С Коротышом у него сложились, как то ни странно, приятельские отношения. Неразговорчивый парнишка, постоянно торчащий в историческом отделе, явно разбирался в книгах. Он единственный обратил внимание на редкий фолиант с репродукциями фресок со стен церкви Святого Пантелеймона. Эту книгу Книгожора притащил на работу прямо с аукциона, выложив за покупку месячное жалованье.

Внимание студента в зелёной лицейской форме польстило: они разговорились, познакомились и с тех пор стали дружески кивать друг другу при встречах. Книгожора вне очереди выполнял книжные заявки Коротыша, а однажды (точнее, вчера вечером) подошёл к нему на улице и обратился с просьбой – заказать из запасников библиотеки книгу по… кораблестроению, навигации и истории судоходства. Книгожора невнятно объяснил, что книга нужна его родственнику, срочно, а сам он получить её не может, так как лишился пропуска.

Коротыш удивился, но просьбу выполнил. Утром до занятий зашёл в библиотеку и заполнил бланк с заказом. За это он и получил на три дня подлинник карты библиотеки, о существовании которой знал от Книгожоры.

– Зачем тебе карта? – удивилась Бекки.

– Ни у кого нет. Я давно просил – срисовать.

Коротыш сложил карту по сгибам и спрятал во внутреннем кармане куртки.

– Ты чего её прячешь? Дай взглянуть, – попросил Арон Кросс. – А тут что, под красным крестом?

– Где ты увидел крест?

– Вот, смотри! – Арон Кросс ткнул пальцем в полинявший, но ещё заметный значок. – Похоже на крест.

Дон пошарил в карманах и вытащил увеличительное стекло.

– Крест! Чернильный! Точно! – зашептал он так громко, что если бы портреты на противоположной стене имели настоящие, а не нарисованные уши, они бы его услышали.

– Но это же… – Бекки замолчала.

Она узнала числа-указатели и туннель, заканчивающийся комнатой со львом. Но тогда получается, что… что… что Книгожора тоже знал место! Раз карта была у него.

– Он очень странно себя вёл, – вспомнил Коротыш. – Ну, Книгожора. Боялся чего-то…

Бекки открыла рот, успела сказать: «А…», но тут к ним снова подошёл Бард. Дон резво соскочил с подоконника, загородив Коротыша с картой.

– Всё готовитесь? – вяло поинтересовался Бард. – Ну-ну… А ты, Арон, говорят, решил бросить? Пра-авильно решил. Я бы тоже, но увы!

– А что тебе мешает? – Арон Кросс по привычке сжал кулаки, ожидая подвоха от «полосатика».

– Не «что», а «кто», – миролюбиво улыбнулся Бард. – Родной папаша. Помешался на турнире, даже обещал послать меня в кругосветку, если выйду в финал.

– А кто у тебя отец?

– Вообще-то он по профессии «сэр». В математике разбирается, но не давит, как некоторые. Кстати… – Бард небрежно погремел монетами в кармане. – Вот, расщедрился, выдал мне «аванс» для вдохновения. Есть идея: после самоподготовки завалиться в «Кривой угол». Проводим Арона и вообще… Ну как? Я приглашаю.

* * *

В субботу библиотека закрывалась рано, но они успели получить заказ.

Книга как книга… Обычный учебник, выдаётся без ограничений. Заполняя формуляр, библиотекарь мимоходом заметил, что за последние двадцать лет эту книгу запрашивали всего один раз.

Дон просмотрел оглавление:

– Ничего интересного.

Бекки тоже пролистала учебник. Сплошные схемы и чёрно-белые карты. В середине несколько глянцевых страниц с иллюстрациями. Одна страница – слишком толстая… Как склеенная.

Часы на стене пробили пять. Коротыш завернул книгу в газету, и они всей компанией отправились в «Кривой угол».

Знаменитый на весь Ньютон студенческий бар «Кривой угол» вполне соответствовал своему названию: вывеска над входом висела наперекосяк, потолок накренился, крыша скособочилась, а все углы вопреки законам геометрии были острыми.

В полутёмном помещении за длинными, тоже кривыми столами сидели первые посетители. У стойки стоял Бард с гитарой. Увидев друзей, он гостеприимно махнул рукой в сторону свободного стола-трапеции.

– Молодцы, что пришли. Здесь весело – не пожалеете.

К ним подлетел официант и грохнул перед каждым по кружке с пенящимся пивом.

– За тебя, Арон! – негромко сказал Бард. – Жаль, что уходишь. Ты хорошо держался, врезал нашим на дуэли! Я тебя уважаю.

Арон Кросс растерянно поморгал пшеничными ресницами. Луч вечернего солнца проник в амбразуру окна, запутался в рыжих волосах. «Подсолнушек…» – подумала Бекки.

Кружка была огромная. Но это же просто пиво… Все пьют – и ничего!

Дон лихо осушил свою и предложил новый тост:

– За дружбу!

– Виват! – согласился Бард.

На столе появилась пузатая бутыль с кровавой жидкостью.

– За тебя, брат Арон! – говорит ей Бард и смеётся: – Э, да ты совсем ещё юнец! Даже пить как следует не умеешь.

Официант принёс блюдо с солёными орешками.

Дон улыбается, Арон Кросс смеётся – и все вокруг такие милые, такие родные, что плакать хочется.

– Ты что, уже готов? – хлопает её по плечу Бард. – Не плачь, братишка. Это только начало. Официант!..

Куда-то исчезли Дон с Коротышом. За пустым столом рядом с ней оказался Леон. Голос у Леона дружеский, мягкий: «Мы с тобой поцапались… Забудь… Ты теперь свой, какие секреты между „братьями“…»

Она что-то лепетала в ответ, кивала, глупо улыбалась. И всё время боялась спутать женские и мужские окончания. Эти окончания так и остались для неё камнем преткновения. Стоило ей потерять контроль, как выскакивали эти предательские «ла»: чита-ла, реша-ла…

Ещё она зачем-то забралась на сцену, и там в обнимку с Бардом они хриплыми голосами исполнили «Гаудеамус». На каком языке – она не помнила, но Дон позже уверял, что это был «местный вариант латыни, неизвестный латинистам».

Она очнулась, когда принесли свечи и запахло дымом от камина. Леона не было. Арон Кросс тряс её за плечо. Дон лихо щёлкал пальцами и всё порывался заказать пива на всю компанию.

Они вышли в обнимку, добрели до поворота на Торговую – и тут Коротыш обнаружил, что забыл на подоконнике библиотечную книгу.

Они бегом вернулись в бар, но свёрток исчез.

– Может, ты её убрал с подоконника? Ты вспомни! – настаивал Дон. – Ну кому она нужна? По кораблестроению… Даже смешно!

Они поспрашивали нетрезвых посетителей и бармена, но никто свёрток не видел.

– Что же теперь будет? – спросила Бекки.

– А ничего, – беспечно махнул рукой Дон. – Коротыш заплатит штраф. Не думаю, что большой, не разорится. А для Книгожоры мы поищем что-нибудь похожее. Когда ты с ним должен встретиться? В понедельник? Ну вот в понедельник и поищем.