Юноша без особой любезности пожал плечами и открыл дверь шире. Отступил на пару шагов и вытянул перед собой обе руки, словно продавец, демонстрирующий товар, или человек, позволяющий Городской страже себя обыскать.

– Конечно. Осторожно, низкая притолока.

Комната за дверью, расположенная под самой крышей, была душной и тесной. Выпрямиться в полный рост в ней можно было только в самом центре. Харат заполнял пространство, просто потому что стоял посередине – он был крупным малым, все еще по-юношески стройным, но с широкими плечами и бедрами от многолетней езды верхом и тренировок с копьем-посохом. За ним Эгар увидел низкую койку под крошечным окном, испачканные и мятые простыни, изношенную матерчатую занавеску, которая самую малость приглушала врывающийся в комнату солнечный свет. В углу стоял ночной горшок, но медвежий дух пропитал здесь все без остатка.

– Поделитесь теплом очага и истиной сердца, преломите хлеб и отведайте пищи под небом, что одно на всех. – Ритуальные обезоруживающие фразы вообще-то не действовали за пределами степи, в городе, но Харат все равно пробормотал нужные слова невыразительным тоном: – Тепло моего пламени – твое тепло.

– Как благодарный сородич, я занимаю свое место.

– Ну да… – Харат показал разделочный нож, который держал за спиной. Взмахнул рукой с виноватым видом, потом сунул нож в чехол на поясе и зевнул. Он стоял посреди комнаты в рубашке и бриджах, которые не снимал со вчерашнего дня, его волосы даже по маджакским меркам выглядели всклокоченными. Их разделял целый ярд, но Эгар все равно ощутил, как от парня несет перегаром. – Осторожность не повредит, знаешь ли. В этом гребаном городе даже братьям нельзя доверять. Я не про маджаков из других краев, ребят вроде тебя – с вами всегда все было сложно, да? Я про ишлинаков, кровную, мать ее за ногу, родню.

Эгар скорчил гримасу, которая, как он надеялся, выражала сочувствие. Большей частью он просто старался не вдыхать источаемый Харатом смрад.

– По правде говоря, я ушам своим не поверил, когда услышал.

– Да уж, старик, такие дела. – Харат побрел обратно к койке и плюхнулся на нее так, что заскрипели доски. – Сраный Ихельтет… Прям впивается зубами, ага. Иногда жалею, что узнал об этом месте. Все из-за Алнарха, а ведь я с ним познакомился еще в Ишлин-ичане. Знавал его родню в степи. Ну да, он уже тогда был болтливым придурком, но ему всегда можно было довериться в драке. Я не сомневался, что он защитит братскую спину.

– Мне сказали, он перешел в их веру, – рискнул заметить Эгар. – Правда, что ли?

– Ага, такая вот хрень. – Харат почесал живот сквозь рубашку. – Ну вообще-то мы все перешли – от таких деньжищ не отказываются. Не обратишься – тебя не наймут, и мы такие: и чего, бля? Все равно что жениться на воронакской шлюхе или бабе из другого племени; придется потом делать подношения ихним остромордым ледяным божкам, иначе ее семейка ни за что не взглянет в твою сторону, ага? Здесь та же ерунда. Типа, представление: ты посвящаешь свой клинок служению ихней книжке. Читаешь стишок, нюхаешь благовония, и дело с концом.

– И что пошло не так?

– Да хрен его знает. Мы поссорились несколько месяцев назад из-за рабыни. Маленькая такая штучка из Лиги, с вертлявым задом – ты ведь понимаешь, о чем я, да?

Эгар рассеянно кивнул – перед его внутренним взором заплясал неестественно яркий образ Ишгрим.

Ишлинак устало ухмыльнулся.

