– Еще сестра? – весело удивилась мастерица.

– По разуму! – важно ответила моя подруга.

А вредный Касатиков, убедившийся, что подстригли его вполне нормально, осмелел и съязвил:

– У кого-то мысли сходятся!

– Подерзи мне, братишка! – Я потянулась отвесить нахалу символический подзатыльник, но наша общая сестра Ирина Иннокентьевна перехватила мою руку:

– Не порть причесочку!

Она расплатилась за стрижку, а я повела повеселевшего брата-опера к машине.

Половину заднего сиденья занял букет, поэтому Касатиков сел впереди. Едва мы отъехали от парикмахерской, он потребовал выдать ему инструкции:

– И что мне делать с этим веником?

– Да что бы ты понимал! Это не веник, а модный букет из лизиантуса и эвкалипта! – обиделась Ирка.

– Эвкалипт – это который панды жрут?

– Да что бы ты понимал! Не панды, а коалы!

– Так я в зоопарк иду, что ли? С кем у меня свиданье-то? – Касатиков снова заволновался.

Я закатила глаза.

– Да что бы ты понимал, – в третий раз досадливо повторила Ирка. – Когда ты вообще последний раз ходил на свидание?

Опасную тему Макс предпочел не развивать. Наша общая подруга и сестра по разуму без того неустанно сватает и ему, и Лазарчуку всех своих свободных от уз брака родственниц и приятельниц.

– Свидание – это твоя легенда, Максимушка, – вмешалась я. – Ты как бы поклонник рыжей Эммы, ищешь с ней встречи на рабочем месте. Девушка на рецепции скажет тебе, что Эмма Львовна отсутствует, ты горестно вздохнешь, отдашь барышне букет и с пристрастием порасспрашиваешь ее о личной жизни рыжей бестии. Типа, хочешь все знать про возможных соперников.

– Заодно можешь спросить милую девушку, что она сама делает сегодня вечером, – добавила Ирка и припарковала машину у клиники «Сияние», мастерски угодив в лужу тени от одинокого дерева. – Убьешь двух зайцев.

Но массовое убийство зайцев в планы старшего лейтенанта нынче не входило (хотя мог и передумать, барышня на рецепции была как раз в его вкусе). Он поспешил уйти от нас и заодно от продолжения разговора о знакомствах.

Я пересела с заднего сиденья на переднее, и мы с подругой стали ждать возвращения нашего засланного казачка.

Касатиков появился минут через двадцать – без букета и с задумчивым видом. Он сел в машину и со скрежетом почесал в затылке, не жалея новую прическу.

– Ну что? – Мы с подругой синхронно развернулись, чтобы лучше его видеть.

– Ваша правда, Юлечка – очаровательная девушка, мы очень мило поболтали…

– Потом про Юлечку расскажешь! Сейчас про Эммочку давай, – потребовала я, опередив Ирку.

Та как раз с удовольствием послушала бы про Юлечку: тема перспективных для брака знакомств ей неизменно интересна.

– Про Эммочку… – повторил Касатиков и снова почесал голову, теперь в районе макушки. Я заподозрила, что у сурового опера аллергия на уходовые средства для волос. – Про нее самое интересное – невероятное…

– О, раньше была такая передача – «Очевидное невероятное», помните? – оживилась наша любительница телевизионных программ.

– Была и сплыла, – задумчиво молвил Касатиков. – Это точно про Эмму Львовну Левину, да…

– Макс, не тяни, – попросила я. – Что узнал-то?

Старлей поднял на меня затуманенный взгляд.

– Самое интересное – тут всем известно, что рыжая бестия была «не по нашей части». Это Юлечка так сказала, имея в виду, что Эмма Львовна не интересовалась мужчинами.

– Совсем? – не поверила Ирка.

– Разве что как пациентами.

– То есть личные отношения она заводила исключительно с девушками? – аккуратно сформулировала я.

– Нет, она не из этих, – помотал головой Касатиков. – Она… как ее… А, вспомнил: радикальная феминистка!

– Это что за зверь? – Ирка посмотрела на меня.

– Радикальный феминизм – это движение, которое требует, чтобы женская часть населения организовалась в единую группу, так называемое сестринство, для преодоления дискриминации и гнета, – я уже нашла объяснение в Интернете и с выражением читала с экрана. – Фактически многие последовательницы радфема стремятся к установлению матриархата – доминированию женщин в большинстве сфер общественной жизни.

– Ага, она и соратниц себе вербовала, Эмма наша Львовна, – влез Касатиков. – Кстати, и Юлечку агитировала, и больных своих. Одна пациентка даже пожаловалась администрации клиники. Правда, до скандала не дошло, Левина перед той девушкой извинилась, и как-то они между собой договорились.

– Хорошая девушка Юлечка, но свидетель неинформированный, – немного подумав, заявила Ирка. – Мы-то знаем, что у Эммы был секс с Дороховым, это доказанный факт.

– А радикальные феминистки очень даже используют мужчин в сексуальном плане, – влезла уже я. – Они их просто ни в грош не ставят, считают промежуточным звеном между обезьяной и человеком женского пола.

– Не нравятся мне эти радфемки. – Макс поежился и, чтобы отвлечься, посмотрел в окно – на баннер с лучезарной красоткой. – А знаете, кто та прекрасная пациентка, на которую запала доктор Эмма?

– Кто? – Ирка затаила дыхание.

Касатиков выдержал мхатовскую паузу.

– Кажется, догадалась, – медленно проговорила я.

– Неужели? – усомнился старлей.

Мы с ним одновременно произнесли:

– Алина Золотухина!

– Что? Но как?! – Ирка посмотрела на меня, потом на Макса – я отвела взгляд в сторону, Касатиков поднял глаза к небу. Подруга поняла эту пантомиму совершенно правильно: – Дело ясное, что дело темное. Слушайте…

Она сунула в рот кончик пушистой косы, пожевала его, выплюнула – разволновалась, однако! – и призналась, не тая досады:

– Вроде бы льдинки складываются вместе, но что-то я никак не могу прочесть получающееся слово!

– Какие еще льдинки? – похоже, Касатиков вообще ничего не понимал.

– Из которых мальчик Кай в сказке «Снежная королева» должен был сложить слово «вечность», – объяснила я. – Это метафора. Наша поэтесса хочет сказать, что из фактов постепенно собирается картинка, которую пока не получается разглядеть из-за оставшихся прорех.

– Типа, как пазл? – Макс оживился. – Знаете, у меня племяш – чемпион класса по сборке пазлов на скорость, я много раз наблюдал, как он это делает, и понял стратегию! Первое и главное, что нужно сделать, – рассортировать детали! Чтобы была не одна большая гора кусочков, а три-четыре кучки поменьше.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовалась подруга.

– Скажем, в одну кучку кладешь детали с красными загогулинами, в другую – с синими полосками, в третью – фрагменты рамки, они с ровным краем. И уголки туда же.

– В этом что-то есть, – признала Ирка. Она задумчиво повозила кончиком косы, как кисточкой, по носу и решила за всех: – Значит, сядем вместе и рассортируем кусочки пазла. Сегодня в семь у нас, явка строго обязательна. Понятно? – Она ткнула пальцем в Касатикова. – И Лазарчук чтоб тоже был!

– Я не могу приказывать полковнику! – заартачился Макс.

– Приказывать и не надо, его легко заманить. Я попрошу Моржика, он позвонит Сереге и настоятельно пригласит на дегустацию нового