— С этим утверждением не поспоришь.

— Great. Отлично. Я, признаться, не очень люблю, когда со мной спорят. Вот сегодня Марат попробовал и очень меня разочаровал. Я подумываю о том, чтобы его заменить. Тобой. Как тебе такое предложение?

— Что это будет означать для меня в деньгах?

— Правильный вопрос, — улыбнулся Морт, проведя языком по блестящей нижней губе. — Двойной оклад. Устраивает?

— Что я должен буду делать? — поинтересовался Артем. — Что-то я не замечал, чтобы у Марата были какие-то особые обязанности. Покрикивал на остальных, работу распределял. Вот и все.

— Все, да не все. Сейчас я объясню тебе, чем тебе придется заниматься. Слушай внимательно, не перебивай. Хотя стоп! Забыл спросить: у тебя в последнее время бессонницы не было?

— Нет… Кажется…

— Неуверенно отвечаешь, — отметил Морт, хмуря брови. — Я должен знать точно.

— При чем тут бессонница? — удивился Артем.

— Не забывай, где ты находишься. В таких заведениях, как мое, психика людей претерпевает незаметные, но необратимые изменения. Не в лучшую сторону, естественно. Патология. И я должен знать, если она у тебя началась. Для своевременной реабилитации.

Артему, смотревшему в озабоченные глаза Морта, показалось вдруг, что обстановка в кабинете неуловимо изменилась. В ушах возникли какие-то посторонние шумы, словно там настраивали на нужную волну радиоприемник. Освещение тоже почему-то приняло другую окраску. Артем поморгал глазами, стараясь восстановить привычную резкость и яркость зрения. Вместе с тем мысли его были заняты другим. Кажется, его сон в последнее время стал беспокойным. Засыпал он долго, а среди ночи просыпался по нескольку раз, чтобы попить воды или просто полежать с открытыми глазами, бесцельно пялясь в окно. Неужели с ним происходит то, о чем говорит доктор Морт?

А тот продолжал рассуждать, и его ровный, спокойный голос звучал крайне убедительно.

— При тяжелых нервных нагрузках крепкий, здоровый сон особенно важен, — вещал он. — Перебои либо означают, что изменения в мозгу уже начались и продолжаются. В других больницах существуют специальные капсулы, внутри которых обеспечивается полный покой, темнота и тишина.

— Как в гробу? — спросил Артем.

Он ожидал, что сейчас его одернут за то, что он перебивает, но доктор Морт согласился:

— Именно как в гробу. Сон в этих капсулах подобен смерти. Поэтому, чтобы не доводить пациента до истерики, перед его глазами мигает синий огонек индикатора, а ушами он слышит ритмичные звуки метронома. Бип-бип-бип! Представляешь, каково это, Артем? Ты лежишь во мраке, смотришь на пульсацию индикатора и слышишь сигналы. Это все, что связывает тебя с реальностью. Без этого такой искусственный сон был бы подобен смерти. Но в любом случае эффект от таких процедур весьма сомнителен. Я этот метод не практикую. Предпочитаю применять снотворные вещества.

Сходив к столу, Морт протянул Артему пузырек с маленькими желтыми таблетками.

— Вот. Достаточно трех штук в день, чтобы наладить сон и обезопасить себя от психических расстройств. Работа у нас нервная, сложная. Крепкий сон — главный залог здоровья. Ты ведь не хочешь закончить в одной из палат, Артем? Поверь мне, такие случаи нередки.

— Не люблю я лекарства, — пробормотал Артем, вертя пузырек.

— Пойми, друг мой, сон обычным волевым решением не восстановишь. Требуется активное вмешательство в деятельность мозга. Нужна перестройка обмена веществ, вегетативных процессов, мобилизация всех защитных сил организма. Для этого и применяются снотворные средства. Без них не обойтись. Сон есть не что иное, как нормальное физиологическое охранительное торможение клеток головного мозга. Сон охраняет нервные клетки мозга от переутомления и болезненного состояния. Бессонница, наоборот, их разрушает.

— Я понял, — сказал Артем.

Он действительно понял. Весь этот разговор был затеян с одной-единственной целью: навязать таблетки, убедить в их исключительной важности. Должно быть, весь персонал клиники сидел на каких-то психотропных лекарствах. Так легче управлять подчиненными. Недаром же Артему не раз и не два казалось, что он имеет дело не с обычными людьми, а с биороботами. Вот где кроется залог здешней дисциплины. Иначе как еще можно было удержать такое количество парней и девушек от тесного общения? Никакие побои не в силах обуздать природные инстинкты.

Наблюдавший за Артемом Морт усмехнулся и сказал:

— Сейчас ты думаешь, что я тебя пугаю. Таблетки можно помаленьку выбрасывать, притворяясь, будто принимаешь их. Таков ход твоих мыслей? Обрати внимание, я ни на чем не настаиваю. Но если сегодня или завтра ночью на тебя вдруг нападет бессонница — а рано или поздно это случится, — все же прими таблетку. Это убережет тебя от неприятностей. Ты нужен мне здоровым.

— Хорошо, — сказал Артем, решивший, что спрячет пузырек подальше и не прикоснется к нему по собственной воле. — Мы не закончили разговор о моем новом назначении.

— You are correct, — согласился Морт. — Ты прав. Мы вернемся к разговору после того, как я побеседую с Лилей и ее похитителями. Стеклов и Крючков — калачи тертые, они залягут на дно и могут продержаться на свободе достаточно долго. А вот Ивлева… Ее вернут сюда очень скоро. Намного раньше, чем ты думаешь, Артем. Вот тогда и поглядим. А пока ограничимся тем, что тебе выдан кредит доверия. Огромный кредит. И, что важно, беспроцентный. Хотя отрабатывать его придется в любом случае.

— За мной не заржавеет, — пообещал Артем.

В ту ночь он не смог уснуть до второго часа ночи. Мешали тревожные мысли. Доктор Морт говорил о поимке Лили с такой убежденностью, не оставляя места для сомнений. Промучившись без сна, Артем все же принял таблетку. Она сработала.

Рано утром, пока родители спали, Лиля тихонько прокралась в ванную комнату с одноразовым пластиковым стаканчиком и тестовой полоской на беременность. Задержка месячных длилась уже вторую неделю. Находясь на острове и добираясь домой, Лиля как-то забыла о таких вещах. Вчера вспомнила. И ужаснулась. Перемирие с родителями было весьма хрупким. Беременность мигом разрушила бы только-только начавшие срастаться узы прежних отношений.

Задрав ночнушку, Лиля села на унитаз и вздрогнула. Отец, как обычно, не удосужился поднять ободок и, как всегда, напрасно. Он не ленился, просто считал, что делать это — ниже его мужского достоинства. За состоянием стульчака приходилось следить женщинам. Лиля успела забыть об этом и попалась.

«В следующий раз нужно быть осторожнее, — подумала она, подставив под себя стакан. — И с унитазом, и вообще с мужчинами. Господи, неужели так трудно иметь при себе презервативы? Почему они всегда лезут наобум? И почему мы им позволяем?»

Это были риторические вопросы, не подразумевающие ответов и не слишком волнующие Лилю. Сейчас ее беспокоило другое. Один только определенный вопрос и такой же определенный ответ на него. Ах, как хотелось, чтобы ответ этот был отрицательным!