– Ты себе не представляешь, брат, какие у ней были сиськи. И когда я ее оприходовал, Алнарху это не понравилось. Он и в лучшие времена был ревнивым придурком. Но тут… – Харат провел ладонями по лицу и запустил пальцы в шевелюру. Тряхнул головой. – Он странно вел себя задолго до того. Будто всерьез поверил в это их Откровение. Заводил разговоры о нем, и у него делался такой взгляд… Приказывал нам при нем не поминать Небожителей в ругательствах. Нес какую-то ерунду – дескать, это оскорбляет ангелов. И прочая хрень. Я думал, остальные его приструнят – пару человек ему родня куда ближе меня, Ларг так вообще двоюродный брат или что-то в этом роде. Но они просто все ему прощали. И когда появился Менкарак…

– Менкарак? – выпалил Эгар и запоздало сообразил, что повел себя неправильно. – Ты хочешь сказать, Пашла Менкарак?

– Точно. – Харат посмотрел на него снизу вверх. – Слушай, скаранак, не пойми меня неправильно, но какого хрена тебе здесь нужно?

– Да все как обычно. – Драконья Погибель попытался изобразить беспечность наемника. – Подрядился охранять одну придворную дамочку, а у нее какие-то дрязги с Цитаделью. Ладно, всякое бывает, но потом я узнал, что святоши нанимают братьев, а это кое-что новенькое. Я и не думал, когда соглашался на эту работу, что буду драться с соплеменниками.

Харат угрюмо пожал плечами.

– Деньги есть деньги.

– Ага… Кстати, о деньгах – старикан внизу сказал, что сегодня вечером ты ему понадобишься. Если понимаешь, что он имел в виду.

Ишлинак скривился.

– Еще бы.

– Отрабатываешь проживание?

– Выбиваю долги. – Харат зевнул и взмахнул рукой. – Гребаный город. Но мне надо платить за жилье, сам понимаешь.

– Да, в твоем возрасте я разок-другой этим занимался.

– Не стану притворяться, что мне это сильно нравится. – Молодой ишлинак взял ночной горшок, заглянул в него, опять скорчил рожу и поставил обратно. – То приходится лупить юнца, возвращая деньги, которые он одолжил, чтобы купить кольцо или впечатлить приятелей. То – как на прошлой неделе – стращать военную вдову, которая попыталась прокормить детей, когда налог на рис взяли и удвоили. Чаще всего я просто стою за спиной у старого хрыча, сложив руки на груди. С вдовами этого обычно достаточно. Денег у них нет, поэтому они приглашают его за занавеску или велят это сделать какой-нибудь из дочерей. Ему это нравится, и чаще всего он прощает долг. Но, твою мать, если бы я в Ишлин-ичане знал, что буду так зарабатывать на хлеб…

– Деньги есть деньги, – напомнил ему Эгар.

– Да, но их получается маловато. К тому времени, как он списывает арендную плату, мне остается хорошо если пару монет в день. – Лицо Харата изменилось, внезапно сделавшись моложе. – А ты правда Драконья Погибель?

– Правда.

– Смелый, значит?

– И удачливый, – сказал Эгар, пресекая тему. – Ты не думал поднять ставки? Отправиться в Демлашаран, заработать денежку там?

Харат бросил на него сердитый взгляд.

– Так я туда в прошлом году дважды ездил. Мне хватило. Сраная дыра. Ты сам-то бывал?

– Во время войны. – Эгар пожал плечами. – Наверное, все изменилось.

– Не знаю, что там было раньше, но теперь… Вот что я тебе скажу, Драконья Погибель: они там все на хрен спятили. Наверное, от жары.

Эгар вспомнил жару: она напоминала тяжелого бронзового идола, изображающего толстяка, которого приходилось всюду таскать на своем горбу, и жирные полированные бедра обвивались вокруг шеи, давили на грудь. В степи летом бывали знойные деньки, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что он испытал в Демлашаране. И Харат сказал правду: местные жители были в основном чокнутые. Он ни в чем не винил ишлинака, сам туда по доброй воле не вернулся бы.