она тоже представится и это подстегнет его память. Но она не доставляет ему такого удовольствия. Ее отец, вероятно, считает, что причина этого – скучный оранжевый спасательный жилет, резиновые сапоги и весло, которое она использует как посох, полускользя по холму. Но дело не в том, что в настоящий момент она не выглядит как Грета Джеймс, скорее, она не чувствует себя ею. Сейчас – ни в малейшей степени.

Наконец они видят коричнево-зеленую реку и выходят на галечный берег. Деревья перед ними расступаются, и теперь виден ледник по другую сторону спокойной воды, плоский и белый среди серых гор. На воде их уже ждут три оранжевых каноэ. Пока Тэнк рассказывает про следующий этап путешествия, Медведь снова подкатывается к Грете.

– А вы не из Техаса? – спрашивает он.

– Нет, – отвечает она, а Конрад, сложив руки на груди, смотрит прямо перед собой. И она кожей чувствует излучаемое им раздражение.

Однажды, когда ее родители приезжали в Нью-Йорк, они пошли ужинать в один старомодный стейк-хаус в Бруклине, и у официантки при виде Греты глаза стали просто огромными. Ее известность тогда только начиналась; первый альбом еще не вышел, и ее узнавали только самые отъявленные ее фанаты, слышавшие мини-альбом или то, как она играет с другими группами.

– Черт побери, – воскликнула девушка, чуть не уронив стакан с водой. Ей было двадцать с небольшим, у нее был пирсинг в носу и дюжина татуировок. И она явно была не из тех, кого легко привести в смятение. – Да ты Грета Джеймс.

Хелен издала удивленный смешок и посмотрела на Грету, а Конрад уткнулся в меню.

– Я слышала, как ты играла инди в «Трикотажной фабрике» прошлым летом, – ликовала девушка. – Ты так круто обращаешься с гитарой.

Грета улыбнулась:

– Спасибо. А ты играешь?

– Немного. В основном пою.

– Это замечательно.

Это был Нью-Йорк, где люди либо слишком круты, чтобы говорить комплименты, либо делают вид, что являются таковыми. И Грета сияла в течение всего ужина, втайне ликуя от того, что ее узнали.

Когда они вышли из ресторана, мама взяла ее под руку.

– Моя звезда, – сказала она с радостной улыбкой.

– Мама, – простонала Грета, но обе они улыбались как сумасшедшие.

– Разве это не здорово, Кон? – обратилась Хелен к мужу, и на секунду лицо Конрада смягчилось. Таким уж он был: время от времени его гордость ею прорывалась наружу.

– Всегда приятно, когда тебя хвалят за твою работу, – сухо признал он. Но не мог не добавить с ноткой неодобрения: – Хотя аплодисменты – это не главное.

– Ну в том, что касается моей работы, – заметила Грета, – то главнее их как раз ничего нет.

И Хелен громко рассмеялась, что было необычно для нее.

– Тут она тебя уела, – обратилась она к Конраду и, отпустив руку Греты, подошла к нему. – Если тебе понадобится вдруг овация стоя, – сказала она, целуя его, – то дай нам знать.

Теперь Тэнк показывает им, как забираться в каноэ, а Медведь по-прежнему хмурится, глядя на нее из-под полей своей шляпы:

– Вы актриса?

– Нет.

Он выглядит разочарованным:

– Модель?

Грета смеется:

– Ну, конечно же, нет.

– Но я же знаю, что знаю вас.

Она уклончиво качает головой, а Тэнк тем временем хлопает в огромные ладоши.

– О’кей, вы шестеро поедете со мной, – говорит он, показывая на стоящую рядом семью, – вы шестеро – с Макки, а остальные шестеро – с Медведем.

Медведь улыбается Грете, которая оказывается в его группе. Конрад фыркает, направляясь к первому каноэ. Когда все загружаются, узкая лодка начинает раскачиваться из стороны в сторону. Медведь показывает, как надо держать весло, а потом Тэнк сталкивает их на воду, и днище лодки скребет по камням. Они первыми пускаются в путь по спокойной реке и делают медленный круг, прежде чем Медведь отдает команду и они начинают грести.

Грета – самая легкая из их группы, и потому Медведь сажает ее на нос. Сразу за ней сидит Конрад, а за ним еще две пары: двое спортивного вида мужчин за пятьдесят и выглядящие старше муж и жена с невероятным количеством всяческого туристического снаряжения, в том числе с компасом размером с мяч для гольфа, который висит на шее у женщины, подобно колье.

День стоит прекрасный, небо синее, воздух хрусткий, и, когда они отплывают от берега, голоса смолкают, слышен только плеск весел и воды. Они плывут к гигантскому леднику, преодолевая несколько ярдов за один гребок. Какая-то птица медленно делает петлю над их головами, и Грета смотрит на нее, позволяя тишине охватить ее, позволяя спокойствию…

– Я вспомнил, – кричит Медведь с другого конца каноэ, и ей приходится очнуться. – Так я и знал. Знал, что вы знаменитость.

Она слышит, как позади нее вздыхает Конрад и как шуршат куртки остальных гребцов, оборачивающихся и озадаченно смотрящих друг на друга.

– Вы, – говорит Медведь звенящим от торжества голосом, разносящимся над тихой водой, – вы Грета Джеймс.

Какое-то мгновение все молчат. Затем следует еще одно мгновение тишины. А потом женщина с компасом спрашивает:

– Кто?

Глава 20

Их каноэ первым достигает противоположного берега – пустынного, ветреного, илистого места, где начинается дорога к подножию ледника. Как только лодка тыкается носом в песок, Конрад вылезает из нее.

– Подожди, – взывает к нему Грета, но он уже, опустив голову, чтобы уберечь лицо от пронизывающего ветра, идет по берегу – неуклюжий в неудобном спасательном жилете и в жестких резиновых сапогах.

– Все хорошо, – говорит Медведь, выпрыгивая из каноэ, чтобы удержать его, пока остальные осторожно перешагивают через борт. – Он, наверное, хочет быть первым. Это нечто – быть наедине с ледником.

Грета подозревает, что дело тут не в том, чтобы скорее добраться до ледника, а просто ему не терпится уйти от нее, но она ничего не говорит. Медведь по-прежнему смотрит на нее слегка поблескивающими глазами.

– Так вы играете на одном из теплоходов? – спрашивает он, вытаскивая каноэ на твердую землю. – Я не думал…

– Нет, я просто… участвую в круизе. Вместе с папой.

Он выпрямляется и вытирает руки о непромокаемые штаны.

– Ха.

– Ага.

– Знаете, один из моих соседей по комнате без ума от вас. – Он достает телефон и улыбается ей: – Вы не возражаете, если мы?..

Она со вздохом смотрит вслед удаляющемуся отцу, потом кивает и, придвинув лицо к лицу Медведя, улыбается быстрой заученной улыбкой. В бейсболке она больше похожа на чью-то младшую сестру, чем на знаменитость, но ему это, похоже, безразлично.

– Итак, – говорит он, убирая телефон в один из многочисленных карманов. – Вы, э,