- Леди Химену оставил в спальне, - прохрипел он. – Как ты?

Сейчас оборотень ничем не напоминал того бодрого, полного ярости гигантского волка, в хлам разнесшего тяжелую воздушную машину. И не походил на громилу, уложившего врага на первом этаже. Гэб снова превратился в стройного молодого парня, больше напоминавшего студента, чем опасного зверя, которым на самом деле являлся. Природа хитра и часто прячет сюрпризы в самых невинных вариантах.

- Я нормально, - бросилась, подставляя плечо, но вес оказался удивительно тяжел и меня буквально снесло на ковер, вместе с теряющим силы Глостером. – Господи, что с тобой? Принести воды?

- Ничего страшного, - он сипло хохотнул, сграбастал меня за плечи, не давая побежать за питьем. – После оборота бывает небольшая слабость, а трансформировался я не хило. Испугалась? Холли, к слову, тебе не кажется веселым, что мы постоянно оказываемся на полу? Как думаешь, на что нам судьба намекает?

- Мистер Глостер, судя по тому, как вас травят и стреляют, у судьбы весьма странные намеки, мне мало понятные, - от кипящего жаром мужского тела головокружительно пахло пряностями и ароматом свежесрезанной зелени. Я невольно вспомнила вкрадчивый мятный оттенок, которым благоухал Джез… - Ты был не страшным, а скажем так – впечатляющим.

- О, это ты еще не всего меня видела, - он хохотнул. Но я видела, что все не так весело, как мне хотят показать. Пальцы Гэбриэла подрагивали, грудная клетка ходила раздуваемыми кузнечными мехами. Он оперся на поручень лестницы и поднялся на ноги с явным усилием. – Как остальные в зале? Проклятье, надо узнать о больных в подвалах.

- В зале так и сидят на стульях без сознания, - вздохнула я, становясь рядом. Прекрасное платье, на которое я возлагала столько надежд, было окончательно испорчено. Наверное, вместе мы походили на погорельцев. – Я вызвала полицию, они же из ваших? Вот и проверят заболевших.

Он облизал нижнюю губу и подтянул меня поближе, почти впечатывая в гибкое тело молодого хищника. Непонятно дрогнул. Бедняга, как же он устал.

- Сильная слабость? – опасливо спросила я, лихорадочно соображая, как бы не попасть под неподъемно тяжелое тело оборотня. Помнится, из-под его младшего брата я так и не смогла самостоятельно выползти. А старший вообще из меня блин сделает.

- У меня? Кажется, это ты, Холли, еле стоишь. Белая.

- Я? Я – отлично. Все супер! Не обращай внимания.

Гэб подумал, сверкнул прежней знакомой бирюзой, шагнул и пробормотал жалобно:

- А ты права. Что-то ног не чую, надо дойти до стула. Удерживай за талию.

Пахло подвохом. Но отказать раненому герою… Волосы с одного края полностью слиплись от крови, скорее всего его двинула винтом. Регенерация заживила травмы, но мало ли…

Правой я осторожно обхватила его за талию, а левую руку - Гэб подхватил и положил на свой плоский, весьма, мать его, привлекательный живот. Не дай бог нащупаюсь и спать потом не буду. Бархат кожи под пальцами и сильный, забивающий ноздри запах кружили голову. Сил, как оказалось, и меня самой почти не осталось. Колени подгибались как ломкие веточки. Слабея и боясь утащить за собой Гэба, я попробовала отодвинуться, но на меня шикнули:

- Крепче держись…, - и дальше нежно-нежно. – Вот и стул, вместе сядем. Давай мне на колени. Холли... Боялся за тебя. Ты такая хрупкая, почти прозрачная.

На фоне крепких девушек-оборотней я, конечно, выгляжу довольно субтильно. Но прозрачной меня точно не назовешь. Вот, значит, как он меня воспринимает – непрочной.

- Хрустальная, на руках тебя буду носить - он продолжал петь странные дифирамбы, но я почему-то была совершенно не против, тем более, меня удобно разместили на мускулистых мужских бедрах. Это было очень вовремя. И даже удобнее, чем на некоторых диванах. Может быть природа специально так кроит ноги мужчин, чтобы на них было удобнее располагаться?

Вот Йожи считал мои руки созданными для чесания его башки и пузика, почему бы мне не принять идеальную функциональность некоторых частей Гэба в честь себя? Создан для восседания! Звучит?

Стресс и дикое напряжение резко сменились усталой расслабленностью, мысли потекли размеренно-вяло. Я погладила оборотня по животу, потом провела ноготками, почесав как Йожи.

Время остановилось, окружающий мир исчез. Остались только полумрак просторного холла и с величайшими предосторожностями удерживающий меня молодой мужчина. Смуглая кожа поблескивает от сажи и пота словно полированный стол, коготки даже на миллиметр не проминают.  Глостер неверяще наблюдал за увлеченно поглаживающими пальцами, потом хрипло, замедленно выдохнул и уткнулся носом в сгиб моей шеи. Дыхание горячим бризом коснулось кожи, вызывая легкую дрожь и желание продлить, повторить чудесные ощущения... доверия.

Я потерлась щекой о колкую жесткость спутанных волос, несущих привкус огня и крови. Прислушалась к тишайшему, почти неслышному выдоху Гэбриэла:

— Моя.

Формулировка не понравилась моей заторможенной, уставшей, но продолжающей «бдить» природе.

— Не так. Мой, - сообщила я, скользя вверх ладонями по твердому рельефу живота, до самой груди. Подумала и щипнула за соски, ставя точку в категорическом утверждении. Мой же. Вон как дышит, как смотрит жадно. словно боится, что я исчезну.

Скалящийся Глостер зарычал вблизи уха так грозно и сладко, что мурашки рядами замаршировали по коже. Прихватив пряди волос, он запрокинул мою голову, чтобы тут же с силой поцелуем впиться в шею, всасывая кожу так, что я невольно от удовольствия стукнула пятками по ножкам стула. Блин. Божественно целуется. Так, почему-то я раньше побаивалась, когда он касался губами моей шеи и плеч. Не помню почему. Но однозначно - зря.

Широкая мужская ладонь легла на спину, еще ближе подталкивая в объятия. Гэб попытался захватить в плен мои губы, выдыхая:

— Холли, ты моя девочка? Давай рискнем? После смерти родителей, я первый раз предлагаю это девушке. Ты моя?

— С чего это? – промурлыкала я, потираясь губами о его волшебно чудесный рот. - Это ты мой.

Постановка вопроса была неправильной. Драконья натура требовала ее поправить, и только потом на все согласиться, на что угодно. Но – поправка важна!

- Я - Альфа.

- Да и плевать. Целуй.

- Холли, я хочу поставить тебе метку. Можно?

Внезапно он замер, нахмурился и повернул голову налево, в сторону лестницы. Еще несколько секунд ничего не происходило, я даже потянулась за давно ожидаемым поцелуем.

- Плевала она на твою метку, глупый, просто уберет ее, как стерла следы Ронни, - проскрипел старушечий голос. – Тебя водят