В это время все аборигены попадали ниц, уткнувшись в землю и что-то подвывая на незнакомом языке.

– Обалдеть…

Вот последнее из каменных изваяний застыло на положенном ему месте – и Редклиф повалился на землю.

Бросившись к нему, я опустилась рядом. Приподняв, прислонила князя к себе, сунула в руку бутерброд и велела:

– Ешь!

Фордайс что-то промычал.

– Ешь по-хорошему, а то буду жевать и засовывать тебе в рот.

– Хоть бы дала прийти в себя, – гундел князь, жуя мясо и хлеб.

Я налила из термоса молока.

– Мне не по себе, когда ты так слаб: хорошо помнится прошлый подобный случай.

Пока Редклиф восстанавливался, мы молчали. И ему, и мне было хорошо. Я редко оказывалась в такой близости от него и была рада каждому мгновению.

– Я в порядке, – пробормотал творец, поднимаясь с моей помощью, но я невозмутимо протянула ему еще молока.

Он тяжело вздохнул, но взял.

– Как тебе моя работа? – спросил Редклиф, рассматривая установленных идолов.

– Ты, как всегда…

Меня прервал боевой клич и крики, раздавшиеся позади нас из-за пальм. Повернувшись, я обомлела: на нас неслась орава туземцев с копьями.

– Ёпс…

Фордайс зажал мне рот и потащил. Мы еле-еле успели убраться с дороги, как толпа аборигенов пронеслась мимо, таща при этом связанных людей похожей на них наружности.

Кошмар!

– Откуда это они? И зачем им пленные?

– С охоты… – обронил Фордайс, и по его лицу я поняла, что он пожалел о своих словах.

– В смысле «с охоты»? Они что, будут их есть? И то мясо, которое… – Мои глаза расширились от ужаса. – Это отвратительное варварство – есть себе подобных! Ты говорил, они не голодают!

– Это традиция, – отвел глаза Фордайс.

Мне стала дурно, едва я представила эту традицию. Я заметалась в поисках кустов. А тут, как назло, одни пальмы. Проклятое место!

Едва я забежала за широкий ствол пальмы, как меня вывернуло. Чуть отойдя, я села на корточки и прислонилась спиной к дереву, стараясь отдышаться, справиться с собой.

– Настя, ты как? – тихо спросил присевший рядом князь.

– Нормально.

– Не нужно мне было…

– Нет. Мне пора привыкать к правде жизни и порядкам разных эпох. Не скажу, что это просто, но и жить за стеклом не выход. Я должна быть готова встретить лицом к лицу любые обстоятельства, от этого зависят и твоя, и моя жизни.

– Какая смелая девушка! Теперь я спокоен за свое жалкое существование, – улыбнулся Фордайс.

Уныние мгновенно сменилось недовольством, и я попыталась пнуть творца.

Не удалось… Досада!

Фордайс подхватил меня под мышки, вздернув вверх, и, едва я приняла вертикальное положение, мы прыгнули в свое время.

Еще одно задание было выполнено.

* * *

Едва князь вышел из моей комнаты, как я вновь совершила прыжок, но уже совсем в другое время. Вокруг меня были девяностые, – иначе выглядящий город, провокационные наряды, старые модели машин…

Вдохнув вечерний воздух, я огляделась. Неподалеку стоял автомобиль – старый, потрепанный, на нем вряд ли стоит сигнализация. То, что мне нужно.

Достав раскладной ножичек, я поковырялась в замке автомобиля – и вуаля, дверь открыта, сирены нет.

Усевшись на пассажирское сиденье, я взяла с заднего сиденья газету и приготовилась ждать. Зачитавшись новостями прошлого века, я чуть не пропустила собственного отца, который вместе с князем и еще одним пожилым мужчиной вышел из здания и, что-то горячо доказывая, эмоционально жестикулировал. Редклиф старался его успокоить, их третий собеседник угрюмо молчал.

Закончив разговор, отец с князем двинулись в одну сторону, незнакомец – в другую, а я, выйдя из машины, направилась тому наперерез. Моей целью было узнать, видима я для мужчины или нет. Он прошел мимо, не кинув даже взгляда.

Чудесно, прятаться не надо. Я спокойно направилась за незнакомцем. Было примерно около девяти, операция была назначена на завтра. Детали знали три человека. Если от первых двух точно никто ничего не узнал, значит, остается последнее слабое звено.

Пожилой мужчина шел по улице, пару раз обернувшись и передернув плечами. Наконец завернул в ресторан, я за ним.

В людном месте я не рискнула подходить ближе: мало ли кто тут ужинает. Еще не хватало, чтобы меня увидели и это отразилось в истории. Фордайс меня убьет, если узнает. Поэтому я спряталась в углу зала за обильной растительностью и пристально наблюдала, как мужчина заказывает еду.

Спустя минут тридцать, когда незнакомец перешел к десерту, к нему подсела молодая женщина, смутно мне кого-то напоминавшая. Со стороны казалось, что это случайная встреча. Они поздоровались, женщина выпила кофе и, обняв мужчину на прощание, ушла.

Он вышел на улицу практически следом, перешел дорогу и зашагал к многоэтажному жилому зданию. Мы поднялись на лифте, в квартиру я проскользнула вперед него. Он разделся, принял душ и лег спать.

Когда же он передал инструкции? Когда появятся дуовиты? Я ничего не понимала.

Просидев в комнате довольно долго, я неожиданно почувствовала, как меня утягивает в свое время. Бросив взгляд на часы, поняла: до операции осталось всего ничего. Даже если он сообщит про операцию в ближайшее время, я уже ничего не смогу сделать.

В чем же я ошиблась?

* * *

Оказавшись в своей комнате, я развернулась к кровати и увидела сидящего на ней Фордайса.

– Э-э-э… Привет, – нерешительно протянула я.

– Угу. И где ты была?

Я замерла, пытаясь придумать выход, но ничего не приходило на ум. Как объяснить свое пребывание в прошлом?

– В тысяча девятьсот девяносто четвертом году.

– И что ты там делала?

– Хотела посмотреть на отца, каким он был перед смертью, – на ходу сочиняла я.

– И где именно ты его видела?

Я замерла, настороженно глядя на Фордайса. С него станется и проверить.

– Около тренировочного корпуса службы безопасности, – с трудом выдавила я.

– Почему именно там? – сверкнул глазами творец.

– Мне так захотелось.

– Угу. Хорошо… А теперь ты дашь мне слово, что мотаться в прошлое не будешь, только если на задания.

Я молчала.

– Настя, если я не получу от тебя обещания, то сегодня же к тебе будет приставлена охрана, которая не просто будет незаметно наблюдать, но и контролировать твои перемещения во времени. Тебе оно надо?