Элитник не нашел ничего опасного и одним прыжком решил достигнуть человека. Снова холодная рука смерти прикоснулась к голове Рэба. Все внутренности подтянулись к шее, ноги мелко задрожали в коленках. Рэбу показалось, что он не успеет забраться в голову мутанту. Он попятился назад, не опуская руку. Тварь бухнулась рядом, подняла голову, оскалилась и замерла в метре от кулака с гранатой.

Рэб лапой твари поймал свое падающее тело за руку. Осторожно вынул из слабеющих пальцев гранату и крепко сжал ее в огромной ладони. Уложил свое ослабевшее тело и одним прыжком соскочил на землю. Стая – все кто остался после стычки с людьми, – ждала распоряжений. Вместо них Рэб принялся наносить им удары и рвать клыками. Глупые соратники не сообразили спастись бегством. Один за другим они полегли, как покорные слуги. Рэб чувствовал в себе кипящую мстительность и с упоением убивал, раздавая долги за Пирата и Усатого.

Когда со стаей было покончено, Рэб остановился, звериными органами чувств ощущая нечеловеческую ярость и приятную силу превосходства. Он разжал ладонь. Предохранительная скоба отпружинила и улетела в сторону. Запал задымил. Рэб открыл пасть и бросил гранату внутрь нее. Постарался проглотить гранату, и в этот момент раздался взрыв. Рэб не успел почувствовать его, оказавшись в своем теле. Он сразу же вскочил и подбежал к краю крыши. Внизу, в груде изувеченных мутантов, лежал элитник с почти оторванной головой. Его тело еще билось в агонии. Рэб почувствовал, как из него выходит весь боевой угар; оставалась лишь одна усталость. Ноги сами собой подогнулись. Он сел на теплую крышу, и слезы непроизвольно потекли из глаз.

Рюкзак был тяжел. Помимо боеприпасов, в нем солидно прибавилось трофеев из безобразных черепушек мутантов. Жалко, что споровая сумка жемчужного элитника пострадала от взрыва гранаты. Драгоценную жемчужину обнаружить не удалось. Рэб еще раз подивился крепости тела мутанта. Плоть вокруг его шеи сорвало взрывом, но мощный позвоночник толщиной в три руки почти не пострадал.

Длинная СВД хлопала прикладом под коленку. Рэб перевесил ее поперек спины, как белорусский партизан. В руках он держал автомат. Для внезапного столкновения он подходил лучше, хотя интуиция подсказывала, что серьезного противника в поселке не осталось.

По дороге Рэб залез в небольшой продуктовый магазин, набрал еще консервов про запас, а для Крофт взял бутылку лимонада и чипсы. За всю дорогу обратно ему встретились три пустыша, обойти которых не составило большого труда. Однажды в другом конце поселка послышалась одиночная стрельба. Это не походило на почерк рейдеров – скорее, местный иммунный отбивался от одичавших родственников.

Рэб постучал в дверь и открыл ее. Дизель осторожно выглянул из-за угла, держа в руках трубку от пылесоса.

– Это я – Рэб.

– Фух, слава Богу! – Дизель откинул палку в сторону. – Мы с дочкой, когда услышали стрельбу, подумали, что ты в засаду попал.

– Ты не поверишь, но так и случилось. Выкарабкался. А ты, я смотрю, вооружился?

– Да, ничего лучше не нашел в доме. Ты ранен? – Дизель разглядел пострадавшее от удара лотерейщика лицо Рэба.

– Пропустил удар. Ничего подозрительного не видели?

– Крофт показалось, что самолет пролетел вдалеке, но я думаю, что померещилось.

– Иногда летают на самом деле беспилотные хреновины. Очень опасны.

– У тебя снайперская винтовка?

– Ага, решил разделить наши мужские обязанности. Ты будешь штурмовиком, а я – снайпером. Служил?

– Служил, в оркестре.

– Вот, блин, подобрались воины света! Ладно, жизнь быстро научит.

Крофт спустилась с лестницы. Она с любопытством разглядывала оружие. Рэб полез в рюкзак и вынул пестрые пачки с чипсами.

– У меня своих детей не было, но мне кажется, что все они любят хрустеть чипсами.

Глаза у Крофт загорелись.

– Спаси-и-ибо, любят.

– Не переживай, – успокоил Рэб её отца, предвосхищая нотации, – В Улье нет побочных эффектов от нездоровой пищи.

Крофт по-хозяйски сняла с полки большой стакан, налила в него лимонада и умело открыла пачку с чипсами. Кухня огласилась хрустом.

– А мы чем хуже? – Рэб достал из рюкзака бутылку виски, прихваченную из магазина. – Денек выдался тяжелым, можно и тяпнуть с устатку. Теплая только, зараза! Будешь?

– А мы не пойдем дальше?

– Сегодня – нет. Сейчас поедим, помоюсь, и до завтрашнего утра – здоровый восстанавливающий сон.

– Наливай!

Рэб предпринял меры безопасности, чтобы случайная тварь с улицы не увидела их. Завесили шторами, а где их не хватало, повесили простыни. Пьянка проходила непривычно тихо. Разговаривали шепотом, по душам. Рэб все выложил о себе, чем немало удивил Дизеля.

– Я бы ни за что не подумал, что ты батюшка. Когда мы увидели тебя в первый раз, моя жена сказала, что ты, скорее всего, одичавший военный пенсионер. До сего момента я тоже считал, что ты имел какое-то отношение к службе.

– К службе? Конечно, имел! Ещё как служил: за упокой, за здравие, богородицу – всё, что хочешь! – Рэб усмехнулся. Как будто не о себе говорил, а о хорошем знакомом, отце Анатолии. – Гарантирую, что через десять дней ты сам себя не узнаешь.

Дизель понял шутку.

– А я – машинист. Не к тому меня жизнь готовила.

– Переучишься, – успокоил его Рэб. – Здесь доходчиво объясняют. Да и железные дороги здесь никто не отменял. Глядишь, устроишься на бронепоезд какой-нибудь, машинистом.

– А нельзя засесть в этом доме на краю поселка и жить себе припеваючи? Хоромы-то неплохие. – Дизель обвел взглядом кухню.

– Я на себе не проверял, но говорят, расклад при перезагрузке кластера, как при менингите: или помрешь, или дураком сделаешься. Поэтому мы и идем.

– В стаб? – Дизель немного освоился с терминами Улья.

– Правильно, в стаб. Был я в одном, но там ясновидящий бомж сказал, что я – зверь, и меня выгнали. Теперь топаю в другой. Стабильности хочется, а не гонок со смертью.

– Если бы не дочь…, ей-то каково смерть видеть; поэтому нам тоже в стаб надо. Готов на любую работу: за еду, за минимальные удобства.

– Ну, валюты у нас пока навалом, чтобы на всё соглашаться.

– Ты про эти шарики?

– Да, про спораны. Авось продержимся, пока мысль не придет, как там задержаться.

– Я по технической части могу – слесарить и прочее. Руками Бог наградил не кривыми.

Рэб задумался: а чем он сам смог бы пригодиться небольшому человеческому сообществу, засевшему на стабе? Неприятно было понимать, что никаким полезным умениям он не обучен. А спокойной жизни все равно хотелось.

– Там видно будет, что за стаб и в чем они нуждаются.