Внезапно ночь разорвал ужасный, мучительный вопль. Скрытая в нём агония была почти такой же леденящей, как бесплотное, нечеловеческое эхо, пробравшее меня страхомдо костей. Ребята инстинктивно выхватили оружие.

Я схватил за рукоять Кровопийцу и вытащил его из ножен на спине.

«Я уже говорил тебе, что бесполезен против полуночницы, – сказал он. – И оружие твоих товарищей тоже. Просто оставьте нас всех здесь. Мы только замедлим вас».

Я передал эту информацию друзьям.

– Погоди, твой «кто» тебе сейчас это сказал? – озадаченно спросил Гигглс.

– Его топор разговаривает с ним, – гордо сказала Глэм.

На лицах гномов НОЛа под слоем явной тревоги и страха проступили благоговение и восхищение.

– Святы боги, – прошептала Йоли. – Ты тот самый родич Тревортунна Пузельбума? Легендарный Грегдруль Пузельбум?

– Это я, – промямлил я, шокированный тем, что они слышали обо мне.

– Мы слышали о тебе много историй, – сказала Тики. – О том, как умнейшее и славнейшее оружие, из когда-либо созданных, выбрало тебя, чтобы ты восстановил наше величие.

«Тут с ней не поспоришь! – похвастался мне Кровопийца. – По крайней мере насчёт того, что я – умнейшее и славнейшее оружие. Остаётся выяснить, не тонка ли у тебя кишка, чтобы исполнить свою миссию и восстановить величие гномов».

– И о том, как вы с отцом победили лорда эльфов и всю его армию! – добавил Бузи.

– Это не только наша заслуга, мои друзья тоже были там, – сказал я, указывая на Лейка, Ари, Глэм и Головастика. – И мы не то чтобы победили их. Это было… ну, всё гораздо сложнее.

– Ах, он так же скромен, как говорится в сказаниях! – воскликнул обычно тихий Гигглс.

В какой-то момент мы перестали так нервничать. То, что я был легендарным Грегдрулем Пузельбумом, казалось, вселило в них уверенность. Например, если провести аналогию со спортом, теперь мои спутники знали, что у них в команде есть лучший игрок, и поэтому они выиграют, независимо от того, насколько плохо все остальные играли.

Но они не знали всей правды.

Я никогда не смог бы сделать ничего великого в одиночку. Тут вы могли бы возразить, что я вообще не особенно преуспел бы ни в чём, если бы не воля глупой случайности. И всё же всё то хорошее, чего я достиг, произошло по большей части благодаря помощи моих друзей, а не в результате моих личных действий.

Я открыл рот, чтобы сказать всем об этом, но передумал, услышав возбуждённую болтовню друзей, которые разглядывали Кровопийцу, прямо сейчас находящегося в моих руках. Я уже и забыл, что это оружие было известно и почиталось среди молодых гномов, которые росли, всю свою жизнь изучая культуру нашего народа. Можно сказать, мой топор считался гномьим эквивалентом легендарного Эскалибура. Более того, большинство гномов никогда даже не задавались вопросом, существовал ли Кровопийца на самом деле.

– Ребята, это всё, конечно, здорово, – сказала Ари. – Но вы не забыли о полуночнице, которая скрывается где-то за этими склепами? Всего лишь в двадцати метрах отсюда?

– Истину вещаешь, – согласилась Йоли, всё ещё с благоговением глядя на мой топор. – У есть бравых воинов по-прежнему миссия, которую исполнить надо тресни хоть.

– Значит, Кровопийца действительно сказал тебе, что наше оружие бесполезно? – уточнила Глэм.

Я молча кивнул.

Все с опаской посмотрели на своё оружие. Хотя ребята доверяли легенде о Кровопийце, им было сложно согласиться с его словами, так как, ощущая в руках тяжесть мечей, топоров и булав, они чувствовали себя по крайней мере немного спокойнее, пусть это было всего лишь иллюзией. Никто даже не попытался оставить оружие, как советовал Кровопийца.

– Ладно, тогда пойдём дальше, – сказала Ари, всё ещё сжимая в правой руке свой боевой топор.

Держа оружие наготове, мы продолжили движение в сторону голубого сияния. Навстречу жуткому визгу, от которого, казалось, мои коленные суставы стучали друг о друга так же громко, как зубы. Склепы по обе стороны от нас стали такими высокими и давящими, что казалось, будто мы находимся на скотобойне и нас ведут навстречу смерти.

Сияние исходило от небольшой поляны в центре кладбища. Мы вошли в круг света.

И вот она, полуночница.

Мерцающий голубой призрак парил над землёй. Он кружил над одним из склепов размером не больше маленького сарая. Он был покрыт десятками, а может быть, и сотнями тройных букв «Х» (или крестов?) различных форм, размеров и цветов, нарисованных фломастерами и красками из баллончика, а некоторые были выгравированы прямо на бетоне. Светящийся призрак выл и визжал от боли и гнева, мечась из стороны в сторону перед осквернённой гробницей. Мы собрались вокруг неё полукругом.

Наконец полуночница заметила наше присутствие и замерла в воздухе, повернувшись к нам лицом. Я взглянул на неё вблизи, и её образ, к сожалению, навсегда запечатлелся в моём мозгу.

Я готов был поклясться, что даже слышал, как Кровопийца ахнул при виде неупокоенного духа (телепатически, конечно, поскольку, как вы знаете, топор на самом деле ахнуть не может).

Полуночница была не более чем полупрозрачным скелетом, покрытым тонким слоем увядающей кожи, задрапированным клочьями грязной зеленовато-серой ночной рубашки, которая, вероятно, когда-то была белой, как свежий снег. Её кудрявые чёрно-седые волосы развевались вокруг головы, почти как маленькие локоны-змеи. Её лицо было измождённым и отвратительным, а зубы удивительно белыми под гниющей плотью. Её глаза исчезли, и пустые глазницы мерцали сине-оранжевым пламенем, которое клубилось внутри черепа, как туман. Она открыла рот, чтобы снова закричать, но оттуда появилась зелёная змея с красными полосками и щёлкнула языком.

– О боги, – завороженно произнёс Бузи. – Я думаю, это Мари Лаво.

– Кто это? – спросила Ари.

– Королева вуду Нового Орлеана, – благоговейно прошептала Тики.

– Она умерла каким-то ужасным, трагическим образом? – спросил я сквозь очередной ужасный вой полуночницы.

– Отнюдь, – ответила Йоли. – Дама сия мирно скончалась во сне в летах чуть более восьмидесяти.

– Тогда что-то настолько терзает её душу, что она вдруг превратилась в призрак, – сказал Ари. – Нам нужно выяснить, что именно…

Девушка не успела договорить. Потому что как раз в этот момент на неё ринулся призрак, чьи глазницы полыхали ярким пламенем. Ари нырнула в сторону, когда голубой свет и клубы дыма пронеслись над нами.

Лейк быстро вскочил и замахнулся на полуночницу коротким мечом, когда та проплыла мимо. Его клинок прошёл прямо сквозь светящееся тело призрака.

«Понимаете, что я имел в виду? – прокомментировал Кровопийца. – Бесполезно».

Ари присела на корточки и оперлась рукой о землю. Она закрыла глаза, и я понял, что она пытается прочесть заклинание. Загрохотав и затрясясь, земля раскололась под полуночницей. Виноградные лозы и корни вырвались из свежей расщелины и, извиваясь, потянулись вверх, навстречу измученному призраку Мари Лаво. Призрак небрежно взглянул вниз на волшебные лозы и корни, и они внезапно обратились в пепел, оставив после себя только следы кисло пахнущего серого дыма.