– Поделом, – хмыкнул Бессмертных. – Но вы, дорогая Каролина, снова отвлеклись от своего увлекательнейшего повествования.

– А, собственно, повествовать больше и нечего, – пожала та плечиками. – Танки дальней болотной разведки покрывают позолотой, потом красят, обычно в красно-белую полосу, чтобы разглядеть легче было, вот и всё.

– А-а… – глубокомысленно сказал Дэвид и вывернул шею, чтобы еще раз посмотреть на паруса. Увы, экспресс уже обогнал танки и теперь взбирался по пандусу.

– Сейчас, – таинственным шепотом произнесла Каролина, когда поезд совсем сбавил ход, а громада Института нависла над экспрессом, – мы заедем на специальную платформу, и нас поднимут наверх…

– В смысле – пассажиров? – не понял Дэвид.

– В смысле – поезд, – пояснила Каролина. – Ну что вы так смотрите? Здесь гигантские грузовые лифты, приходят ведь товарные поезда, а разгружать вагоны намного удобнее внутри, в тепле и сухости, а не по колено в болоте, в защитном костюме, да еще когда в любой момент на тебя кто-то может наброситься!

Поезд вкатился на платформу и остановился.

– Слышите лязг? – спросил Бессмертных, явно знакомый со всем этим, а потому совершенно невозмутимый. Равно невозмутимы были Топорны (как обычно), поручик Вит-Тяй и доктор (аналогично), а также оперативники (очевидно, тоже бывавшие в этих местах). – Это закрепляют вагоны. Мало ли…

– Да, давно, когда систему только отлаживали, один трос лопнул, – обнадеживающим тоном произнесла госпожа Кисленьких, допивая кофе. – Каким чудом тогда состав не рухнул с платформы, никто и не знает! С тех пор еще и сверху страхуют, на всякий случай… Тяжелый же груз!

– И ценный, – веско добавил поручик.

– И ценный, – согласилась Каролина и поправила прическу. – Да, не волнуйтесь, может немного покачивать, это нормально!

Снаружи снова залязгало, загрохотало, и Дэвид отвернулся от окна: вид медленно проплывающей совсем рядом решетчатой фермы из чудовищной толщины стальных балок его угнетал.

– Сейчас нас поднимут на карантинную палубу, – продолжала щебетать госпожа Кисленьких, – поезд тщательно обработают, а потом поднимут дальше, на вокзальную палубу. Это уже будет стерильная зона, пассажиры смогут прогуляться… ну, разумеется, не выходя за пределы вокзала!

– Ничего, – благодушно произнес Бессмертных, – насколько я помню, здесь вполне приличные кафе, да и в целом найдется, на что посмотреть… особенно человеку новому.

Дэвид вздохнул и понурился.

Ждать, пока поезд обработают, тщательно осмотрят – не прицепилась ли за время пути какая-нибудь гадость? – а потом еще раз обработают, пришлось довольно долго. Снаружи слаженно и четко работали сотрудники Института в защитных костюмах и масках, но смотреть на них быстро прискучило, и пассажиры первого класса разошлись по своим купе: переодеться в ожидании прибытия на здешний вокзал.

– А зачем вообще экспресс останавливается в Институте? – задал Дубовны простодушный вопрос, плетясь вслед за шефом к себе.

– Ну как зачем? – покосился тот с удивлением. – Не товарными же вагонами должны специалисты ездить! Да и некоторое оборудование иногда требуется доставить срочно… Дэвид, у меня такое впечатление, будто вы тесно пообщались с думаком! Сходили бы вы к доктору, что ли?

– Нет-нет! – поспешил отказаться стажер. – Со мной всё в порядке! Просто… просто не выспался!

– В таком случае выкиньте из-под подушки ту макулатуру, которую читаете на ночь, и положите туда третий том комментариев к Гражданскому кодексу, – распорядился Бессмертных. – Спать будете сном младенца!

– Откуда вы зна… – начал было тот, но за следователем уже закрылась дверь. Оставалось предположить только, что Бессмертных владеет даром телепатии…

…Снова лязг, грохот (на этот раз умеренный), плавное покачивание – и остановка.

– Выходите, Дэвид, – постучал ему в дверь следователь, – не то потом всю жизнь жалеть будете! Пойдемте, пойдемте, хватит дуться!

– Я не дулся, – буркнул стажер, поправляя галстук. – Я… хм… размышлял!

– Это занятие полезное, – согласился Бессмертных, – главное, не перестараться. Довольно болтовни, идемте!

Большая часть пассажиров отчего-то решила отсидеться по своим купе, и их можно было понять: Дэвид, раскрыв рот, осматривал колоссальную вокзальную палубу, напоминавшую, скорее, небольшой городок, нежели всего один ярус в глубинах Института.

В хвосте поезда царила какая-то суета, доктор с любопытством покосился в ту сторону, и Ян, обладавший способностью всё и всегда узнавать первым, поспешил сообщить:

– Это экологов наших сгружают. Ну, может, видели, с плакатиками они на станциях стояли.

– А-а, – припомнил Немертвых, – припоминаю, как же! Они еще в клетках на соломе ехали, если не ошибаюсь. А что с ними приключилось?

– Так ведь… – Ян развел руками. – Будь они поумнее, вернулись бы перед болотами в купе. А они совсем дурные, в клетках остались. Ну и… Комаров-то помните?

– О-о… – сочувственно протянул Дэвид. – Бедняги…

– Естественный отбор, – вздохнул Немертвых. – И куда же их теперь? В клинику?

– В виварий, – сообщила незаметно подошедшая сзади Каролина. – Тут, знаете, отличный виварий… с системой аварийного сброса, а то мало ли… Ну вот, сейчас из клеток их выпилят – и туда, как раз два блока пустуют. А что? Заодно действие комариного яда изучат… те, похоже, мутировали, раз экологи выжили!

– Да они просто плакатами отбивались, – сообщил Берт. – Поэтому их не вовсе насмерть закусали.

– Не всех, – отметил доктор, вглядевшись в живописную группу. – Кого-то, кажется, уносят отдельно.

– Его в ремонтную мастерскую, – пояснила Каролина, – так распух, что с ножовкой или там ножницами по металлу и не подберешься.

– И как же?..

– Там разберутся, – туманно ответила госпожа Кисленьких, а Дэвид невольно поежился.

Берт вдруг потянул носом. Ян тоже принюхался, оперативники переглянулись и расплылись в мечтательных улыбках.

– Мы это… – сказал Берт. – Отойдем ненадолго.

– Да, к отправлению вернемся, – заверил Ян и вдруг насторожился. – И заодно проверим кое-что…

Доктор посмотрел им вслед.

– Что это с ними?

– Видимо, заметили кого-то знакомого, – философски ответил Бессмертных, хорошо знавший своих подручных. – А вообще-то, судя по запаху, тут закусочная рядом.

Он был прав: судя по ни с чем не сравнимому аромату слегка пригоревшего мяса и жареного на неизвестного происхождения масле теста, где-то неподалеку действительно притаилась закусочная.

– Что с вами, дорогая Каролина? – встревожено спросил следователь.

На лице писательница отражалась глубочайшая тоска вкупе с ностальгией.