– Кто-то хочет нам помешать, – тяжело дыша, улыбнулась девушка, в свою очередь запуская руки под одежду парня. – Не получится.

Тихон твердо отстранился.

– Ты что? – удивилась раскрасневшаяся Лариса.

– Это меня.

Заколов поднял трубку и услышал нудный голос крашеной блондинки.

– Хочу напомнить вам, что посетители имеют право находить в номере только до двадцати трех.

– Сейчас только семь! – возмутился Тихон.

– Я буду напоминать… Чтобы не забывались. – Блондинка хлопнула трубкой.

Заколов погрозил кулаком сквозь стену. Лариса погладила Тихона по спине.

– Не надо было отвечать.

– Она бы приперлась.

– А мы закроем дверь.

– У них есть дополнительные ключи.

– Забудь, – Лариса чмокнула Тихона в подбородок.

В этот момент вновь затрезвонил телефон. Заколов подхватил трубку.

– Хватит нам читать нотации! Уважайте частную жизнь.

После некоторого молчания осторожный голос Олега Григорьева поинтересовался:

– Я не помешал? – Казалось, лейтенант хотел протиснуться сквозь трубку и посмотреть, что творится в номере.

– Ничуть! – бодро ответил Заколов. – Я помогаю Ларисе разучивать новую роль.

– Угу, – недоверчиво промычал лейтенант.

– Что удалось узнать? – перешел на деловой тон Тихон.

– Я видел майора Линько. У него действительно есть небольшая повязка на правой ладони…

– Он! – выдохнул Тихон.

– Я не закончил. Это ожог.

– Ожог? Откуда известно?

– Линько неосторожно схватился за горячий мангал. Хотел передвинуть. Это видели многие.

– Многие? – Заколов задумался, потом решительно рубанул: – Тогда это точно он!

– Почему? – удивился Григорьев.

– Он всё ловко придумал. Демонстративный ожог помог ему скрыть ножевую рану. Он ведь сам обработал ожог?

– Конечно. Офицеры, прошедшие Афган, не обращаются с подобной мелочью к врачам.

– Линько что-то затевает, – убежденно сказал Тихон, вспомнив про украденную взрывчатку. – Мне надо его срочно увидеть. Хочу посмотреть, как он отреагирует на меня. Как мне попасть на полигон?

Григорьев размышлял недолго.

– Если бы у тебя была форма… И удостоверение офицера…

– Одолжишь мне свою форму?

– Могу, конечно, но удостоверение…

– Я его подделаю.

– Но ведь это противозаконно. Если поймают…

– Это мой риск и мои проблемы. Встретимся завтра рано утром.

– Еще не поздно и сегодня, – с упреком произнес лейтенант.

Заколов скосил взгляд на переодевающуюся Ларису. Она смело скинула футболку и осталась в одних трусиках. Ее тело наклонилась над кроватью, руки потянулись за платьем, открыв чудесную грудь с острыми сосками. Стройные ноги, округлая попа, подтянутый живот и соблазнительная поза заставили Тихона забыть о собеседнике. Он напряг пресс, чтобы погасить возбуждение.

– Я бы мог передать тебе форму сегодня, – не дождавшись ответа, громко повторил предложение лейтенант.

– Сегодня я занят, – сглатывая слюну, прохрипел Тихон. Он засопел, стараясь унять сердцебиение, и перед тем, как брякнуть трубкой и броситься к девушке, выкрикнул: – Я заскочу к тебе утром, в шесть тридцать!

Больше ничто не могло удержать Тихона. Страсть сжигала его. Он накинулся на Ларису и повалил на кровать. Уже полностью раздевшись и нависая над ней, он неожиданно спросил:

– Ты поможешь мне загримироваться в лейтенанта Григорьева?

Девушка едва сдерживала смех.

– После знакомства с тобой, я перестала чему-либо удивляться.

Ее руки вцепились в его ягодицы и придвинули к себе, голова откинулась, глаза закрылись…

Спустя час Лариса Трушина, обмотанная полотенцем, вышла из душа. Изможденный Тихон раскинулся на разметанной кровати. Увидев девушку, он поднял руки и позвал:

– Иди ко мне, моя сладкая.

Девушка по-доброму рассмеялась.

– Ты сегодня совершил достаточно подвигов. Теперь я мечтаю о водной прогулке. Луна и звезды ждут нас.

– Конечно, – встрепенулся Заколов и скатился с кровати в поисках разбросанной одежды.

Молодые люди одевались и, не стесняясь, подглядывали друг за другом. Каждому нравилось обнаженное тело партнера.

– Ты магнитофон починил? – спросила Лариса перед уходом.

– Он в принципе работает, но… Японская пластмасса оказалась не рассчитанной на русскую голову, – развел руки Тихон.

– Жаль…

– …что голова оказалась крепче?

– Фу! Ты смеешься, а у Олега огромная шишка.

– Что? Даже фуражка не одевается?

– Заколов, я тебя поколочу!

– Прости, – картинно поднял руки Тихон. – В магнитофоне заело кассету. Она пишет, но не вынимается. Теперь это – диктофон.

– Так. Магнитофона нет. – Девушка толкнула пальчиком горку кассет. – Придется слушать радио. А западные станции хорошо берут только по ночам.

– Я готов составить тебе компанию, – предложил Тихон, вспомнив неуютную общагу.

– Нет уж. Первое правило актрисы: чтобы хорошо выглядеть, надо подольше спать. А с тобой этого не получится.

Гостиница "Люкс" находилась в небольшом парке, спускавшемся к озеру. Лариса и Тихон неспешно шли по темной дорожке. Они размахивали сцепленными руками, на молодых лицах блуждали мечтательные улыбки. Выйдя на берег, они остановились. Тихон обнял девушку сзади и несколько раз, зарываясь губами в рыжие волосы, коснулся ее шеи. Она поежилась от щекотки, извернулась и подставила ему полураскрытые чувственные губы. Тихон нежно поцеловал девушку. Прохладный ветерок от воды приятно освежал. У маленького пирса покачивался белый катер.

Лариса разомкнула губы и прошептала:

– Как жаль, что это не яхта с алыми парусами.

– Не это главное.

Заколов хотел увлечь девушку вдоль берега к главному пирсу, где его должен был ждать Евтушенко с моторной лодкой, но Лариса озорно крикнула:

– За мной! – пробежалась по бетонной плите и первой соскочила в лодку.

Тихон последовал за ней. Он не удивился, что дочери академика Трушина предоставили катер для прогулки. Главный конструктор зенитно-ракетного комплекса котировался на полигоне выше любого генерала.

Лариса села рядом с Тихоном, по-кошачьи потерлась об него и ласково попросила:

– Заводи, мой капитан.