клитор, а мое тело дергается, отходя от кайфа.

Когда муки моей разрядки стихают, он целует мою киску, а затем каждую из внутренних сторон бедер, и у меня помутилось в голове, сердце заколотилось.

Я едва могу пошевелиться, когда он выскальзывает из-под меня, его тело теперь прижимается к моему. Он обхватывает рукой мое горло, пальцы оттягивают мою голову назад, пока я не встречаюсь с его глазами сверху.

— Я был прав все это время… — Он криво усмехается, проводя языком по губам, чтобы слизать мой вкус с губ. — Ты действительно сладкая на вкус.

Кажется, что он весь во мне, и я пытаюсь не смутиться, но не получается. Мое сердце бешено колотится, и я едва могу перевести дыхание.

Костяшки его пальцев тянутся к моему лицу, медленно скользя по щеке.

— Спи спокойно, моя прекрасная жена. А завтра ты сможешь снова притвориться, что не кончила мне в рот.

Что я сделала?

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами, не в силах вымолвить ни слова.

Он усмехается, соскальзывает с меня и пристраивается позади моего тела, кладет ладонь мне на живот, притягивая меня к себе и защищая. И я понимаю, что он даже не поцеловал меня, и что он все еще очень твердый.

ГЛАВА 16

МАЙКЛ

Моя жена неотразима. И после тех оргазмов, которые я ей подарил, все, о чем я могу думать в своем кабинете на следующий день, — это повторить сегодня вечером. То, как она доверилась мне. Я практически чувствовал ее согласие, когда пробовал ее на вкус.

После этого я почти не мог заснуть. Мой член отказывался размягчаться, мысли о ней проникали в меня всю ночь, я хотел разбудить ее, чтобы почувствовать, как она кончает со мной внутри.

Но она не готова к этому. Я удивлен, что она была готова к тому, что произошло вчера. Видно было, что ей нравится, что я ее сдерживаю. Ей не нужно было говорить, чтобы я понял. Это было видно по ее глазам, по тому, как она дергала меня за волосы.

Черт, мне нравилась боль. Я могу быть настолько грубым, насколько она захочет. Я могу часами привязывать ее к своей кровати, мучить ее, пока она не отпустит, пока не научится снова доверять мужчине.

Но я не достоин ее доверия, не тот человек, кто совершал такие поступки, как я. Но она может использовать меня. Я смирился с этим. Она не моя, не навсегда. Это всего лишь секс. Это все, что у нас будет. Я помогу ей исцелиться, если ей это нужно, чтобы однажды она была готова к какому-нибудь ублюдку, который не будет пачкать свои руки. Который не станет причиной ее смерти.

Каждый раз, когда она рядом, все, чего я хочу, — это поцеловать ее. Но я не могу. Я не целую женщин, которых трахаю. Никогда.

Это то, чем она является. Больше ничего. Так и должно быть, даже когда меня разрывает на части от того, как ей хорошо с моей Софией. Но я не могу допустить, чтобы Элси думала, что есть хоть какой-то шанс, что это может быть чем-то большим. Потому что это невозможно.

В кармане брюк вибрирует мой телефон, и я точно знаю, кто звонит, потому что это я позвонил ему первым.

Сняв трубку, я отвечаю.

— Что у тебя для меня есть? — Я спрашиваю Нико, лучшего внештатного киллера в стране. При той цене, которую он берет, ему лучше быть.

— Ничего. — Его тон резкий. Холодный. Именно так, как мне нравятся люди, которые убивают для меня.

— Что значит «ничего»? — Я крепче сжимаю в руке мобильник. — Где девочки?

— Когда мы приехали, их уже не было. В доме никого не было. Он был пуст.

Блять!

Я ослабляю галстук на шее, чувствуя, что он меня душит.

— В доме есть камеры?

— Были, — говорит он. — Но их убрали. Все было вычищено.

Я сжимаю кулак на коленях и откидываюсь на спинку стула за своим столом.

Я думал, что смогу это сделать. Я думал, что смогу помочь подруге Элси и удивить свою жену. Но у меня ничего не получилось.

Я даже не могу ей сказать. Если она узнает, что ее подруга пропала, это разорвет ее изнутри. А я не хочу так поступать с ней, даже если это покажет ей, что в какой-то степени я на ее стороне.

Ее муж. Ее похититель. И ее гребаный спаситель.

Да уж, так себе.

— Я поговорил с каким-то торговцем через дорогу, — объясняет Нико. — Он сказал, что девушки уехали четыре дня назад.

— Ты уверен, что он сказал «четыре»?

— Да. — Он сделал паузу. — В тот же день, когда его девушка порвала с ним.

Я насмехаюсь.

— Что ты хочешь, чтобы мы сделали?

— Убирайся.

— Хорошо. — Линия разрывается.

Четыре дня назад Элси сбежала из этого места. Наверное, они отвезли девочек в другое место на случай, если Элси придет с федералами. У них нет их в кармане. Их не так легко купить. Мы тоже пытались.

Я не могу идти к Элси с пустыми руками. Что еще я могу сделать, если у меня нет ни одной зацепки? Мы не можем знать, в какой норе они держат женщин.

Я ничего не теряю, если позвоню Агнело и узнаю, сможем ли мы заключить какую-нибудь сделку для Кайлы. Я могу сделать его богатым.

Мой отец не обрадуется, если узнает, но это мой выбор. Бьянки больше не могут трогать Элси.

Через две секунды раздается вызов телефона.

— Майкл Марино, — хмыкнул Агнело. — Чем могу быть полезен?

— Ты знаешь, почему я звоню.

— Да, у тебя есть кое-что, что принадлежит мне.

Я набираю в легкие резкий вдох.

— Она тебе не принадлежит.

Он хихикает.

— Правда?

— Да. Разве ты не слышал? — Я делаю паузу, затягивая ее. — Теперь она моя жена. Она принадлежит мне.

Он криво усмехается.

— Такой мужчина, как ты, предпочел бы иметь шлюху в качестве жены?

Я ударяю кулаком по столу, и подставка для ручек опрокидывается.

— Назови ее шлюхой еще раз, Агнело. Только попробуй.

Ярость наполняет мои вены, и я почти слышу, как кровь приливает к моей голове.

— Я не хотел проявить неуважение к твоей жене. Но ты должен знать, у скольких в этом городе была ее киска.

Я стиснул зубы так сильно, что у меня заболела челюсть.

— У нас может быть договор, Бьянки, но скажи еще хоть слово о моей жене, и