Потревоженная самка гхарра испуганно подскочила, перемахнула алтарный камень. И розовым пятном унеслась в сторону храма, длинными прыжками преодолевая высокие сугробы.

— Прошу прощения, ланта Экарте. Не только вам не удается контролировать свою стихию, — повинился герцог, нервно вытряхивая снег из моего капюшона. — Это Эйдана должно было трясти от желания прикоснуться к своей жене. На моем месте должен был быть брат.

Дыхание все еще перехватывало, ловило в капкан из накрепко сжатых пальцев. Грудь распирало в тесном плаще.

В мутной черноте герцогского взгляда можно было тонуть и тонуть, не достигая дна. Серые радужки поглотила тьма его зрачков.

— Но на нем, на этом месте, вы, — сглотнула судорожно остатки чужого вкуса.

Тот должен был ощущаться как яд, как самая смертельная отрава, но казался сладким сиропом. Хотелось жадно облизывать губы. Преступно наслаждаться чувственным воспоминанием.

— Так сложилось. Не беспокойтесь, огненная ланта, всякое бремя можно нести достойно. Этого больше не повторится, — Нетфорд кивнул на огни у приоткрытых ворот. — Обещаю. Идите.

В крепость я добиралась на ватных ногах. Чувствовала лопатками и затылком, что меня провожают взглядом. Следят за тем, чтобы я была в безопасности, чтобы никакая лесная тварь не прервала мой путь.

Ноги заплетались, скользили, пятки хлюпали в промокших сапожках, но я больше не боялась упасть. Потому, наверное, и не падала.

Глава 17

Очередное ташерское утро не принесло никаких новостей. Поленившись приводить себя в порядок — для кого, для чего? — я попросила Фенору принести завтрак прямо в покои. Во мне не обнаружилось желания слушать идеи Хари насчет свадебных торжеств.

Накинув на плотную сорочку длинный халат, оставшийся у меня еще с Эшера, я уселась в широкое кресло и подогнула ноги. Лениво пересчитала макушки заснеженных гор, затем цап в летящей стае. Обмакнула в пряный чай кусочек твердого печенья, слизнула сладкое тесто и снова макнула в чашку…

Леди Беатрис называла подобное настроение, когда опускаются руки и хочется пустым взглядом глядеть в окно, сезонной хандрой. В Эшере я над ней тайком посмеивалась, но сейчас впала ровно в такое уныние. Когда внутренний холод можно согреть лишь пряным чаем и сладостями.

По стеклу ползли морозные узоры, забирая себе все больше и больше пространства. И казалось, что внутри меня тоже все заковывается в тонкую ледяную корку.

— Охотничий отряд опять вернулся без добычи, — бубнила прислужница.

— Значит, завтра пойдут опять… — вздохнула я равнодушно.

— Говорят, вся дичь в лесу отравлена мраком, — качала она седой головой.

— Значит, обойдемся запасами. Отменим глупые гуляния и протянем до весны.

— Без гуляний народ дичает в каменных стенах. Я заплету вас, ланта Эллайна? — предложила Фенора и помахала перед моим невидящим взором серебряным гребнем.

— Не нужно. Я не планирую сегодня выходить, — промычала уныло, облизывая обмякшее печенье.

— Позвольте хоть расчесать!

— Нет.

Наполнив комнату ворчливым пыхтением, пожилая прислужница ушла. И я продолжила глазеть на узоры, птиц и белые горы. Все что угодно, лишь бы не опускать веки и не отдаваться снам.

Потому что в темноте ко мне приходил вкус герцогского поцелуя. Рот тут же заполняло терпкостью, язык машинально облизывал губу, а в животе образовывался крошечный вихрь… И огонь в стенной чаше вдруг начинал пылатьнепристойно ярко.

Итак, цапы! Одна, вторая, третья… десятая, пятнадцатая… Птицы будто щекотали друг друга кончиками крыльев, делая полет более приятным.

Дернув за поясок, я ослабила в талии халат. Растерла пальцами затекшую шею. Вчера в Погибшем саду я на какую-то секунду почувствовала себя желанной. Нужной, ценной. Какой и положено быть чьей-то молодой жене.

Но это была просто магия. Обычное стихийное притяжение,«всякому в Ташере понятное»… Словом, очередной обман, который не повторится.

Яростно взлохматив волосы, от влажности завившиеся на концах пружинками, я встряхнулась и встала с кресла. Поерзала в сползшем халате, запахнула его получше. Покрутилась перед зеркалом, наслаждаясь знакомым обликом.

В светло-желтом шелке, расшитом огненно-рыжими узорами, я была все той же южанкой Эль Экарте. Странно яркой в сдержанном черно-голубом интерьере супружеской спальни.

Хрустнув шеей и поморщившись от короткой вспышки боли, я сунула босые ноги в домашние туфли и все-таки вышла из спальни. Пошатываясь, побрела в сторону библиотеки.

Я так глубоко зарылась в свою хандру, что и не вспомнила о северных традициях… Которые уверяли, что чьей-то там жене не пристало бродить по замку в длинной ночнушке и шелковом халате. Впрочем, у сира Эйдана накопилось ко мне столько претензий, что это, право слово, покажется сущей ерундой.

Выбрав себе пару книг (чутье подсказало, что за ташерской поэзией и философией сон ко мне придет быстрый и крепкий), я поплелась дальше по коридору. Бросила равнодушный взгляд на ворота, у которых толпился «пустой» отряд, прислушалась к лязганью вдалеке. Кто-то опять бился на железных мечах, свист стоял на всю крепость.

Двери в тренажерный зал были распахнуты, в проеме привычно стояла Хари. Точно скульптура богини, благосклонно взирающей на потеющих мужчин. Приветственно кивнув аскарке, я заглянула внутрь.

— Целитель допустил Эйдана до тренировок, — пояснила Хари, заметив мое изумление. — Думает, что азарт битвы быстрее поставит его на ноги, чем степенные прогулки по зимнему саду.

Надо сказать, сир Эверхар был недалек от истины. Мой муж стоял хоть и нетвердо (я отсюда видела, как подрагивают его колени), но меч держал крепко. И воздух рубил с небывалым рвением.

— Тише, брат, — велел Нетфорд угрюмо, отражая очередной удар. — Побереги себя.

Дернув губы в едкой ухмылке, Эйдан ничего не ответил. Сделал шаг вперед, пошатнулся… и вновь взрезал воздух тупым тренировочным лезвием.

Мой взгляд упрямо лип к влажной темно-серой рубашке, обтянувшей тело старшего герцога. Внутри бурлил огонь, замешанный с ветром. Он будто бы рвался туда, в центр зала. Спешил помогать… не тому Эквенору.

Все это было настолько неправильно, что даже глупо! Забыв о куче зрителей вокруг, я истерично хмыкнула.

Ох, леди Эль, свою репутацию ты забыла еще в Тарвском лесу, когда в мокрой сорочке прыгала на чужого коня… Когда вставала голой пяткой на чужую мозолистую ладонь… А теперь уже просто летишь в черную пропасть. Без страховки, без надежды на удачное приземление… Вообще без всего.

Сир Нетфорд обернулся на мой громкий, неуместный смешок, прикипел взглядом к желтому шелку. Растеряв концентрацию, опустил меч, сдвинул брови в немом обвинении… и прозевал очередной рубящий удар.

Проклятье! Я даже отсюда услышала треск рвущейся ткани и надсадный «ох».

— Граксова бездна… Я не просил тебя поддаваться, Нэд! — с раздражением прошипел Эйдан, не ожидавший такой легкой победы.

Растирая багровый синяк под вспоротой рубашкой, Нетфорд