– Эленор беременна, – произнес Генри со смесью гордости и гнева.

Лили не ответила.

– Ты слышала? – Он шагнул к ней. – Эленор. Беременна. Мой первый ребенок. И от кого? От моей любовницы.

Лили моргнула.

– Я… рада, – медленно произнесла она.

Генри уставился на нее во все глаза.

– Ты рада? – недоверчиво переспросил он. Его голос прозвучал опасно тихим. – Рада, говоришь?

Кожу Лили начало покалывать.

– Я только хотела… – начала она, но Генри в два шага оказался рядом с ней, схватил ее за подбородок и вдавил в диван всем своим весом.

– Ты в своем уме? Тебя это радует? – прорычал он, забрызгивая ее слюной. – Ты моя жена, ради всего святого! И ты радуешься, что другая женщина ждет от меня ребенка? Ты должна быть беременна! Ты!

Лили ничего не могла ответить. Она попыталась оттолкнуть Генри, но тот перехватил ее руку и вдавил колено ей в живот. Было ужасно больно, но Лили не издала ни звука.

– Тебе должно быть стыдно. Прошло два года, а ребенка все нет!

Лили знала, что Генри надеется получить от нее какую-нибудь реакцию, знак того, что он все-таки что-то для нее значит. Безразличие Лили злило его так, как никогда прежде. Внезапно Генри схватил ее за волосы. Это было так больно, что она вскрикнула. Генри начал задирать ее юбки грубыми движениями, и когда она поняла, что он задумал, ее охватила холодная паника.

– Генри, прекрати сейчас же! – закричала она, сопротивляясь изо всех сил, но Генри вдавил ее лицо в подушку дивана. Лили с ужасом поняла, что ничего не может сделать. Он намного сильнее.

Она заставила себя сохранять спокойствие, хотя сердце бешено колотилось у нее в груди. Не то чтобы этого никогда не случалось. Будь воля Лили, они бы никогда не прикоснулись друг к другу, но Генри еще до свадьбы ясно дал понять, чего ожидает от их отношений. Однако Лили пыталась любым способом избежать близости – жаловалась на боли, усталость и тошноту, вела себя так холодно и пренебрежительно, что у Генри самого пропадало всякое желание. С тех пор, как у него появилась Эленор, Лили лишь изредка приходилось терпеть его прикосновения, но приходилось – когда она слишком упорствовала, или вела себя слишком нахально, или когда он сильно выпивал. И он имел полное право так поступать. В конце концов, сексуального насилия в браке не существовало – с юридической точки зрения.

Стиснув зубы, Лили подумала о том, скольким женщинам приходится терпеть подобное каждый день. Генри только что вернулся от Эленор. Его действия преследуют единственную цель – унизить ее. Он хочет, чтобы она умоляла, злилась, боялась. «Не дождешься», – подумала Лили, несмотря на ужасную боль.

Закончив, Генри рухнул на нее, как мешок с песком. Лили замерла и прислушалась к себе. «Ничего не изменилось», – подумала она, и это придало ей сил. Что бы Генри ни сделал, Лили справится, как справлялась последние несколько лет. На секунду она подумала о прежней Лили, о той юной девушке, которой Генри дарил серьги и читал стихи. Она была такой невинной и наивной, так жаждала любви… На мгновение Лили увидела ее перед собой. Юная девушка стояла, прижав руки ко рту, и дрожала от ужаса.

«Что ж, ты ничего не знала о жизни, и тебе пришлось через многое пройти», – подумала Лили. Она моргнула, и образ Лили из прошлого исчез. Осталась только молодая, разочарованная женщина с жестким взглядом, которой она стала за последние несколько лет.

Генри тяжело дышал ей в шею, и она сморщилась от отвращения. Потом оттолкнула его от себя. Села, опустила юбки и поправила волосы. Она почувствовала резкое жжение между ног, низ живота пульсировал.

Придя в себя, Генри принялся натягивать брюки.

– По крайней мере, теперь я знаю, что дело в тебе, – невнятно пробормотал он. – Ты… Как там говорят? Бесплодная. Ты бесплодная. У тебя больше не может быть детей. Наверное, старая ведьма изуродовала тебя, и у меня никогда не будет наследника.

Лили глубоко вдохнула и выдохнула. Она подозревала нечто подобное. Врачи не исключали того, что Лили может забеременеть, но говорили, что это маловероятно, и Лили каждый день благодарила Господа за то, что это пока не произошло. Она не знала, сможет ли выдержать такое испытание.

– Можно мне уйти? – спросила она, ее голос был как лед. Она смотрела не на Генри, а на точку рядом с его ухом. У нее кружилась голова. Она делала вид, что ей нет дела до того, что сейчас произошло, однако внутри у нее все кричало от ярости и отвращения. Она чувствовала, что ее сейчас вырвет, и ей совершенно не хотелось делать это в присутствии Генри.

– Нет, – сказал он, и по его голосу Лили поняла, что они еще не закончили. – Налей мне виски.

Она колебалась не дольше мгновения.

– Встань и сам налей.

Генри ударил ее по лицу. Лили отлетела назад, ударилась боком о сервант и сморщилась от боли.

Генри подошел к ней так близко, что она почувствовала его дыхание, схватил ее за подбородок и толкнул к стене.

– Налей мне виски, – медленно повторил Генри, впиваясь пальцами ей в кожу. У него в глазах светилось бешенство, превратившее обычно привлекательное лицо в маску ярости.

Лили смело встретила его взгляд и тихо сказала:

– Нет.

На лице Генри промелькнуло удивление, а потом на него словно опустилась невидимая вуаль. Удар кулака пришелся ей в живот.

Лили охнула. От боли перед глазами засверкали искры. Она не могла дышать, хватала ртом воздух, но тот больше не поступал в легкие. Лили прислонилась к стене, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Она чувствовала, как Генри бьет ее ногами, но боли не ощущала. Перед глазами расплывались круги.

Потом она услышала тихий голос.

– Мадам, прошу простить… Срочная телеграмма. – Мэри стояла в дверях, широко раскрыв глаза. Руки, державшие поднос, на котором лежала телеграмма, дрожала.

Генри немедленно остановился. Торопливо шагнул назад, провел рукой по волосам, чуть откашлялся. Лили попыталась встать. Генри протянул было к ней руку, но она оттолкнула ее. Лили судорожно дышала, ощущая вкус крови. Поднявшись, она благодарно кивнула экономке. Конечно, та уже давно ждала за дверью. Если Генри уволит Мэри с плохой рекомендацией, ее будущее будет разрушено. Лили была благодарна ей за то, что она все-таки вошла в комнату. Обычно слуги стараются делать вид, что ничего не видят. Впрочем, что им еще остается?

– Большое спасибо, Мэри. Пожалуйста, поставьте поднос на стол, – выдавила из себя Лили.

Мэри прошла мимо нее и