эту мысль. В то, что под личиной ребенка скрывается умудренный опытом старик он тоже не верил, слишком непосредственным было поведение Остина. Дорен медленно подошел ближе и сел на пол недалеко от мальчика. Однако, что ему говорить, юноша не знал.

— Я знаю почему ты молчишь, — мальчик надул щеки. — Ты думаешь, что я маленький. Но я оракул семьи Норат. И я уже взрослый! Спрашивай, что хотел, не стесняйся.

— Как ты узнал, что я хотел встретиться с тобой? — Дорен осторожно спросил.

— Это очень просто. Я просто узнал и все! Прямо утром, когда проснулся! — Остин почесал нос.

— Ясно, — парень снова на некоторое время завис.

«И как я смогу хоть что-нибудь выяснить о природе его способностей? Ведь он явно пользуется своим даром интуитивно.»

— И часто ты предсказываешь будущее? — внезапно, от его слов мальчик захихикал. — Что? Что я такого сказал?

— Будущее нельзя предсказать, — Остин улыбнулся от уха до уха. — Ты чего, это даже маленькие знают!

— Что же тогда делает оракул? — Дорен приподнял брови.

— Мы видим, — мальчишка смешно закусил губу, обдумывая ответ. — Ну знаешь, такое…

Остин развел руки в стороны и стал водить пальцами по воздуху.

— Прошлое, настоящее, и вот… — мальчик запнулся, подбирая слова. — вот линии, а на них все, — закончил он сумбурное объяснение.

— Эм, ты про кармическую связь? — Дорен нахмурился, с трудом обработав ответ ребенка.

— Точно! — Остин хлопнул в ладоши. — Учительница тоже так их называет. На этих линиях есть все. Если мы знаем, где они начинаются и где сейчас, мы можем догадаться и где они будут. Эти линии повсюду. Я их вижу… И я знаю… — мальчик снова начал водить руками в воздухе.

«Даже не представляю, насколько необычным кажется мир для этого ребенка.»

Из тех обрывков фраз, что успел произнести Остин, Дорен понял, что дар мальчика был уникальным даже для других предсказателей. Если мальчуган мог видеть кармические связи… То в его руках был невероятно мощный инструмент. По этим связям прорицатель мог определить влияние других людей, мог найти недоброжелателей, и наоборот, союзников, причем в самых неожиданных местах.

'Вот, значит, почему Касиан ничего не знал про Хину. Её, так называемая линия не оказывала негативного влияния на линию короля. Ведь я вылечил её до того, как она сделала что-то непоправимое. Поэтому он и может безоговорочно доверять некоторым людям. Влияние их связей исключительно положительное, а значит, чтобы не случилось, ситуация в итоге окажется для Касиана благоприятной.

— Значит, ты и линию короля смотрел?

— Ты про дядю Касиана? Конечно, смотрел, — Остин тут же закивал. — Я часто смотрю на его линию. Она такая запутанная. На неё влияет столько других линий… — мальчик перешел на шепот. — Ему, наверное, очень грустно.

— Почему это? — Дорен подыграл и тоже перешел на шепот.

— Его хотят обидеть столько плохих людей… Их линии постоянно мешаются на его пути. А если убрать одну, тут же появляется другая. Он всегда сердится, когда я рассказываю про его линию.

— Да уж не повезло, — парень согласно кивнул. — И твоя семья никогда не говорила тебе ничего странного? Например, не рассказывать про некоторые линии?

— Зачем? — Остин искренне удивился. — я же оракул! Я должен рассказывать правильные линии. Жалко только, что мне не разрешают смотреть далеко.

— Почему?

— Чтобы я не уснул навсегда, — мальчик пожал плечами.

— Что ты имеешь ввиду? — Дорен нахмурился.

— Это… — Остин снова начал водить руками в воздухе. — Когда я смотрю на линии, мне хочется спать. Это трудно. Но если я посмотрю слишком далеко, то засну навсегда, как мой старший брат.

— А сколько было твоему брату лет? — юноша спросил упавшим голосом.

— Э… — Остин посмотрел на свои пальцы. — Десять! Он был уже совсем взрослый.

— Значит, твой брат тоже был оракулом?

— Конечно, — мальчик кивнул. — Только дети семьи Норат могут быть оракулами. Когда мой брат заснул, оракулом стал я. Мама сказала, что брат посмотрел на линию дяди Касиана далеко-далеко. Когда я стану старше, я тоже буду смотреть далеко. А когда засну, оракулом станет мой младший брат.

— И много у тебя младших братьев? — Дорен сжал зубы.

— Шесть! — Остин ответил сразу.

— А старших?

— Старшие уже спят, — мальчик вздохнул. — Жалко, что я не могу с ними больше играть.

Парень вздохнул, глядя на безмятежную водную гладь перед собой. Он всегда знал, что мир магов, и особенно магов-аристократов был жесток, но подобные эпизоды из жизни по-прежнему трогали его.

«Зачем ты хотел, чтобы я с ним поговорил?»

Слова Истинного не выходили у Дорена из головы. Он сжал кулаки.

— Хочешь, я посмотрю и на твою линию? — Остин улыбнулся.

— Нет! — парень ответил моментально, правда чуть резче, чем следовало. — Кхм, нет, спасибо, — во второй раз он ответил уже спокойнее. — Я и сам могу представить некоторые линии. А могу и оборвать, если их ответы мне не понравятся…

Глава 17

Любое предсказание по мнению Дорена всегда было палкой о двух концах. Зачастую, слишком размытые для однозначного толкования, они всегда ставили перед магами извечный вопрос: нужно ли вмешиваться, если ты случайно узнал часть возможного будущего?

Чем сильнее мистик, тем рьянее он стремится к контролю. Пусть подсознательно, но даже самый нейтральный и доброжелательный маг никогда не станет терпеть чужое вмешательство в собственную жизнь.

Поэтому предвидение будущего по мнению многих было чистейшим хаосом. Оно заставляло уравновешенных и рациональных людей вести себя совершенно противоестественно и совершать поступки, о которых в иных условиях они даже не помыслили бы.

— Я знаю о чем ты думаешь, — мальчик внимательно посмотрел на Дорена. — Дядя Касиан тоже постоянно спрашивает у меня не изменится ли его линия, если он узнает о ней больше, чем нужно. Но тебе не нужно переживать. Линии не настолько слабы, чтобы меняться от простого знания. Чтобы повлиять на них, нужно гораздо больше.

— Меня не слишком волнуют твои линии, — Дорен покачал головой. — Просто я не люблю магию с такой высокой ценой.

— Разве