полицией. Полицейские на него работали. Это означало, что больница приносила неплохие барыши. Еще это означало, что уйти отсюда беспрепятственно и жить дальше, как ни в чем ни бывало, не получится.

Пробираясь по лесу, Артем вспомнил, как однажды выходил из окружения в одиночку. Вместе было бы безопаснее, но товарищи попались гнилые, бросили его, когда выяснилось, что с раненой ногой он быстро передвигаться не сможет. Проснулся, а рядом никого. И такой же золотой осенний лес вокруг. Содержимое вещмешка переполовинено, АК с запасным магазином пропал, только гранаты на поясе остались, как будто Артем всю жизнь мечтал попасть в окружение и подорвать себя и врагов.

Куда идти? В какую сторону податься? Артем вырезал себе костыль с рогулиной и двинулся куда глаза глядят. Уже начал выдыхаться, когда глядь — навстречу старикашка в допотопном тулупчике топает. Шапка вязаная наизнанку вывернута, обрезанные сапоги наоборот обуты и носами в разные стороны глядят. Леший, значит. В детстве Артем каждое лето в селе проводил, так что про всякую нечисть наслышан был. Леший, тот все шиворот-навыворот носит, неопрятен и, если кого не взлюбит, то станет водить по лесу кругами, пока заблудившийся не свалится от усталости.

— Здравствуй, дедушка, — вежливо поздоровался Артем. — Я заплутал тут маленько. Подскажи, как до ближайшего жилья дойти?

Старый хрыч постоял-постоял, как бы в задумчивости, а потом возьми и рухни мордой в листья. Тут только почуял Артем дичайший сивушный перегар, заглушивший все лесные запахи. Не леший ему повстречался, а обычный бомж или деревенский алкаш. Правда, благодаря ему, Артем выбрался из леса и успел в больницу до того, как рана загноилась, но это уже совсем другая история.

Нынешняя история, в которую он ввязался, была еще опасней, и конец ее мог оказаться не столь счастливым.