уже несколько дней. По вечерам его не бывало в пабах, днем его не было в кафе, где они частенько встречались за обедом. Йо спрашивал о Чарли в забегаловках, где его часто нанимали в качестве подсобного рабочего, но никто не знал, где он.

Йо уже собирался сдаться, как дверь вдруг открылась. Чарли выглядел ужасно. Под глазами у него синели круги, лицо было белым и блестящим от пота. Он не сказал ни слова, просто открыл дверь и впустил Йо внутрь.

– Черт! Воняет так, будто здесь кто-то умер! – выдохнул Йо, прикрывая лицо рукой. Потолки в комнате были такими низкими, что мужчины едва могли стоять во весь рост.

– У меня проблемы с желудком, – только и ответил Чарли. Он захлопнул дверь и поплелся обратно к кровати.

Йо скрестил руки на груди.

– Ты заболел?

– Можно и так сказать. – Чарли упал на смятую простыню и уткнулся носом в предплечье. – Так всегда бывает, когда я… пытаюсь остановиться.

Йо тихо вздохнул. Затем его взгляд упал на картину. Со стоящего в углу маленького умывальника на него смотрела Клэр. По спине пробежала дрожь. Клэр казалась такой реальной, ее взгляд пронизывал насквозь. Неудивительно, что этот рисунок сводит Чарли с ума.

Разозлившись, Йо в два шага пересек комнату.

– Этот проклятый портрет виноват в том, что тебе паршиво. Ты сам не свой с тех пор, как он с тобой! – Йо схватил рисунок и хотел было разорвать его, но Чарли вскочил так быстро, что он вздрогнул.

– Не смей! – закричал Чарли, со всей дури прижимая Йо к стене и схватив за горло. Йо издал гортанный рык, в испуге вытаращил глаза. Чарли вырвал у него рисунок и отпустил.

Йо закашлялся, на мгновение у него перед глазами заплясали яркие пятна света. Он уперся руками в колени, тяжело дыша.

– Ты спятил? – спросил он, когда снова обрел дар речи.

– Он помят! Ты помял ее! – Чарли присел на корточки, положил рисунок на пол и дрожащими руками попытался его разгладить.

Йо уставился на Чарли во все глаза. Тот был явно не в себе.

– Что с тобой? – спросил Йо. Гортань горела. – Чарльз, так больше не может продолжаться. – Он шагнул к Чарли, все еще тяжело дыша. – Ты должен избавиться от этого рисунка! Клэр мертва, слышишь меня? Она не вернется, сколько бы ты на нее ни смотрел! Поры бы уже забыть о ней!

Чарли поднял взгляд. Его зрачки были темными, а черты лица настолько исказились, что Йо не узнавал своего друга.

– Убирайся отсюда! – прорычал он.

Йо покачал головой.

– Нет.

– Убирайся! – снова взревел Чарли, встал и угрожающе подошел к нему.

– Хорошо! – крикнул Йо в ответ. – Подыхай в своей дыре! Видимо, об этом ты и мечтаешь! Но знай: никто другой не постучит в твою дверь, чтобы вытащить тебя из дерьма! У меня хватает своих забот, кроме как жертвовать своим единственным выходным, искать тебя по всему городу, а потом быть вышвырнутым вон!

На лице Чарли промелькнула растерянность. Йо почти пожалел его. Чарли открыл рот, чтобы что-то сказать, и снова закрыл его. Подошел к двери и, не говоря ни слова, открыл ее.

Йо нерешительно замер, а потом выскочил на улицу. Чарли захлопнул дверь у него за спиной.

Глава 7

– Лутц, еще кружок, и выходи. Ты же простудишься!

Людвиг Олькерт возвел глаза к потолку, но кивнул своей жене Еве.

– Ты же знаешь, что я спускаюсь сюда, чтобы расслабиться? – произнес он со вздохом.

– Конечно, дорогой, – резко ответила Ева, но не сдвинулась с места. Она стояла на краю бассейна и наблюдала за ним. Людвиг снова вздохнул и продолжил плавать в ледяной воде. Несколько лет назад в доме построили лечебную комнату Кнейппа – врач рекомендовал. Она якобы сохраняла молодость. Людвиг не мог ничего сказать по этому поводу, но ему нравилось проводить здесь время, наблюдая за парком, который был виден через панорамные окна. У таких мужчин, как он, почти не было времени на себя. Почти не было времени, чтобы отдохнуть. Он всегда работал, а когда не работал, то размышлял о работе. Но здесь, внизу, ему удавалось расслабиться, хотя бы несколько минут. Вода была настолько ледяной, что отгоняла любые мысли. Именно это ему и нравилось. Он чувствовал себя бодрее, энергичнее и наслаждался возможностью перезарядиться. Судя по всему, Ева каким-то образом узнала об этом и теперь была полна решимости мешать.

– Ты знаешь, что сегодня Зедерлунды приедут кататься на коньках?

– Ты уже говорила мне об этом за завтраком, – спокойно ответил Людвиг. Почему, черт возьми, она не могла оставить его в покое?

– Грегор, полотенце. Достаточно! У него уже губы посинели. Ты похож на сливу, весь сморщился. – Ева подозвала слугу, который послушно поднес огромное полотенце, готовясь укутать в него Людвига.

Вздохнув, Людвиг вылез из бассейна.

– Разве ты не говорила, что у тебя сегодня много дел? – Он подошел к тазу с водой, наклонился и опустил предплечья в ледяную воду. По позвоночнику побежали мурашки, но Людвиг не подал виду. Когда Ева продолжила говорить пронзительным голосом, ему захотелось опустить под воду и голову. Он любил жену, но ему было бы достаточно видеться с ней за ужином.

– Доктор Богерт говорит, что процедуры Кнейппа помогают от варикозного расширения вен, – сказала Ева, приподняв брови.

– Вот как? – Людвиг прекрасно понимал, на что она намекает.

– Думаю, сейчас самое время для визита.

– Дорогая, это неприлично. Давай подождем, пока Альфред вернется домой.

– Но ведь мы теперь семья! Разве мы не должны…

Людвиг решительно покачал головой и вытащил руки из таза. Грегор подскочил к нему с полотенцем наготове.

– Давай подождем, – сказал он. – Спасибо, Грегор. Подай мне чай на террасу!

– Дорогой, на улице холодно, – запротестовала Ева.

– Я надену халат. После плавания мне хочется выпить чай на свежем воздухе, – ответил он, кутаясь в свой махровый халат. – Не хочешь составить мне компанию?

– Ради всего святого! Я же простужусь. Да и ты тоже, вот увидишь, – отозвалась Ева.

Людвиг удовлетворенно кивнул:

– Тогда тебе лучше вернуться наверх.

Она обиженно поджала губы.

– Вечно ты со своим чаем! Почему бы тебе не выпить настоящего кофе? По крайней мере, он на вкус не как помои!

Людвиг рассмеялся, добродушно покачал головой, но не ответил.

– Что значит болезнь Альфреда для судоходной компании? – спросила Ева, и Людвигу стало ясно: так просто она не отстанет.

– Пока ничего, дорогая. Франц будет представлять его интересы. Он готов к этому.

Ева задумчиво кивнула.

– Я беспокоюсь только о Розвите, – сказала она, –