по-прежнему заботился и интересовался моими делами, но между нами словно выросла невидимая стена, которая становилась все шире и необъятнее. Мне даже стало казаться, что я его теряю.

Но подумать об этом как следует, мне не дал чертяка. Грубо дернув за рукав, втягивая в нужник и захлопывая дверь.

– Ты что творишь? – зашипела я.

– Т-с-с-с… – приложив лапку к пятачку, скомандовал чертяка и указал на смотровое окошко.

Аккуратно выглянув, я заметила в конце огорода небольшую сгорбленную фигурку. Она потихоньку плелась, по пути срывая какие-то коренья и укладывая в свою корзинку. Пошептав заклятье ведьминого взора, я смогла рассмотреть неряшливую старуху, одетую в лохмотья, с космами немытых седых волос, торчащих в разные стороны. Бабулька шла, никого не опасаясь, что-то бормоча себе под нос.

– Это она, – тихо прошептал Шнырь. – Местная ведьма, я уверен.

Пытаясь получше рассмотреть гостью, я повернулась и при этом неловко задела, крутившегося под ногами чертяку. Тот не сумев удержать равновесие, бултыхнулся в половую дыру.

– Ой-ей! – завопил он.

Старуха, услышав непонятные крики, насторожилась и тут же заковыляла обратно в лес. Чертыхаясь на собственную нерасторопность и неуклюжесть своего фамильяра, я закатала рукава и вытащила страдальца из нужника.

– Она убегает! Нужно проследить куда пойдет, в погоню! – скомандовала я и устремилась за колдуньей.

Глава 23. Встреча пятая – немая рать

Рассмотреть маленькую сгорбленную фигурку среди темной густой чащи было заданием повышенной сложности. Кроме того, рядом еще семенил чертяка, весь измазанный помоями и другими отходами человеческой жизнедеятельности, от которого на несколько верст вперед разило так, что слезились глаза и любая форма жизни, имевшая неосторожность приблизиться, погибала мучительно смертью. Старушка же, напротив, оказалась весьма проворной для своего возраста, или же это знание местного леса сыграло в ее пользу, однако она бодро сновала между деревьями, ловко обходя все потаенные овраги и буераки, в то время как мы со Шнырем, застревали буквально в каждой колдобине, то и дело подворачивая ноги или тратя драгоценное время на то, чтобы выбраться.

В какой-то момент чертяке это все надоело и он, отломав сук с поваленного дерева, прицелился и лихо запустил его в ведьму. Самодельный снаряд попал точнехонько в цель, угодив прямо в старушечий горб и сбив беглянку с ног. Зацепившись за ветку растущей рядом лиственницы, она плашмя повалилась на землю.

– Умница, Шнырик! – радостно похвалила я фамильяра и устремилась вперед.

Однако, колдунья быстро пришла в себя и поняв, что ее настигают, лихо поднялась, сорвала с шеи что-то напоминающее рог и поднесла ко рту. Тут же раздался короткий утробный звук, похожий на горн и пространство перед ней заволокло зеленым туманом. Сбитые с толку, мы с чертякой осторожно остановились, опасаясь приближаться к дымке.

– Не двигайся, туман может быть ядовитым, – прошептала я фамильяру, хотя он и так не горел желанием рисковать своей драгоценной шкурой.

Как выяснилось буквально спустя несколько минут, мои опасения были напрасными и вместо яда нас ожидало кое-что похуже.

Рассредоточившийся было туман, вдруг стал стягиваться обратно, уплотняясь и приобретая при этом все более и более четкую форму. Через несколько мгновений, на том месте, где только что была старуха, возникла стена ужасных призрачных воинов. Скелеты, одетые в ржавые железные латы, в полусгнивших шлемах и рваных забралах, с мечами и копьями в руках, стройной колонной вытянусь вдоль лесной поляны и угрожающе нацелили оружие на нас.

– Не знаю как ты, Кира, а мне что-то на горшок захотелось, – пробубнил чертяка, выглядывая из-за моей юбки.

– Не поверишь, но мне что-то тоже, – отозвалась я, не отрывая глаз от оживших умертвий.

Отряд нежити выглядел внушительно, хоть и стоял спокойно, не пытаясь атаковать. Сквозь полупрозрачные кости было видно ведьму, которая, не теряя времени даром, торопливо пыталась скрыться. Инстинктивно, я дернулась было за ней, но тут же наткнулась на острие копий, угрожающе направленных в мою сторону.

– Слушай, если они сделаны из тумана, то может быть и не опасны? – выказала предположение я, пытаясь медленно продвинуться вперед.

– Поставишь на это свой хвост? – пробормотал Шнырь, опасливо взирая на воинов.

– Нет, – покачала головой я. – Поставлю твой.

– Э-э-эй! – возмутился фамильяр. – Я, знаешь ли, за столько лет вместе к нему уже как-то привык и расставаться не планирую!

– Вот и чудесно. Бери хвост в лапы и иди, – ответила я.

– Тебе надо, ты и иди, – сложил лапки на груди он.

– Нужно все-таки проверить, – почему-то уверенность в собственной правоте, не покидала меня.

Я подняла валявшийся под ногами камень и нацелилась на одного из них.

– С ума сошла?! – зашипел чертяка. – Если ты свою жизнь не ценишь, то мне моя еще дорога. Я слишком молодой и слишком красивый, чтобы скопытиться не знамо где, на выселках, в неравном бою с трухлявыми костяшками. Придут нас опознавать, и что? Я тут весь помоями облитый лежу? Да мне в жизни так стыдно не было! Нет уж! Если помирать, то на шелковых перинах и в окружении дюжины красавиц с опахалами!

Пока фамильяр причитал по поводу своей безвременной кончины, я успела зайти ему за спину, хорошенько прицелиться и метнуть свой снаряд во врага. Как и ожидалось, камень прошел сквозь призрачную фигуру ни мало ее не задев. Однако, наши костяшки моего любопытства и тяги к экспериментам не оценили и стали перестраиваться в боевой клин.

– Шнырь! – тут же скомандовала фамильяру.

– Что? – осекся чертяка.

– Беги! – и сама ринулась назад.

– Куда? – растерялся сперва он.

– Пока вперед, а там куда получится! Уведи их подальше! – напутствовала я.

Чертяка, узрев десяток разъяренных скелетов, готовых нападать тут же бросился наутек, сверкая пятками, не успев даже выказать мне своего возмущения.

– Встречаемся дома! – успела выкрикнуть я напоследок проносящемуся мимо на всех парах фамильяру.

Сама же, кинулась в другую сторону. Пробежав пару десятков метров и убедившись, что погоня ринулась только за чертякой, развернулась и побежала назад.

К огромному разочарованию, ведьма уже успела скрыться в чаще. Немного побродив по округе, в поисках возможного следа и ничего не найдя, я разочарованная вернулась на поляну, с которой мы убегали.

Ничем особенным она на первый взгляд не выделялась. Никаких следов недавнего присутствия дюжины мертвых воинов. Ни примятой травы, ни сломанных веток, ничего. Абсолютно.

А вот на том месте, где упала колдунья, кое-что осталось. Тщательно, чуть ли не на карачках, обыскав этот клочок земли, мне удалось обнаружить несколько золотых осколков, напоминающих остатки раздавленной яичной скорлупы. Вытащив носовой платок, я аккуратно собрала на него эти крохи и спрятала в карман, чтобы позже показать Крису. Поднимаясь с колен