Я замерла и, пристально посмотрев на Маргариту, решилась на вопрос:

– Некоторые считают, что ему нравится моя мама… Что ты скажешь на это?

– Скажу, что он уважает Евгению Ивановну, но не любит. Он часто бывал в этом доме, когда был жив твой отец, и ни разу ни я, ни Игорь не заметили, чтобы Фордайс как-то выделял ее. Иногда он смотрел с тоской на то, как твои родители были счастливы, но зависти в нем не было. Он очень трепетно относился к ней во время беременности, но так поступали все друзья семьи. К тому же я давно живу на свете и скажу вам одно: если бы Фордайс любил вашу мать, он обязательно завоевал бы ее после смерти Юрия. Такой мужчина, как он, всегда добивается своего.

– Но память и чувство вины…

– Глупости! Если бы он сходил по ней с ума, это не остановило бы его. Он никогда не смотрел на твою мать так, как смотрит сейчас на тебя.

Довольно зажмурившись, я поблагодарила экономку и, захватив шлемы, выбежала на улицу.

– Я уж опасался, что тебя украли, – пробормотал Фордайс.

– Не рассчитывай, – широко улыбнулась я, надевая шлем и садясь на мотоцикл. – Держись крепче и не бойся, я с тобой!

– Угу, это-то меня и беспокоит.

Заведя мотор, я выжала сцепление, и мы покатили.

* * *

Как ни странно, заговор против команды моего отца и Лемнискату мы обсуждали на крыше главного здания корпорации, а это черт знает какая высота. Посмотрев на небо, я готова была поспорить, что до облаков рукой подать.

Конечно, с небоскреба открывался потрясающий вид, но было очень холодно. Поэтому я сидела, сжавшись в комок.

Фордайс подошел и набросил на меня куртку.

– Откуда? – удивилась я.

– У меня здесь есть некоторые вещи.

Кожаная куртка была старой, но от нее исходил запах князя, и я блаженно уткнулась в нее носом.

– Ну что, сопоставим факты? – присел напротив меня Фордайс.

– Почему мы должны делать это здесь?

– Потому что на крыше нас гарантированно никто не подслушает.

Я пристально посмотрела на творца.

– Ты хочешь сказать, что предателя нужно искать в корпорации?

Вздохнув, князь пояснил:

– Настя, корпорация – это могущественная организация, в которой помимо строгих правил существуют и негласные законы. Одним из таких являются круги.

– Что это?

– Каждый круг имеет свой вотум доверия и не имеет права выносить сведения за его пределы. В первый, самый доверительный круг входят люди, чьи семьи не одно поколение служат здесь, а также творцы. Лемнискату – хорошее прибыльное место, но за ошибки корпорация очень жестоко наказывает. Эти два фактора, проверенные веками, обеспечивают невероятную преданность служащих.

– К чему ты ведешь?

– К тому, что если даже двадцать лет спустя не вскрылась утечка, значит, предатель был из первого круга и пошел на невероятный риск.

– Но почему ты думаешь, что предатель именно в корпорации?

– Потому что ловушка была идеально спланирована. Это невозможно сделать без знания всех деталей операции, которые, в свою очередь, можно получить или от очень близкого окружения, или от членов первого круга. Согласись, намного вероятнее, что предатель в корпорации. Больше возможностей, больше информации, больше шансов на успех.

Несмотря на то, что я работала в Лемнискату не так долго, я знала, что вытянуть информацию из такого защищенного места проще, находясь в системе.

– И что ты предлагаешь?

– Мы должны достать список всех, кто знал об операции, проверить их и вычислить того, кто нас предал.

– А почему ты не хочешь рассказать все отцу?

– Если предатель работает здесь, он может узнать новую цель отдела безопасности. Да отец и не позволит нам участвовать в расследовании.

– Действуем по твоему плану, – моментально согласилась я.

– Отлично. К четырем глава заканчивает с основными делами, у него появляется окно в расписании, а у нас – шанс выловить его. А пока пойдем попьем кофе.

В кафетерии мы просидели минут сорок, под любопытными взглядами служащих. Мы с Фордайсом редко находились вместе на людях. Наконец, взглянув на часы, творец поманил меня за собой.

Пока мы поднимались в лифте, он склонился и прошептал:

– Вымани его в соседнее с кабинетом помещение, это конференц-зал, тогда у меня появится возможность залезть в систему.

– Постараюсь, но ничего не могу обещать. Не тащить же мне его туда на аркане.

– Тебе виднее, меня интересует только результат.

Ну раз результат… Есть у меня мыслишка, как задержать главу корпорации, только вот Редклифу она вряд ли понравится.

Когда мы оказались на нужном этаже, князь направился к своему кабинету и, переговорив с секретарем, отправил ее с каким-то поручением, а я прошла дальше в приемную главы Лемнискаты.

Поздоровавшись с секретарем, строгой женщиной лет пятидесяти, я спросила:

– Не могли бы вы узнать, не примет ли меня господин Фордайс?

– Цель визита?

– Личный вопрос.

Секретарь невозмутимо отправилась в кабинет и спустя пару мгновений пригласила меня войти.

– Добрый день, Настя! – поприветствовал глава. – Очень рад вас видеть. Чем могу помочь?

Я замерла около двери и неуверенно бросила взгляд в сторону конференц-зала.

– Мне нужно поговорить с вами, и желательно, чтобы нас не прерывали. Может, согласитесь со мной пообедать?

Фордайс-старший встревоженно нахмурился, и морщины, рассекавшие привлекательное аристократическое лицо, обозначились сильнее.

– К сожалению, я уже обедал и у меня скоро совещание, но мы можем пройти в конференц-зал, туда редко кто заходит.

Я лишь кивнула и первой направилась в вожделенное помещение, все еще не веря, что у меня получилось. Теперь осталось удержать главу корпорации.

– Будете чай, кофе? – галантно спросил Фордайс-старший, присаживаясь в одно из кресел напротив окна.

Подумав о князе, которому нужно пробраться мимо секретарши, я попросила:

– Если не трудно – кофе и пирожное. Сегодня так и не пообедаю.

– Думаете, наш разговор затянется? – приподнял брови глава.

Очень на это рассчитываю.

– Не знаю, это зависит от ваших ответов.

Подождав, пока секретарь принесет кофе, я собралась с мыслями и начала разговор.

– Я прошу вас разрешить мне выполнять задания в одиночку.

Надеюсь, Редклиф, услышав это, не убьет меня потом. Я отметила, что Фордайс-старший специально не до конца прикрыл дверь в свой кабинет, чтобы слышать, если туда кто-нибудь войдет. Значит, творец точно слышит наш разговор.