вы же крутые, а я кто? Мастер клининга – и тут выпендреж, по-русски западло сказать?

– Ты не преувеличиваешь свои страхи?

Ирэна задумалась, что совершенно не идет ей, да так ушла в себя, что, споткнувшись, чуть не упала. Ляля даже усмехнулась – до чего же смешная и нелепая подружка, явно у нее перебор опасений, а с другой стороны разумней перестраховаться.

– Хорошо, живи пока у меня.

– Я знала, Лялечка, что ты иногда бываешь человеком, за что и люблю тебя, и прощаю по-христиански твое свинство.

– Дура. Набитая. Зачем я с тобой связалась?

– Согласна: зачем я с тобой связалась?

– Не забудь завтра на работу явиться. Идем, нам еще до остановки топать. И пожалуйста, помолчи хоть пять минут.

Феликс принял условия премьерши и…

…выставил удостоверение, приблизив его к зеркалу, но так, чтобы ей пришлось скосить свои чудные раскрашенные глазки в обрамлении искусственных ресниц, и одновременно сказал:

– Извините, уважаемая, нам можно без разрешения входить, но мы вежливые, постучались. Разрешите представиться: старший оперуполномоченный Феликс Вараксин и следователь Терехов Павел Игоревич. Мы присядем? Жаждем поговорить с вами.

– Как будто я могу запретить вам говорить со мной…

– Не-а, не можете, – подтвердил он.

– Ну и чем обязана?

– Ваша подруга, – садясь на небольшой диван без приглашения, вступил в диалог Павел, – Татьяна Лукьянова убита, вы в курсе?

– Разумеется, – опустила она искусственные ресницы.

– А от кого вы узнали?

– Ха! Наш город огромный, но… маленький, ведь недаром говорят – мир тесен. Слухи у нас распространяются с космической скоростью.

– А все же?

– Я не помню…

– Разрешите вам не поверить.

Понимая, с кем имеет дело, чай не совсем погрузилась в искусство, голову оставила наплаву, Милена решила быть более вежливой, а спесь приберечь для поклонников. Она крутанулась в кресле, очутившись лицом к лицу с ужасными правоохранительными органами, которые способны избить, пытать, бросить в застенок, а она… она умеет играть героинь только на сцене, жизнь – это же другое. Между тем Павел, глядя в ее испуганное загримированное личико, задал следующий вопрос мягко, почти нежно:

– Вам помочь вспомнить?

Точно он не знал, кто мог сообщить, но предполагал, однако это не одно и то же. Его прием называется – брать на понт, кстати, сработал, потому что Милена поспешно согласилась вспомнить:

– Нет, я сама… Кажется, это была… м… портниха. Да, она.

– Никитина, – внес уточнение Феликс. – Она разве портниха? По-моему, модельер…

– Какая разница? – передернула оголенными плечами Милена. – Никитка… э… Никитина для вип-клиентов лично шьет. Так кто же она? Портниха.

– Как я понял, вы дружили с Лукьяновой…

– От кого вы поняли? – поддела его Милена.

– Слухи, – усмехнулся Феликс.

– Что вы можете рассказать о Татьяне и ее муже Платоне? – продолжил Павел. – Нас интересует все.

– А все – это что именно? – хотела ясности артистка.

– В особенности сплетни, – подсказал Феликс, улыбаясь. – Самые гадкие, самые грязные и даже неправдоподобные сплетни.

– Вообще-то, – решил замять грубые намеки друга Павел, – нас интересуют взаимоотношения супружеской пары Лукьяновых.

– Хм… – задумалась Милена, но ненадолго. – Как вам сказать… Таня общительная, эрудированная, ко всему прочему бизнес-леди. Да, у нее много способностей. А Платон… честно говоря, не могу сказать, каков он есть. На мой взгляд закрытый, необщительный, но как будто и не высокомерный, у него великолепная внешность для театра и кино, к тому же неплохо поет, а выбрал прозаическую профессию – зубной врач. Ужас просто, как у станка: одно и то же каждый день – рты и зубы. Очень скучно. Наверно поэтому и он такой скучный.

– Такие разные люди, а прожили вместе… – Павел сделал паузу, Горлинская поняла, что его интересует:

– Пять лет. А что за радость жить со своей копией?

– М, значит, у них был мир, лад, любовь…

– Вовсе не так. Танечка мужа любила до безумия, ревновала его, а Платон… вряд ли, такие люди никого не любят.

– Угу, любовницы у него были, да?

Милена захлопала ресницами, похожими на щетку, подняла плечи, а потом и руками развела:

– Откуда же мне знать.

– Разве Татьяна не делилась с вами? – вставил Феликс. А чтобы примадонна не юлила, не лгала, дал понять, что неплохо осведомлен об их дружбе: – Вы ведь подруги, часто встречались.

Метнув в него испепеляющий взгляд, который ясно говорил, что Феликс попал в десятку, она ответила демонстративно Павлу:

– Есть вещи, о которых не говорят даже подругам.

– А у нас другие сведения, – провоцировал ее Феликс.

И вдруг в ней проснулась обычная халда, Милена как рявкнет:

– Какие? Какие сведения? Опять сплетни? Насобирали? Если вы все знаете, то какого черта пришли ко мне?

– Спокойно, гражданка, – внушительно произнес Феликс, не повышая голоса и одновременно демонстрируя, что у него нервы из крепкой стали. – Да, прежде чем идти к вам, мы выяснили, с кем общалась и дружила Татьяна Лукьянова. И от вас мы ждем, чтобы вы прояснили обстоятельства смерти вашей подруги. Надеюсь, вам законы нашей страны известны? За дачу ложных показаний или утаивание важных сведений от следствия…

– Да ничего я не знаю, ничего! – огрызнулась Милена, положила ладони на бедра, оттопырив локти в стороны, ну, как есть бандерша. – Вот пристали! Танька только отшучивалась, а самой хреново было – это же видно! Я все-таки актриса, кое-что понимаю в людях.

Ну, вот. Теперь диалог пошел в нужном русле, Феликс повеселел, а то ведь заскучал на этом закулисном спектакле, он живо продолжил раскручивать даму:

– Вы понимаете в людях? Отлично. И что же вам открылось?

– Ладно, рассказываю. Я себе ничего, да?

Кажется, Горлинская спросила про свою внешность… Девушка на любителя, Феликс и Павел в их число точно не входят, но оба синхронно кивнули, Милена другого и не ждала:

– Танька тоже так считала и однажды…

* * *

Мы сидели в ее кабинете… там, где склад этих… приспособлений для стройки, ремонта. Между прочим! Не любила Танюша ни склад, ни свое цементно-бетонное производство, говорила, не ее это поприще, с трудом тащила на себе воз только ради памяти отца. А я заехала посоветоваться – ванную комнату и кухню хотела обновить, кому как ни ей знать о качестве, она хотя бы не обманет. Итак, сидим мы с ней, кофе пьем, болтаем, Таня показывает мне образцы… на фото, разумеется, чтобы я выбрала. Мне понравилось оформить ванную в стиле морского дна… впрочем, вам это неинтересно. Короче, я выбрала кафель, а перед тем, как идти в торговые залы, она вдруг говорит: