– Так это он отца знал, – подсказала полная соседка.

– Твоих родителей, Тихон, все уважали, – вздохнула Анна Федоровна, вспомнив, что горе в этом году посетило не только ее.

– Жаль, что майора Линько сегодня не было с нами, – продолжил интересующую его тему Заколов. – Он спешил на полигон?

– Да. Сказал, что в связи с экстренными работами, увольнительных не дают.

– Он служил с Виктором. Хотел бы я с ним поговорить. Как мне его найти?

– Даже не знаю… Семьи у него нет. Живет в одном из офицерских общежитий.

– Как он хоть выглядит?

– Ростом с тебя, новые погоны, боевые ордена, а лицо, заостренное с вытянутым носом, и глаза очень близко. Его еще как-то в детстве за это дразнили. Запамятовала…

У подъезда Заколов вежливо распрощался с женщинами, уклонившись под благовидным предлогом от поминок. Он понимал, что Анне Федоровне сейчас особенно тяжело видеть рядом живого и невредимого сверстника своего погибшего сына. От невольного сравнения она еще больше мучилась. Слишком свежа была горечь утраты.

А у Тихона появилась новая цель. Теперь ему потребовалась помощь Олега Григорьева. Он связался с ним по одному из полученных накануне телефонов и объяснил, что интересуется майором Линько. Где служит, с кем общается, что делает? Какая у него повреждена рука и почему?

Григорьев понял задание с полуслова.

– Я позвоню вечером после семи, – пообещал он. Пока Заколов решал, какой телефон оставить для связи, Григорьев выпалил: – Жди звонка у Ларисы.

Щемящая боль в сердце напомнила о Ларисе Трушиной. Вчера она ушла с лейтенантом. И почему девушки так любят помогать обиженным противникам? Что за странное чувство справедливости заложено в них? Может это врожденный инстинкт матери, защищающей детенышей от сильных врагов? Как же тогда добиться их благосклонности – отвагой или покорностью? Видимо, накануне вечером он был излишне жесток, а это отталкивает девушек, огорчился Тихон.

Еще одну новость Заколов услышал от Евтушенко. После похорон они расстались, и встретились уже на территории вычислительного центра.

– Прапорщик Денисюк, который разбился на моторке, был прикомандирован к складу вооружений.

– Это я знаю. Прокурор упоминал.

– А сегодня я слышал от отца, что ревизия, проведенная на складе, показала недостачу нескольких килограммов взрывчатки. Украден пластид, который легко можно прилепить куда угодно.

– Надеюсь, Денисюк не успел им воспользоваться, а просто перепрятал.

– Обыск проведен везде, где бывал прапорщик. Следов взрывчатки не обнаружено.

– Тем не менее, ясно, что он действовал не один… Мне не дает покоя капитан, которого упоминал в письмах Виктор. С Уваровым мы ошиблись. Но я только что узнал о майоре Линько, полностью подходящем под это описание.

– Полностью? Разница в званиях тебя не смущает?

– Майором он стал совсем недавно. У офицерских жен глаз на новенькие погоны наметан. Посуди сам. Линько служил в Афганистане и не скрывает, что видел там Королькова. Он старший брат Витькиной одноклассницы. Это еще одна немаловажная деталь. И у него на вокруг ладони повязка!

– Ты думаешь, он устранил Королькова?

– Не обязательно своими руками. В Афганистане это мог быть сам Линько. А когда он узнал, что Витька выжил, поручил верному прапорщику добить его в госпитале.

– Значит, они работают вместе.

– Но майор Линько в этом дуэте был главным. Если всё так, как мы думаем, то получается следующая картина. Линько уже давно шпионит в пользу американцев. Время от времени он вербует себе помощников. Прапорщика Денисюка он завербовал раньше. Тот выполнял для него грязную работу и доставал спецсредства. В Афганистане Линько, тогда еще капитан, пересекается с Виктором Корольковым. Он узнает земляка, который в первых классах ухаживал за его сестрой. Рядовой Корольков с радостью принимает помощь капитана. И Линько действительно оказывает ему содействие. Он приглядывается к Виктору и время от времени дает ему мелкие поручения. Чем дальше, тем задания противоречивее. Когда Виктор понимает, что работает на американского шпиона, отступать уже поздно. Надо принимать решение. Или с ним, или против него. Измена Родине претит Виктору. Линько это понимает и решает избавиться от ненадежного помощника. Он направляет его на мины. Виктор получает серьезные ранения, но чудом остается жив. Его перевозят в наш госпиталь. Линько через Денисюка контролирует ситуацию, и как только Виктор идет на поправку, поручает прапорщику убить Королькова. Степан Денисюк выполняет поручение, но делает это грязно. Ему приходится идти на новое убийство и устранять нежелательного свидетеля в лице медсестры Екатерины Гладковой. Когда прапорщик узнает, что медсестра выжила и находится дома, он проникает к ней на квартиру, чтобы довести дело до конца. Попав в нашу ловушку, он убегает, но… неудачно.

– Если прапорщик Денисюк работал на Линько, то украденный пластид теперь надо искать у майора.

– Совершенно верно.

– А ранение в руку говорит о том, что Линько и аквалангист с передатчиком – одно и то же лицо.

– Тут нужны дополнительные доказательства. Какая рука? Что за ранение? Мы уже дважды ошибались. Хотя многое вроде бы совпадает.

– Обратись к прокурору Крюкову. Пусть проверит Линько.

– Нет. Я еще не забыл тот урок, который получил на зачищенном островке. Меня посчитали, мягко говоря, выдумщиком. Да и потом военная прокуратура будет действовать топорно и спугнет шпиона. Судя по всему, он очень хитер.

– А если сообщить особистам?

– И к ним, по большому счету, идти не с чем. Одни умозаключения.

– Что же делать?

– Будем действовать самостоятельно. Я для Линько простой студент, которого можно обвести вокруг пальца. Линько спрашивал у Анны Федоровны об одноклассниках Виктора. Она рассказала обо мне… Если аквалангист – Линько, он попытается выйти на меня. Или даже устранить. Все-таки я видел его, хотя и в водолазной маске. И сильно ему навредил.

– Ты так легко говоришь об этом. А ведь он вооружен.

– Поэтому будем действовать на опережение. Я сам буду искать майора. И только в том случае, когда получу неопровержимые улики деятельности, сдам его военной прокуратуре. – Тихон задумался. – Как бы нам узнать, бывал ли майор здесь, на вычислительном центре? Махинации с программами слишком подозрительны. Они могут быть одним из звеньев шпионской работы.

Евтушенко снял очки, подышал на стекла, тщательно протер их платочком.

– Я постараюсь. У всех здесь магнитные пропуска, которые четко фиксируют время ухода и прихода каждого человека.

– Персональные пропуска имеются только у постоянных сотрудников и таких, как мы, которые прикреплены на достаточно продолжительный срок. Все остальные заходят по карточке гостя…