и любезен. Сообщил, что ночью не спит и, в случае чего, подышит свежим воздухом, побродит вокруг дома. Затем предложил мне помочь с переодеванием в ночную рубашку. Был послан.

Уже в закрывающуюся дверь спальни бодрым голосом спросил, хочу ли я искупаться на ночь. Он может меня поддержать одной рукой и обещает, что отвернется. Вот же неугомонный. Дальнее пешее и очень оригинальное путешествие, куда я его отправила в сердцах, заставило вампира на некоторое время замолчать. А потом я уснула. Просто отрубилась.

В моем разуме клубился туман, горели дома и что-то взрывалось. Я бегала, и не просто так, а спасала котят, выхватывая их из дымящихся зданий. Несчастные комочки тихо мяукали и подрагивали от страха. Хотя последний был жестковат и урчал по-другому…  Так.

Так… Впервые в жизни я саму себя вырвала из объятий сна, как Мюнхгаузен вытаскивал собственную персону из болота за косичку. Тащила и ругалась, уже понимая, что происходит.

Подпирая меня к стене, вытянув лапы, в кровати дрых Дружок. Рассеянный свет из-за не задернутой шторы падал на его похрапывающую морду и длинношерстный серый бок. Пришлось проморгаться, чтобы поверить в эту пасторально-милую картинку.  Не хватало только цветочка в собачьих зубах.

Когда я подняла голову, пес фыркнул во сне и настороженно повел носом. Бдит. Охраняет. Не свою семью и любимую бабушку, а мою кровать.

Я оперлась руками о стену, сосредоточилась. Толчок ногами. И мохнатое тело «гостя» полетело на пол. Шумный стук, словно я сбросила мешок. Вуаля.

Глостер подскочил, рыча, сверкая посветлевшими глазами, злобно оглядываясь в поисках врагов. Обнаружив, что в комнате кроме нас никого нет, а я села в кровати и с иронией на него смотрю, он присел на лапах… И вот уже во весь рост поднимается молодой обнаженный парень. Недолго думая, он хватанул одну из декоративных подушек и прижал ее к паху, прикрываясь.

- Какого беса?

Приподнявшись, я возмущенно тыкнула в него пальцем.

- Это ты меня спрашиваешь? Глостер, тебя не смущает личная заинтересованность в деле? Ты объявляешь себя Судьей и прибегаешь ночевать в мой дом?

В дверь постучали и осторожный голос Джеза спросил:

- Холли, нужна помощь?

- Мне – нет! А вот кое-кому может и понадобится. – рявкнула я и сосредоточилась на оборотне. – Глостер, я не хочу скандала и вдвойне не хочу поставить на тебе крест как на друге. Поэтому ты прямо сейчас выйдешь из комнаты и дашь мне нормально поспать. Можешь лечь на один из диванов в гостиной, улечься на коврике или уматывать к себе в основной дом. Как захочешь. А утром мы откровенно поговорим.

- Откровенно? Это радует, – процедил Гэб. Взбил хлопками подушку, которой прикрывался и - аккуратно положил ее на кровать рядом со мной. Ох, елки-па-а-лки. Э. В смысле, как неудобно-то... Хорошо, хоть он стоит на выходе, там, где особенно темно.

Секунда и в спальне я осталась одна. Из гостиной еще некоторое время доносились приглушенные мужские голоса, но предметы не падали, на помощь никто не звал, следовательно - разберутся как-нибудь.

Я раздраженно потерла нос. Меня больше беспокоила подушка, агрессивно пахнущая свежим зеленым скосом, весенней сочной травой. Слишком резкий, мешающий запах. Сбросив ее на пол, я пообещала себе, что утром же закину наволочку в стирку.

А потом уснула. Глубоко и без снов.

☀️ Глава 20. Опрос свидетелей, с пристрастием и пристрастностью

С восьми утра, уже более часа помощница шерифа Эдна Шлиман сидела на кресле в моей гостиной, закинув ногу на ногу, задавала вопросы и, опираясь на коленку, с помощью непонятных закорючек делала записи в своем блокноте.

- Значит, вы вводили в заблуждение службы правопорядка?

- Нет, я действительно Холли, по второму имени. Вы бы узнали полное официальное, если бы зафиксировали мое заявление о нападении и укусе. Напомню, вы тогда не открыли дело и документы не попросили, интересно почему?

Мисс Эдна нисколько не смутилась, улыбнулась профессионально-доброжелательно, показывая ослепительно белые крупные зубы.

- По протоколу мы обязаны скрывать от местного населения проявления расовых особенностей у оборотней. Но это не аннулирует проступок Байрона Глостера. Как только подозреваемый выздоровеет, мы тщательно изучим ситуацию и накажем виновного по всей строгости.

Я с подозрением воззрилась на плечистую девицу, но встретила честный взгляд, без грана фальши. Вообще она не выглядела уставшей или чрезмерно озабоченной ночным нападением, скорее даже веселой. Помощница шерифа искоса восторженно рассматривала двух молодых людей, чинно восседающих в гостиной и пьющих чай.

Веноза элегантно отламывал кусочки от булочки и запивал их крошечными глотками. А Гэб сидел, откинувшись назад, крутил между пальцев ложку и мерил нас с Эдной ленивым оценивающим взглядом. На нем снова красовались спортивные штаны, едва удерживающиеся на бедрах. Длинные пальцы босых ног упирались в противоположный диван и время от времени подкачивали Джезуальдо, заставляя его звенеть зубами по тонкой фарфоровой чашке. Тот невозмутимо промокал губы салфеткой и продолжал цедить горячий напиток.

В нашу беседу они не встревали, лишь присутствовали.

- Ладно, значит во время нападения вы не отходили от Гэбриэла Глостера? – продолжила мисс Шлиман.

- Да, пока он не оставил меня на балконе. А потом все закончилось.

- Когда он раскрутил вертолет? Вы готовы подписать дословный протокол допроса как свидетель?

- Да, конечно.

- Мистер Глостер, - она обернулась к Гэбриэлу. – Как Судья, вы…

- Эдна, - протянул оборотень, - я был временно исполняющим обязанности. Ночью появился Зейн и принял дело, сняв с меня эту ношу. Ты же знаешь, что я вычеркнут из списка, так, играю на подхвате. В любом случае, если бы и мог судить, именно по этому процессу я предпочту остаться в стороне, только свидетелем.

Полицейская постучала блокнотом по коленке, с интересом оглядывая свободно развалившегося, почти лежащего на моем диване Глостера.

- Возможно, ты не в курсе, Гэб, но все изменилось. Сегодня утром, после информирования всех кланов о произошедшем, леди Химена также объявила о восстановлении твоих прав как старшего наследника. Считай, ты снова внесен в списки Гранд-Судей, если и не берешь это дело, следующее на тебя навесят точно. Ну и… жениться придется. На оборотнице хорошего рода.

Она… плотоядно… по другому и не назвать, уже не скрывая откровенного интереса, прошлась взглядом по животу мгновенно подобравшегося Глостера.

По углам комнаты словно сгустились тени. Затихло привычное, звучащее фоном дребезжание колесиков шпица. «Мелкий», как называл его оборотень, мог бесчинствовать и хулиганить при мне, но удивительным образом