в бой, чтобы выяснить, не он ли таинственный вредитель, хотя задумчивый взор по очереди переводила с него на Владимира Викентьевича. Наверное, просто пока не могла решить, кого обвинить. А потенциальные обвиняемые вовсю обменивались впечатлениями о прекрасной погоде, не показывая интересов за рамками пустого, ни к чему не обязывающего разговора.

– Владимир Викентьевич, вы решили вывезти свою подопечную на загородную прогулку? – наконец не выдержал Шитов. – Пока не совсем холодно, но воздух уже бодрит и проясняет ум?

– Мы хотим обратиться к Велесу и попросить его вернуть Лизе воспоминания, – ответил Николай, которого задержка уже явно тяготила.

– Здесь? – удивился Шитов. – Не самое подходящее место. И не самая хорошая идея.

– Почему здесь? – обиженно надулась Оленька. – В нашем клановом святилище. И чем это вам не нравится идея?

– Боги редко отзываются. А что они запросят за помощь, вам никто не предскажет, – пояснил военный целитель. – И с кого. И опять же, вы собираетесь взывать в клановом святилище и просить не за члена клана. Не слишком разумно.

– Вот именно. – Владимир Викентьевич явно обрадовался поддержке. – Я тоже пытаюсь убедить молодых людей, что они совершают глупость за глупостью.

– С другой стороны, они же пригласили вас, коллега, – задумался Шитов, – значит, не совсем безнадежны. Вы не пустите дело на самотек и присмотрите за ними, не так ли? А вероятность отклика все же есть. Пусть незначительная, но есть. Нет, положительно, Владимир Викентьевич, идея заслуживает внимания.

Владимир Викентьевич явно посчитал это предательством, но свое возмущение выдал лишь выразительным покашливанием и вступать в спор с превосходящими силами противника не стал. Но мне кажется, Константину Филипповичу еще припомнят эту перебежку во вражеский стан.

– Тогда не буду вас больше задерживать, – решил Шитов. – Владимир Викентьевич, я рассчитываю на ваш рассказ о результатах.

Он опять приподнялся, имитируя прощальный поклон, и властно постучал по плечу водителя. Тот понял начальника совершенно правильно, и шитовская машина мягко тронулась с места.

– Может, мы тоже вернемся в город? – предложил Владимир Викентьевич, с тоской глядя на удалявшегося коллегу.

– Вам же выдали поручение, – уничижительно бросила Оленька. – Рассказать, как все пройдет. Так что придется вам дальше ехать с нами.

– У меня свой экипаж, – холодно возразил смирившийся целитель. – Елизавета Дмитриевна, пересядьте ко мне. Не то чтобы я не доверял этим милым молодым Хомяковым, но для вашей репутации так будет лучше. Мы поедем за вашими друзьями. И не спорьте.

Если целитель рассчитывал, что автомобиль не тронется с места, то его расчеты не оправдались, и вскоре мы ехали за хомяковской машиной, а Владимир Викентьевич набросил мне на ноги меховую полость и завел неторопливую, но очень неприятную речь о том, что своими необдуманными поступками я могу весьма осложнить собственную жизнь, которая и без того не казалась сладкой.

Глава 17

Загородный дом Хомяковых охранялся намного серьезнее городского. Если правда, что в клане Хомяковых не было мага, значит, приглашали постороннего, поскольку защитных плетений было много, и достаточно разнообразных. Можно сказать, на все случаи жизни: от огня, воды и лихих людей. Впрочем, учитывая удаленность, должна признать, что никакая предосторожность не лишняя. Хомяковы думали наверняка так же, поскольку даже сторожка на въезде оказалась с окнами, больше всего похожими на бойницы. Я покосилась на Владимира Викентьевича, но тот беспокойства не выказывал, лишь с интересом оглядывался. Посмотреть и правда было на что. Дом был большим, куда больше городского. Туда с успехом поместились бы все ильинские лечебницы, если не в главную постройку, то уж остатки непременно бы распихали по многочисленным мелким флигелям на территории. Там даже оранжереи были, причем много и действующие, поскольку через стекло что-то ярко зеленело, подсвеченное лампами. Электрическими? Отсюда не очень хорошо видно, но весьма на то похоже.

– Ананасы выращиваете? – попыталась пошутить я.

– Не только, – гордо сообщила Оленька. – У нас много чего растет. Те же лимоны у нас только свои, самые лучшие сорта. А уж персики… персики куда лучше рысьинских.

– Вот уж нет, барышня, – запротестовал Владимир Викентьевич. – Персики Рысьиных вне конкуренции.

– Вот уж да, – отрезала Оленька. – Наши и крупнее, и слаще. И не спорьте!

Целитель спорить не стал, лишь насмешливо посмотрел. Имел ли он возможность сравнить или априори считал рысьинское лучшим? Скорее второе: вряд ли посторонним целителям доводилось дегустировать хомяковские фрукты, а вот Оленька, напротив, могла что-то попробовать у нас и сделать вывод. Если, конечно, княгиня снисходила до того, чтобы присылать нам с мамой фрукты из своих оранжерей. Не слишком она походила на щедрую благотворительницу.

– А все почему? – продолжила развивать успех подруга. – Потому что, когда все делаешь с любовью, всегда получается лучше. А маменька если уж чем занимается, то только с любовью.

Владимир Викентьевич опять промолчал, лишь выразительно посмотрел на брата с сестрой и хмыкнул столь ехидно, что даже сомнений не осталось: лучшим результатом любви Анны Васильевны он считал ее детей, а никак не оранжерейные успехи. Но Хомяковы либо сделали вид, что не заметили, либо действительно не обратили внимания на мнение целителя, высказанное столь неявно, поэтому тему не поменяли.

– А все началось с клубники, – заметил Николай. – С клубники, которую мама весьма любит, и одной маленькой оранжереи. А теперь это огромнейший комплекс, в котором чего только нет. Если вы захотите, Лиза, я вам все покажу.

– Мы сюда приехали не за этим, – торопливо возразил Владимир Викентьевич, заметив, что я уже почти готова согласиться. – Нам еще в город возвращаться, и желательно засветло. Не надо затягивать наш визит. Я отвечаю за Елизавету Дмитриевну.

И сурово посмотрел, словно действительно был моим ближайшим родственником. Нет, от Владимира Викентьевича нужно съезжать. Жить за его спиной, конечно, удобно, но его опека сильно мешает. Во всяком случае, в последнее время.

– В любом случае дальше пойдем только мы с Лизой. – Николай нехорошо прищурился, глядя на целителя. – Вас, Владимир Викентьевич, я в клановое святилище не приглашаю.

– Но… – запротестовал было целитель.

– Не приглашаю, – повторил с нажимом Николай. – Оля, распорядись, чтобы Владимира Викентьевича напоили чаем.

– Пойдемте, Владимир Викентьевич. – Оленька уцепилась за рукав целителя. – Персиков не обещаю, но варенье наше непременно к чаю подадут. И оно точно лучше того, что вам могут предложить у Рысьиных.

– А если я не хочу чаю? – Владимир Викентьевич пытался освободиться, но Оленька уже уверенно тянула его к главному дому.

– Тогда попрошу принести вам что-нибудь покрепче. Вы что предпочитаете? Коньяк? Водку? Или домашние наливочки? У нас и ликеры есть, не волнуйтесь, всякие разные есть, вам понравятся, – тараторила Оленька, таща жертву за